Хотя для следования обозов еще утром 14 августа были указаны три переправы (Бродау, Сольдау и Куркау), с распределением их между частями, однако, большая часть обозов сосредоточилась у двух мостов у Сольдау. Это затрудняло их отход в начавшийся под вечер обстрел моста артиллерийским огнем, увеличившим беспорядок, который с трудом удавалось устранять командированным к переправам офицерам штаба корпуса. Вместе с обозами проходило много нижних чинов различных частей корпуса.
Отдельные группы нижних чинов и обозы отошли значительно южнее Сольдау к Иллово, а некоторые даже и к самой Млаве. К ночи в Иллово перешел и штаб корпуса.
Сообщение об отходе I корпуса командующий 2-й армией впервые получил около шести часов вечера 14 августа в Нейденбурте. Сообщение это было для генерала Самсонова совершенно неожиданным, так как от генерала Артамонова не поступало не только донесений о начавшемся отступлении корпуса, но даже и таких, которые давали бы основание предполагать самую возможность отступления. Напротив, в разговоре по телефону с начальником штаба армии генералом Постовским, происходившем, по словам последнего, около двух часов дня 14 августа, генерал Артамонов передавал, что его корпус стоит «как скала», и просил доложить командующему армией, что последний может на него, генерала Артамонова, вполне надеяться. Вскоре за этим, однако, порвалась телефонная связь штаба армии с I корпусом, перестал работать и искровый телеграф. Только около шести часов вечера прибывший в Нейденбург со своим конным отрядом генерал барон Штемпель доложил командующему армией, что I корпус давно уже находится в полном отступлении на Млаву.
Генерал Самсонов был поражен этим известием и первое время не хотел этому верить.
Тотчас же после доклада генерала барона Штемпеля генерал Самсонов отдал распоряжение об удалении генерала Артамонова от должности командира корпуса. Распоряжение это было изложено в форме телеграммы такого содержания: «Генералу от инфантерии Артамонову 1914 г. 14 августа 6 часов 30 минут. Удаляю Вас от командования корпусом. Предписываю Вам сдать командование им генерал-лейтенанту Душкевичу. Командующий 2-й армией генерал от кавалерии Самсонов».
Одновременно с этом телеграммой было послано приказание генералу Душкевичу вступить в командование I корпусом, причем ему предоставлено было право избрать себе начальником штаба кого ему будет угодно.
Последнее распоряжение объяснялось тем, что и начальник штаба 1 корпуса генерал Ловцов, вследствие болезненного состояния, не в силах был надлежащим образом исполнять свои обязанности.
Между тем генерал Артамонов не знал еще об изложенном распоряжении командующего армией 14 августа и 7 часов 25 минут вечера послал в штаб армии следующее донесение:
«После тяжелого боя корпус удержал Сольдау. Противник занимает охватывающее положение. Переправы мои обеспечены. В этом районе опасно держать большие силы ввиду артиллерии, особенно гаубиц. Связи все нарушены. Потери огромны, особенно офицерами. Настроение войск хорошее. Войска послушны, проявили выдающуюся выносливость, оставаясь без горячей пищи и воды больше двух дней. Держать у Сольдау большие силы затруднительно. Удерживаю город авангардом из остатков разных полков. Для перехода в наступление надобен прилив новых сил. Все прибывшие уже понесли большие потери. Приведу все части корпуса в порядок ночью и перейду в наступление».
Распоряжение об удалении его от командования корпусом генерал Артамонов получил поздно вечером 14 августа. В ответ на это распоряжение он в 12 часов 45 минут ночи на 15 августа, находясь в это время около Иллово, отправил такое донесение:
«Доношу Вашему Высокопревосходительству, что приказание Ваше 14/VIII 1914 г. от 6 часов 30 минут вечера получил. Командование сдать генералу Душкевичу не могу, так как он уехал разыскивать остатки своей дивизии, также как и генерал-лейтенант Рещиков. От Высочайше вверенного мне корпуса за истекшие бои остались только небольшие части. Потери огромны, в особенности среди офицеров. Корпус честно исполнил свой долг до конца и удержал в своих руках Сольдау, где я сосредоточил на укрепленной позиции почти весь Литовский полк, остатки стрелковых полков 4-го и 2-го и все удержанные мною лично остатки 22-й и 24-й пехотных дивизий с 3-й гвардейской артиллерийской бригадой, одной или двумя батареями 22-й бригады и с уцелевшими пулеметами. Очень мною людей отошло назад, ибо офицеры перебиты и части совершенно расстроены. Видя, что мне в случае ночной атаки противника не удержаться с такими уже потрясенными людьми на позиции, я на нее направлял только свежие прибывающие части, т. е. Литовский полк, остатки стрелков и голову Петроградского полка. Для поддержания позиции артиллерийским огнем я перевел на тот берег тяжелый дивизион, поставив его на позицию, под прикрытием пехоты. Временно оставив на укрепленной позиции начальником генерал-лейтенанта Сирелиуса, только что прибывшего со своим штабом, я теперь, ночью, собираю войска, отошедшие за реку, чтобы подвести их к позиции. Невзирая на страшную усталость, без пищи более двух суток, войска удается понемногу подтягивать. Начальники дивизий приведут остальных».
