Они приближались к причалам, а на горизонте уже виднелась целая сотня, а то и больше парусов, неумолимо направляющихся к городу под названием Санктуарий.
* * *
Слух в городе распространился со скоростью все пожирающего на своем пути огня.
Огромная флотилия приближалась к Санктуарию. Одни говорили, что это нашествие с севера. Другие спорили до хрипоты, заявляя, что контур и оснастка судов им совершенно неизвестны и потому эти пришельцы никак не могли быть из Северного Королевства.
Одно было известно наверняка: еще до наступления ночи команда этого огромного флота выплеснется на улицы города.
Некоторые из жителей в панике толпились в поисках укрытия и защиты вокруг дворца и храмов. Другие, более трезвые и практичные люди, опрометью бросились закрывать свои лавки и прятать ценные вещи.
Дошедшая до Ганса новость вызвала у него смешанные чувства Он вновь подумал о том, что ему очень хотелось бы узнать, как долго может продлиться гарантированное ему божественное покровительство. Решив, что высшей добродетелью является все-таки благоразумие, он направился к разрушенному временем поместью, в котором, как на сцене, разыгрались все его недавние приключения. К тому поместью, которое находилось далеко за пределами Санктуария.
Миртис, которая заправляла всеми делами и событиями на Улице Красных Фонарей из своего Дома Сладострастия, была, вероятно, лучше многих, если не всех в городе подготовлена к этому событию. Всего нескольких коротких слов было достаточно, чтобы передислоцировать весь ее «штат» в городские катакомбы. И хотя ее тревожил хронический дефицит съестных припасов в подвалах, гораздо больше она была обеспокоена отсутствием Литанде. Мага и волшебника что-то давно не было видно, а появившийся в городе флот страдал от воздержания, как всегда при возвращении из любого путешествия.
* * *
Сообщество магов и волшебников в Санктуарий отнеслось к вторжению флота со смешанным чувством опасения и настороженности. Нечто магическое было в этих пришельцах, причем магическая сила была такого рода, с которой никому из здешних магов ранее сталкиваться не приходилось. Некоторые из них, подобные Инасу Йорлу и Ишад, которым терять было нечего, ждали развития событий с нескрываемым интересом, надеясь при случае пополнить и без того солидный багаж своих знаний.
Остальные срочно начали сплетать из поспешных заклинаний защитный кокон вокруг себя, а также занялись вознесением молитв к самым разным божествам, веря, что спасти положение может только сильная рука.
* * *
Молин Факельщик, верховный жрец храма Вашанки, надавал кучу успокоительных заверений штату священнослужителей, с тем чтобы они, в свою очередь, смогли успокоить толпы верующих, ломившихся в двери храма. Занятый организационными мероприятиями, он не знал покоя еще и потому, что его самого одолевали внутренние страхи и сомнения. Он всерьез вознамерился упрочить на земле власть бога-Громовержца, освободив при этом рядовых священников от богом данного им права и обязанности объяснять и разъяснять. Он полагал, что будет достаточно его собственных усилий, хотя в последнее время в городе явственно ощущалось отсутствие Вашанки.
А теперь еще и это.
Возможно, конечно, что это его прожекты привели к обратному результату. Как теперь было надеяться на помощь и покровительство бога-Громовержца в предстоящей борьбе с надвигающейся на них грозной силой? Одна надежда на хороший штормовой ветер…
Тяжело вздохнув, Молин напомнил себе, что вечная проблема с небожителями заключается в том, что их никогда не бывает рядом, когда ты нуждаешься в них, но зато они всегда рядом, когда не так уж и нужны.
Узнав от Салимана, появившегося с вестью в их новом укрытии, о прибытии флотилии, Джабал в сердцах выругался. Уже полным ходом шло осуществление его планов по реформе городских властей, уже были успешно внедрены старые проверенные кадры в административные структуры, а новые служаки сплошь подкуплены и принуждены к сотрудничеству. И теперь, когда до прихода к власти оставались считанные недели, эта вновь объявившаяся сила могла внести серьезные осложнения и даже вызвать крах установленного ныне порядка. Это могло заставить его полностью переоценить, а может быть, и пересмотреть все свои планы.
Едва успев прийти в себя после продолжительного и мучительного лечения и одновременной с этим тщательной разработки планов, он не мог заставить себя отнестись к этим неприятностям с улыбкой.
* * *
Чтобы иметь возможность поговорить с Темпусом наедине, принц Кадакитис выгнал всех своих советников из апартаментов, служивших приемной. Уже было принято решение незамедлительно послать в столицу гонца с известием о приближающейся к городу флотилии. Не было оснований рассчитывать на то, что им удастся послать эту весть, когда пришельцы высадятся на берег.
Вооруженные силы в городе были в плачевном состоянии.
Вместе с пасынками, местным гарнизоном и только что сформированной военной бригадой Уэлгрина город мог выставить не более двухсот клинков. В том же случае, если флотилия поведет себя враждебно, противостоящая ей сила должна насчитывать не менее тысячи единиц.
Кадакитис с негодованием отверг предложение Темпуса о том, что принц мог бы отправиться на север — в интересах всей империи, разумеется, — вместе с гонцом.
— Мое королевское происхождение обязывает блюсти интересы города и защищать его. Тот, кто наслаждается привилегиями своего положения в обществе, должен, — заявил Котенок, — когда-то испытать на себе и тяжесть его бремени, даже если ему при этом грозит плен, захват с целью получения выкупа или что-либо худшее.
Темпус возражал, спорил с ним, говоря, что это лишено всякой логики, приводя в подтверждение своей правоты множество исторических примеров. Но Кадакитис был непреклонен. Раз жители Санктуария не имеют возможности скрыться из этих мест, то, значит, и у него ее нет. Плохо ли, хорошо ли, но он останется в городе и разделит с ним его участь.
Похоже было на то, что начинало сбываться еще одно пророчество. Разыскивая свою сводную сестру С'данзо на базаре, Уэлгрин столкнулся с крепкими молчаливыми молодцами, решительно преградившими ему дорогу. Внешность одного из них, Даброу, не позволяла заподозрить в нем потенциального убийцу, и именно кузнец отвел Уэлгрина в сторону и рассказал обо всем, что ему было известно.
Как оказалось, Иллира находилась вместе с другими ясновидящими на общем собрании, куда посторонние не допускались.
Насколько правильно смог разобраться Даброу, они обменивались информацией, полученной каждой из них в вещих снах и касающейся приближающегося к городу флота, и собирались затем выработать оптимальный и обязательный для всех ясновидящих стиль поведения в сложившейся ситуации. Пока это совещание не закончится, не оставалось ничего иного, как томиться в ожидании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
