мама — Она до сих пор стоит в твоей голове. Просто нам пришлось ее отключить.
— Вы умеете отключать нейросети аграфов?! — округлила глаза княжна, сразу став похожа на какого-то анимешного персонажа, острые уши только добавили сходства — Кто вы?
— Для тебя — никто. — быстро вмешался я — По-моему, только что обговаривали этот вопрос.
— Да-да, конечно. — опустила глазки Элениэль.
— Ты в курсе про закладки в нейросетях? — продолжил я.
— Ну, я слышала, что нейросетям, предназначенным для младших рас, ставят определенные блоки. — ответила аграфка.
— Могу тебя поздравить. — саркастично произнес я — Такие же блоки стоят и в нейросетях, предназначенных для старших рас.
— Не может быть! — опять распахнутые глаза.
— Мы пытались с тобой пообщаться раньше. В системе был ретранслятор галонета. Как только начали поднимать из медкапсулы, твоя нейросеть установила с ним связь и попыталась передать сигнал. — пояснил я — Если только ты сама осознанно это не сделала.
— Нет, конечно! Я что, похожа на дуру?
В ответ я многозначительно хмыкнул, вновь заставив покраснеть ушастую и продолжил:
— Пришлось снова погружать в лечебный сон. А через два дня в системе нарисовалась легкая рейдерская группа аграфов с гербом вашей ветви на борту. Как думаешь, они прилетели, чтобы тебя конфеткой угостить?
— Сомневаюсь. — прошептала княжна.
— Мы вот тоже сомневаемся. — подал голос Алекс.
— Так, есть сигнал от искина. — сказал я всем поднимаясь и беря в руки станер — Извини, твоя светлость, или как тебя там титуловать, но придется немного поспать.
— Без этого никак? — жалобно спросила княжна — Уж больно жесткий отходняк после станера.
— Никак. — вздохнул я — Зная паскудный характер твоих соплеменников, что твои друзья, что твои враги попытаются навести о нас справки. И чем меньше ты будешь знать и видеть, тем в большей безопасности будем мы.
— Тогда ладно. — шмыгнула носом Элениэль, и мужественно приняла разряд в грудь.
В комнату вбежал дешифратор, подождал пока мы уложим аграфку на пол и подключился к ее нейроразъему. Пять минут — и почищенный софт залит на нейросеть.
— Стас, а мы можем у пары экземпляров изъять нейросети? — вышел на связь Номад — У них все равно еще две останутся. Им за глаза хватит.
— Что, понравилось устройство? — понимающе хмыкнул я — Но, придется немного подождать. Добудем мы тебе еще сетки аграфов, не волнуйся. Так, всем отключить идентификаторы на нейросети. Алекс, командуй, чтобы эту фифу тащили в медкапсулу, убрали последствия применения станера и пускай будят.
Вскоре мы продолжили общение с княжной.
— Прогони полный тест сети. — попросил я — Тебе залили новый софт, полностью вычищенный от программных закладок. Надеюсь, аппаратных не осталось.
— Все тесты прошли на «отлично». — спустя какое-то время ответила аграфка — Ой, а на ваших сетях идентификаторов нет. Как так?
— По станеру соскучилась? — ласково спросил я.
— Всё! Молчу-молчу! — Элениэль испуганно зажала рот ладошками — А можно с подругами пообщаться? Хоть одна хорошая новость за столько месяцев.
— Можно, но для начала тебе придется все-равно уснуть. — после небольшого совещания по нейросети с мамой и Алексом ответил я — В медкапсуле. — успокоил я ее, увидев гримасу на лице — И, Элениэль, я не раз слышал, что представители вашей расы довольно высокомерно относятся к представителям других рас. Но по тебе этого не скажешь. Или ты просто еще не можешь нас идентифицировать и поэтому не знаешь, как себя вести?
— И это тоже. И то, что, находясь в бегах, прячась среди младших, стараешься не выдать себя поведением. Внешность можно спрятать за скафандром, а суть придется прятать за силой воли. Так говорил Мелимонас, мой начальник охраны. И все равно было пару неприятных инцидентов, когда нам приходилось в спешке покидать станции.
— Как будто вас по яхте аграфской постройки нельзя было идентифицировать. — пробурчал Алекс.
— Нельзя. — ответила княжна — Индивидуальный проект. Нигде не числится. У искина несколько идентификаторов.
— А вещи? — Не сдавался Алекс — Скафандры, персональные искины, оружие. У кого еще, кроме старших, может быть десятое-одиннадцатое поколение?
— При первой же возможности было закуплено все оборудование аратанского производства шестого поколения. Мы знали, что будем скрываться во фронтире и не хотели выделятся.
— Ну, во фронтире и с шестым поколением будешь смотреться как белая ворона. — оставил за собой последнее слово Алексей.
— Значит, насчет высокомерия — жить захочешь — не так раскорячишься? — спросил я.
— По смыслу поняла. — улыбнулась Элениэль — Почти. Не знаю в курсе вы, или нет, сейчас аграфская империя в отношении младших рас разделена на два лагеря. Первые считают, что младшие действительно не достойны их внимания и вообще живы только потому, что старшие им это позволяют. Отсюда и высокомерие, и презрение, и все остальное. Таких, к сожалению, большинство. Они занимают все руководящие должности в своих ветвях, на флоте и так далее. Но, среди молодежи уже лет двести идут разговоры, что все расы равны. И если кто-то не смог достичь нашего технологического уровня — это еще не значит, что мы должна смотреть на них как на половой коврик у нас под ногами. Тем более, мы тоже когда-то с низов начинали.
— Еще с каких низов. — поддакнул я.
— Прямо студенты-революционеры. — умилилась мама.
— Ты знаешь что-то об истории моего народа? — сразу же повернулась ко мне Элениэль.
— Байки. — кратко ответил я.
— Расскажешь?
— Нет.
— «Расскажи ей». — прислал сообщение мама.
— «С ума сошла?!» — ответил я — «Хочешь, чтобы за нами не только один клан, а вся империя гонялась?» — а аграфке сказал: — Медкапсула ждет, княжна.
После того, как ушастая уснула в своей капсуле, три ее подруги были излечены из саркофагов, получили каждая свой заряд из станера, уложены на кушетки, лицами вниз, сверкая голыми попками, после чего прибежавший дешифратор начал ковыряться в их затылках. Я равнодушно смотрел на обнаженные девичьи тела, когда ко мне обратилась мама:
— Стас, глядя на это зрелище, ты до сих пор будешь считать их врагами? Неужели тебя это нисколько не э…
— Нисколько. — отрезал я — Как можно испытывать «эээ»… — передразнил ее — К манекену для одежды? Пусть с красивым лицом, пусть с идеальной фигурой, но все равно манекену? Знаешь, что я вижу, смотря на эту картину.
— Что? — подала голос Аня, ни разу не вступившая в диалог с аграфкой.
— Я вижу на их месте тела обнаженных землянок. А вместо дешифратора — киберхирурга. Который, не обращая внимания на вопли разрезаемого заживо человека, аккуратно исследует интересный организм. А вместо нас — четырех аграфов, которые бесстрастно фиксируют результат. Вот что я вижу. — ответил я.