Прибыв в час ночи одновременно со штабом корпуса в Иллово, генерал Артамонов сообщил инспектору артиллерии корпуса, генералу от артиллерии князю Масальскому, об удалении своем от командования корпусом и за отсутствием генерала Душкевича передал генералу князю Масальскому временное командование корпусом.
В ту же ночь для доклада об исходе боя 14 августа в штаб армии выехал состоявший при корпусе для связи Генерального штаба капитан Шевченко.
Прибыв в штаб армии, находившийся в Нейденбурге, в 5 часов утра 15 августа, капитан Шевченко застал штаб готовым к отъезду в Надрау.
Доложив командующему армией об отступлении I корпуса, капитан Шевченко спросил генерала Самсонова о том, остается ли в силе распоряжение последнего об удалении генерала Артамонова от должности командира корпуса. На это генерал Самсонов ответил: «Безусловно», – и затем добавил: – «Я отрешил генерала Артамонова не за то, что корпус за два дня до начала боя не окопался, а за то, что когда в четыре часа накануне корпус отходил, от генерала Артамонова продолжали поступать донесения, что корпус продолжает удерживаться как скала. Вам как капитану это неудобно докладывать, но вы можете сказать, что командующий армией, по-видимому, недоволен донесениями, расходившимися с истиной, касавшейся прочного положения корпуса».
Диспозиция по корпусу на день 15 августа была отдана уже генералом князем Масальским. Согласно означенной диспозиции, корпусу предписывалось сосредоточиться под прикрытием авангардов, к Млаве, а отряду генерала Сирелиуса, оставшемуся у Сольдау, в случае натиска превосходных сил противника отходить к Млаве. Часы отхода указаны не были.
Около шести часов утра 15 августа противник открыл очень сильный огонь из тяжелых орудий по позиции, занятой отрядом генерала Сирелиуса, и по городу Сольдау. Город, горевший во многих местах и ранее ночью, запылал еще сильнее. Чувствовалось, что к противнику за ночь подошли новые части, огонь был с флангов и с фронта и был много сильнее, чем накануне.
С семи часов утра началось наступление пехоты противника по всему фронту Кленцкау – Борхерсдорф – Скурпиен – Гогендорф.
Около восьми часов утра с артиллерийского участка генералом Сирелиусом было получено донесение, что артиллерии трудно держаться под огнем многочисленной тяжелой артиллерии противника. К девяти часам утра город Сольдау представлял почти сплошное пожарище; горели, между прочим, все здания возле моста и весь этот район особенно сильно засыпался тяжелыми снарядами противника. Продолжая свой ураганный огонь, противник продвигался вперед с пехотой, охватывая все расположение отряда генерала Сирелиуса. Ввиду такого положения генерал Сирелиус, во исполнение полученной от генерала князя Масальского диспозиции, послал приказание артиллерии отойти на южный берег реки Сольдау, а затем велел начать отход и пехоте в район между Кишинен и Куркау. Последними отошли стрелки – под натиском непосредственно наседавших на них передовых частей противника. Приказаний за это время от генерала Душкевича еще не поступало.
О назначении своем командующим I армейским корпусом генерал Душкевич получил сообщение лишь около девяти часов утра 15 августа, на позиции у Куркау.
Тотчас же названным генералом были посланы офицеры-ординарцы к отступающим частям с приказанием: «Остановиться у Куркау и драться до последнего до ночи»; далее всем отошедшим за Куркау приказано было туда вернуться. Но несмотря на принятые меры, только незначительная часть корпуса собралась у Куркау, а остальные части неудержимо стремились далее на юг. Водворить в войсках порядок было крайне трудно, тем более что в этот день в части войск поступали распоряжения и от генерала князя Масальского, и от генерала Артамонова, и от генерала Душкевича; в этот день, согласно показанию командира Литовского полка генерал-майора Шильдбаха, в корпусе было как бы три корпусных командира.
