спросила я. – Это ведь ты ее сманила? Что ты ей посулила, а? Принца на белом коне, несметные богатства, неземную любовь? Или соврала, что только ее чистое сердце сможет спасти Грегори, а ты – его добрая покровительница, но расколдовать его сама не можешь? Ну конечно, девчонка легко поверила бы такой сказке!.. Только я вот путаюсь под ногами, так? – Я перевела дыхание. – Что дальше? Мне на голову упадет дерево? Я провалюсь в заброшенный колодец? Утону в болоте? Насыплю в варенье крысиного яда вместо сахара? Упаду на нож? Раза три, для верности… Ну, не стесняйся, скажи!
– Не скажет, – еле слышно прошептала маленькая вишенка, дрожавшая каждым листочком, что твоя осина. – Она уже ушла. Но берегись, она очень сильна… Видишь, заставила большие деревья заснуть, а меня не заметила. Это я отправила малюток за кошкой, хоть они тоже боялись – подай я голос, фея убила бы меня.
– Да уж, такую кроху легко, наверно, выпить, – поежилась я, коснувшись ее листьев. Чернушка подошла и потерлась сперва о мои ноги, потом о тонкий стволик.
– Ты берегись теперь, – сказала вишенка. – Лето перевалило за середину, и фея очень сильна. Сходи к шиповнику – его дух живет в старом кусте в дальнем конце парка, так сказали малютки. Шиповник сильнее сирени, он растет на границе миров, пускает корни повсюду и знает куда больше остальных. Вдруг даст совет?
– Непременно схожу, – кивнула я и взяла кошку на руки. – Но не сегодня. На сегодня с меня довольно приключений!
* * *
– Кошки тебя драли, что ли? – спросил вечером Грегори, увидев мои плечи.
– Именно, – усмехнулась я в ответ. – Чернушка решила спрыгнуть на меня с дерева, а я как раз сделала шаг, она и промахнулась, перепугалась и, чтоб не свалиться, вцепилась всеми когтями! Что, очень скверно выглядит?
– Нет, но на спину тебе лучше не ложиться, – без тени иронии ответил он.
– Ничего, нам это не помешает, – невольно засмеялась я, и правда не помешало…
– Ты прямо сама не своя, – сказал он позже, когда оба мы отдыхали. – Ник сообщил, что привез письмо для тебя. Что-то случилось дома?
– Да, – ответила я и, как и решила, добавила: – Летти сбежала из обители. Свадьба на носу, брат рвет и мечет, а она как сквозь землю провалилась! Хоть записку бы оставила, негодница…
– Думаешь, сговорилась с каким-нибудь ушлым парнем? – приподнял брови Грегори. – Приданое за ней твой брат дает хорошее?
– Да уж не хуже, чем за прочими! И на лицо она недурна, вы же сами видели.
– Не в моем вкусе, – поморщился он. – А что, кавалеров ее уже проверили?
– Конечно, первым же делом. Все оказались там, где и должны были. А с кем еще она могла тайком встречаться, ума не приложу! – честно сказала я. – Что познакомиться могла, верю – когда я перебралась к вам, а старшие девочки стали готовиться к свадьбам, присмотра за Летти стало куда меньше. Да на тех же свадьбах она могла увидеть какого-нибудь симпатичного паренька, вон как наша Моди!
– Ну да, юные предприимчивые девицы в любые времена ухитрялись связаться с поклонниками, невзирая на суровых родителей, строгих гувернанток и всяческих соглядатаев, – серьезно сказал Грегори. – Уж я-то об этом знаю не понаслышке. А уж если имеется верная служанка у нее или расторопный слуга у него…
– Вот об этом я и подумала в первую очередь. Обмениваться записками несложно, можно даже встречаться. Скорее всего это кончилось бы поцелуем, вряд ли чем-то большим! Но Летти отослали в обитель, сообщили о помолвке и скорой свадьбе, вот и… – Я тяжело вздохнула. – И где ее теперь искать? Собаки – и те след не взяли!
– Собакам можно отбить чутье, – хмыкнул Грегори, и я поняла, что он делал так не раз. – Да-да, ты верно поняла: на меня, случалось, охотились, да не с собаками, а с леопардами. Это было не в наших краях, сама понимаешь… Еле ушел! Если бы не порошок из кое-каких травок, мне бы не поздоровилось.
– Вы что, какую-нибудь принцессу соблазнили?
– Бери выше, младшую, любимую супругу местного владыки! – ответил он. – Он был немолод, пузат и бородат, а я… тогда я выделялся среди других мужчин и у себя на родине, а там вдобавок был загадочным чужеземцем. И не важно, что я без толмача даже с торговцем объясниться не мог, с той красоткой и так договорился… Поэтому, Триша, в побег твоей племянницы я верю. Но не переживай особенно. Объявится еще…
– Лишь бы жива осталась, – ответила я, машинально гладя его по плечу. – Не убьет же ее Манфред, даже если в подоле принесет… Она же у него младшая, люби… Тьфу на вас!
Грегори захохотал в голос, я тоже невольно рассмеялась. Ну невозможный же человек, с ним говоришь о серьезных вещах, а ему все шуточки!
– Я завтра в леса, – сказал он и зевнул. – Тянет поразмяться, не все ж коней выгуливать…
– Сударь, у нас кладовые и без того забиты.
– Ну и что? Просто пробегусь по округе, примечу новые оленьи тропы… Хозяин я здесь или нет? Ты, поди, в доме уже каждый закоулок знаешь!
– Кроме тех, куда мне заглядывать нельзя, – педантично напомнила я, но он продолжал, не слушая:
– Вот и мне нужно знать, что в каком уголке Норвуда творится. Может, где-то лес рубят без моего позволения, а я тут на солнышке греюсь! Словом, я пропаду дня на три, а если и дольше меня не будет, не беспокойся – Норвуд большой. Зеркало я с собой не потащу, уж извини. Не хватало еще его разбить!
– Вы верите в эту примету?
– Какую? – удивился он, выслушал пояснение и помотал головой. – Чушь какая… семь лет несчастий! И не слышал никогда. Но даже если это и правда, что за дело? Мне столько не прожить.
– Я просила не говорить так, – напомнила я.
– А я просил не жалеть меня. Жаль, запретить не могу! Но ладно, лишь бы ты не причитала вслух о моей горькой судьбе, – зло сощурился он, – и не смотрела, как на живого покойника. Сколько протяну, столько и протяну.
– Я обещала быть с вами, – сказала я, – а я держу слово. Знаете, мой отец, а вслед за ним и брат преуспели в своем деле не только благодаря смекалке и удаче. Дело в том, что они всегда выполняли обещания и уговоры, а это дорогого стоит.
– Ну-ну… – недоверчиво фыркнул Грегори. – Честные купцы? Кому другому расскажи!
– Главное, знать, кому и в какой форме давать слово, – продолжила я, не слушая. – Отец хорошо это умел
