Знатная добыча.
Спустя час Мур начал волноваться – время идет, а поток добычи не прекращается. Бесхитростный дикарь не понимал, что волей случая атаковал огромный склад, созданный для снабжения армии вторжения. Отсюда вела дорога к реке, где корабли загружали всем необходимым. Запасов здесь хватало, чтобы содержать тысячи воинов целый месяц, – все лодки ваксов не способны были перевезти и десятую долю хранимого здесь имущества. Хайты здесь, на своем берегу, не опасались нападения и не позаботились о серьезной охране. Теперь за это придется заплатить.
Еще через час вождь вынужден был принять очень трудное решение:
– Воины! Забираем только самое ценное добро! Остальное пусть сгорит вместе с этой крепостью и хижинами!
– Но, Мур, здесь еще так много добра!
– Глупая голова! Или ты вообще думаешь задом! Мы не сможем унести и малую часть этого добра! Так что украдем то, что сможем. Сегодня духи излишне щедры к нам!
* * *
Олег, выключив рацию, призадумался. Никакой информации о положении дел на суше ему не докладывали – разве что жалкие несколько слов. Но так как все передатчики работали на одной частоте, он прекрасно слышал переговоры Круга с Добрыней и, анализируя услышанное, понимал – не все ладно. То, что Кабан больше не выходит на связь, это ерунда – просто поломалась рация. А вот то, что он не вышел в эфир и после того, как войско землян отправилось к Измаилу, очень неприятный признак. Да и войско это теперь почему-то не в Измаиле, а севернее его. И двигаться вроде бы к Фреоне собирается.
Что бы это все значило?
Команда «Варяга» спряталась от дождя в трюме – на палубе остались лишь вахтенные дежурные. Из закутка с радиостанцией Олег видел сейчас всех. Хоть света и немного, но трех масляных светильников вполне достаточно, чтобы различать людей. Команда готовилась ко сну. Но так как порядки были далеко не казарменные, сигнала «отбой» здесь не было, и каждый мог ложиться, когда ему вздумается. Кто-то уже завалился в свой гамак, другие только собирались это сделать. Аня с Ритой, присев под самым большим светильником, зашивали чью-то одежду – в такие моменты лучница казалась простой домохозяйкой. Ближе к корме за табуретами расселись четверо заядлых картежников, причем двое из них были восточники – Бум и Ури. Оба по-русски знали не больше десятка слов, но это не помешало им постигнуть тайны «подкидного дурака», и резались они в него при любой возможности.
Уютный, привычный корабельный мирок. Своя маленькая вселенная посреди буйства стихии. Снаружи небеса изливают водопады холодной воды, вздувшаяся Фреона несет мусор, пену и трупы. А здесь тепло и спокойно. Доски палубного настила давно разбухли от влаги, и сверху уже ничего не капало. Остается только пожалеть южан и северян, сражающихся на берегу. Каково им там под проливным дождем на мокрой земле? Даже палатки не спасают от такого – проклятый дождь везде путь найдет.
Сейчас Олегу придется выйти к своим людям. Посыплются вопросы – всем ведь интересно, что творится на берегу. И что ему отвечать?
Глава 25
На Земле Дубин лошадей видел лишь в кино или издалека. Так бы и жизнь прожил, ни разу в седло не сев. Не дали – здесь ему уже не первый раз приходится натирать зад о жесткую шкуру. Лошадь у него была теперь своя – личный подарок герцога Октуса. Молодой, своенравный жеребец – Дубину бы лучше на тихоходной кляче ездить, чем на таком рысаке, но дареному коню…
Октус подарил коня не просто так, а с умыслом – расплачиваться приходилось вот уже второй час. Просто Дубин тупо ехал с восточником бок о бок, по мере возможности поддерживая беседу. Если беседой можно назвать этот шквал вопросов и разной информации о местных интригах. Надо сказать, обмен информацией был взаимовыгодным – главное, военные секреты не выдавать, а знать друг о друге побольше, это только на пользу.
– Сир Дубин, вот скажите мне, как воин воину, у кого, по-вашему, больше опыта в этой войне? Я прожил уже тридцать девять лет, не мальчик юный давно уж. Я четвертый раз в этих краях уже воюю. Когда попал впервые, мне было лишь девятнадцать. С тех пор пропустил поход лишь однажды, когда меня скрутила лихорадка. Вы сами признали, что заняли эти земли лишь в прошлом году. Вы здесь новые и ничего не знаете. Вот, к примеру, почему мы сейчас идем по этой тропе?
– Потому что Монах считает, что это самый удобный путь к Фреоне.
– Ваш вождь такой же новичок в этих краях, как и вы. Остановите коня, сейчас я вам покажу кое-что. Эй, Орцион, расчисти глину на тропе, вон там, с краешка.
– Сир, лопаты в обозе.
– Остолоп! Топором расчисти – он от глины не попортится.
Воин послушно слез с коня, секирой поддел слой глины, откинул в сторону. Капли дождя заплясали на обнажившихся камнях. Указав на них рукой, Октус довольно пояснил:
– Вот, это брусчатка древней дороги. Эта дорога идет через Валкон и Церпер, и даже не знаю, где она начинается. Дальше протягивается через все леса и заканчивается на берегу Фреоны. Говорят, на другом берегу она продолжается и идет по Хайтане. Не знаю, не было у меня желания это проверить. Дорога очень старая, почти везде затянута землей и глиной. Неудивительно, никто ведь за ней давно не следил, да и не пользуются ею уже чуть ли не вечность. Но в древние времена все было не так – это был самый главный купеческий путь. Люди возводили мосты и разрушили горы, чтобы ее провести. Говорят, что даже через Фреону здесь был раньше мост. Я в это не очень верю, но не сомневаюсь, что паром здесь был основательный. Во всем моем королевстве лишь в одном городе есть мощеная дорога – жалкий тупик перед королевским дворцом. Оцените, сколько труда было вложено в эти дикие ныне земли. И оцените силу привычки: никто не помнит строителей этой дороги, никто давно не торгует здесь, целые страны исчезли, а мы так и ходим по ней. И хайты ходят. Зря ваш вождь повел нас по ней к реке. Лучший выход бить на этом пути передовые отряды и тут же отходить. И так повторять раз за разом. Я знаю хайтов, их войско растягивается сильно и не сможет нам помешать.
– Вы же говорили, что у них много фраков, а против них бессильна ваша конница.
– Да, я так говорил и от своих слов не откажусь. В этот раз фраков уж слишком много. А нас мало. Не все ладно в наших королевствах – из восьми лишь четыре выделили воинов. И воинов выделили очень мало. Вон Катус вообще жалкую шайку голодранцев с бароном во главе послал. А ведь по договору выступать должны все и помногу. У нас бы тогда было тысяч пять воинов, и мы бы легко сбросили хайтов в реку. Но не судьба – мало нас. И нет среди нас согласия. Но зато есть вы, а у вас есть ваши волшебные трубы. Я первый раз вижу такое оружие. Что за мудрец его придумал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
