столько бродяг, бегунов, а потом хитровцев, босяков, как раз из них и вербовали мы красу, гордость и надежду русской социальной революции. Что ж дивиться результатам?»!
Ума не хватило «великому» писателю понять, что несколько поколений больных детским рахитом дадут такой антропологический тип, совсем не похожий на описание руссов древними арабами.
Теперь еще раз взгляните на фотографию русских солдат образца 1905 года рядом с корейцами. Если деятельность государства привела к тому, что даже рост народа начал уменьшаться прямо на глазах, то давайте не стесняться, а говорить прямо: политика российского монархизма была политикой геноцида русского народа.
Вот Фидель Кастро в Норвегии премии не получал, но догадался после прихода к власти обеспечить каждого ребенка Кубы стаканом бесплатного молока, и получилась у него нация баскетболистов из кривоногого народа, почти сплошь страдающего катарактой.
* * *
Как в 1927 году не понимали разные зиновьевы и бухарины, что шансов на развитие СССР без индустриального рывка не было, потому что окружение такого шанса не собиралось нашей стране давать, так же в 1917 году они не осознавали, что русский капитализм шансов никаких не имеет. Уже поздно было. Цари-венценосцы вкупе с дворянами-помещиками уже такую возможность накрыли медным тазом.
Забавно, а лучше сказать, просто шизофренично и идиотски звучат, как последствие полной деградации умственной и нравственной, речи современных российских политиков о том, что большевики вывели страну из числа победителей в Первой мировой войне. Конечно, только изображая из себя внешне патриотов, а на деле являясь марионетками международных финансовых кругов, алчными и тупыми, как предводители племен в Бандустане, они могут выставлять В. И. Ленина и И. В. Сталина кровожадными погубителями «России, которую мы потеряли». Только при таком взгляде на российскую власть можно понять, почему вместо величайших русских государственных деятелей, вырвавших страну из положения колонии мирового империализма, на своих тряпочных флагах лидеры наши нарисовали портреты Александра Третьего и Витте. У них иконами стали именно те, кто окончательно столкнул Россию в положение колонии.
Знаете, что особенно «умиляет»? Они, как показатель успешного развития Бандустана, приводят сведения о темпах строительства железных дорог! Особенно наглядно это «умиление» смотрится, когда читаешь у Ленина в «Империализме как высшей стадии капитализма», какими темпами строили колониальные державы железные дороги в других своих Бандустанах.
Но Ленина не читает Президент. Ему Столыпин роднее и ближе. Тем более, что там и читать почти нечего, кроме речей пафосных.
Если бы новорожденные из бардака 90-х русские экономисты имели хоть грамм ума экономического, то осознавали бы «величие» Александра Третьего, который своё царство вверг во французскую кредитную кабалу, и не вякали бы о лишении России плодов победы в 1917 году, потому что:
«Финансовый капитал — такая крупная, можно сказать, решающая сила во всех экономических и во всех международных отношениях, что он способен подчинять себе и в действительности подчиняет даже государства, пользующиеся полнейшей политической независимостью…»
(В. И. Ленин).
Какие плоды и Проливы к чертям собачьим, если у вас половина даже банковского капитала находится под контролем «союзников»? А промышленность… У вас даже нефть добывал на Каспии — кто?
Трагедия России еще и в том заключалась, что правящая элита, эта романовско-помещичья свора, мнила себя не тем, кем они были в реальности, им чесотка великодержавная не давала себя адекватно идентифицировать в окружающем мире. Поэтому Николай Кровавый и затянул войну, придержав запасы снарядов на складах в 1915 году, он хотел вырвать у своих союзников, которые были фактическими хозяевами России, условия послевоенного раздела мира. Чем и подписал самодержавию приговор. Потому что русские рабочие и крестьяне жили в Бандустане, но папуасами не были. И у них лидер был к тому же адекватный, который писал без всякой двусмысленности:
«Горстка богатых стран — их всего четыре, если говорить о самостоятельном и действительно гигантски-крупном, „современном“ богатстве: Англия, Франция, Соединенные Штаты и Германия — эта горстка развила монополии в необъятных размерах, получает сверхприбыль в количестве сотен миллионов, если не миллиардов, „едет на спине“ сотен и сотен миллионов населения других стран, борется между собой за дележ особенно роскошной, особенно жирной, особенно спокойной добычи».
И той, живущей в галлюцинациях Мединского, «великой державы» рядом не стояло в этом перечне. Даже после того, как самодержавие получило по рукам и зубам в 1905 году от своих будущих «соратников» по борьбе с германским империализмом, попытавшись заиметь колонии в Китае и Корее — ничего оно не поняло. Бандустану колонии не положены! Тем более — Проливы.
А Владимир Ильич не был бы Ульяновым-Лениным, а был бы Троцким, если бы не был русским патриотом, и не верил в народ, сыном которого являлся. Да-да, никогда Ильич в пьяном виде не размахивал надкусанным огурцом и стаканом с самогоном, брызгая им на косоворотку, под песни о том, что русские Трою основали и, вообще, в банях моются… Для него себя называть на каждом углу русским или патриотом был такой же идиотизм, как бегать по улицам и тыкать в себя пальцем, выкрикивая в лицо прохожим: Я — человек! А то и так не видно, что у тебя нет перьев, а вместо крыльев — руки. Ясно же — не птица. Если только не попугай…
* * *
Ленин — ЕДИНСТВЕННЫЙ! ЕДИНСТВЕННЫЙ, из политических деятелей конца 19-го, начала 20-го столетия, кто увидел уникальность социально-экономической ситуации в России.
В последние годы у нас «проснулось» национальное самосознание. Точнее, в стремительно превращающейся снова в Бандустан стране, в мозгах некоторых политически активных граждан опять проросла плесень почти засохшего на корню славянофильства. Сплели новые лапти и сварили свежие щи. Естественно, я не такой идиот, что бы от любви к славянству отрекаться. Только в славянофильстве, как в течение политическом и философско-историческом, от этой любви ни хрена нет. «Россия — родина слонов» — в этом всё славянофильство. Оборотная сторона обезьяньего западничества. Это как мировоззрение у чукч, впервые встретивших белого человека: чукча — это и есть человек. Так и переводится: чукча — люди. И в тоже время — белый царь — Ого-го, какой могущий! Только чукчи присмотрелись внимательней и быстро определились. Историку Ключевскому стоило бы в стойбище пожить, оленей попасти, на китов поохотиться, что бы научиться у талантливого северного народа адекватному восприятию реальности. Тогда он не стал бы считать Петра Первого злодеем, спихнувшим Русь с ее исконного пути. Даже Ломоносова записали в славянофилы! Сына крестьянского, который учился науке на Западе, женился на немке,
