– Понимаю, – печально покачала головой Марина. – Мы тоже беглые. Нас ведь Тимофеичу в рабы тоже мент продал. А трактор вы у кого сперли?
Она все поняла по-своему.
– Это не трактор, – покачал головой священник. – Это пээрпэ – передвижной разведывательный пункт. И мы будем признательны, если вы поможете нам его как-нибудь замаскировать.
– Чего это вы сказали? – не поняла женщина.
– Вот за солью пойдем, там в бардачке есть, и сами увидите, – приветливо улыбнулся ей священник.
– У вас соль есть?! – восхищенно всплеснула руками бомжиха. – Так чего мы ждем?! Пошли скорее!
* * *Только увидев огромную бронированную красавицу, бомжи поняли, во что их втягивают, и приуныли.
– Это где ж вы такую скоммуниздили? – присвистнул Петя.
– Ты не прав, – хохотнул Исмаил. – Мы ее ненадолго в аренду взяли! На днях вернем. Ты лучше подумай, как нам ее припрятать на время.
– Тут, на задах, свалка есть, – неуверенно начал бомж. – Комбайны там всякие, «дэтэшки»…
– Пошли, покажешь, – приобнял его за плечо мулла. – Нам все сгодится. А ты, Марина, нормальной еды как раз приготовишь, у нас еще три головки чесноку осталось – Иса, отдай Марине все, что у нас есть!
* * *Через несколько часов напряженного труда, уже к сумеркам, маскировка была завершена. Расплющенная крыша от комбайна легла на броню сверху, желтые дверцы от тракторов они примотали по бокам, а несколько ржавых радиаторных решеток совершенно закрыли передок.
Поп и мулла несколько раз обошли творение рук своих и удовлетворенно зацокали языками. Опознать машину в таком виде, пусть даже и сверху, с вертолетов, стало решительно невозможно.
– Ну, что, ребята, – хлопнул Исмаил приунывшего от непривычного физического труда Брыкалова по плечу. – Теперь ужинать и спать!
Весело перешучиваясь в предвкушении горячей, соленой на этот раз пшеничной каши, мужики пересекли отделяющее их от фермы поле, по ходу дела стукнули в окно подсобки, чтобы напомнить Марине: «Мы идем!» – и один за другим прошли сквозь приоткрытые ворота фермы.
– Я тебе говорил, что я тебя под землей достану! – эхом отдалось от стен, и Петька испуганно присел.
Отец Василий старательно вгляделся. В бьющем из каморки слабом электрическом свете виднелись три крупные мужские фигуры. И все трое поигрывали увесистыми обрезками труб. «Знакомый почерк! – хмыкнул священник. – Наш, усть-кудеярский».
– На колени! – жестко распорядился стоящий посредине мужик, и Петя рухнул на землю.
– Тимофеич! Не надо! Я отработаю! – заскулил он.
– Конечно, отработаешь! – усмехнулся Тимофеич. – Уж я об этом позабочусь! А вы что стоите?! – прикрикнул он на Исмаила, Брыкалова и попа. – Вас что, команда не касается?! На колени, я сказал!
– Товарищи, – выступил вперед Брыкалов. – Извините, но вы не так поняли. Мы не бомжи. Я, например, Брыкалов, Василий Петрович, коман… Ой! Что вы делаете?! Больно же!
– Когда я говорю, все молчат, – пояснил Тимофеич, постукивая обрезком трубы по ладони.
– Ты не понял, мужик, – вступился за единоверца Исмаил. – Мы на тебя не работаем.
Тимофеич с усмешкой посмотрел на грязное, густо заросшее бородой лицо муллы и повернулся к одному из своих бойцов.
– Покажи ему, кто здесь имеет право голоса, – язвительно распорядился он.
Боец взвесил в руке свое оружие и нанес мулле сокрушающий удар.
Исмаил легко отошел в сторону, перехватил его руку, мягко провел ее на излом и несильно нажал. Сустав хрустнул.
– Ой! – выдохнул мужик и повалился наземь.
– Прошу вас, – сделал шаг вперед священник. – Давайте обойдемся без насилия. Мы же разумные люди…
Тимофеич удивленно глянул на корчащегося от боли бойца, затем на Исмаила, потом на священника. Что-то шло не так, как надо, но что именно, он еще не понял.
– Ты что, – не обращая внимания на отца Василия, направился он к Исмаилу. – На моего человека руку поднял?! А, вошь?!
Исмаил ждал.
Тимофеич полез в карман куртки, но священник сделал решительный шаг вперед и перехватил его за кисть.
– Не надо, Тимофеич, себе дороже станет, – мягко предупредил отец Василий и вытащил из его кармана пистолет.
– Ты кому угрожаешь? – разъярился мужик. – Ты мне угрожаешь?! Да ты, бичара, кровью у меня будешь харкать! Пощады просить!
Отец Василий немного прижал его кисть, и Тимофеич охнул и сполз вниз, на утоптанную грязную солому.
– Ты что делаешь, гад?! – с ненавистью и недоумением выдохнул он, поняв, что уже стоит на коленях, и попытался ударить дерзкого бича свободной рукой.
Священник прижал пойманную кисть сильнее, и Тимофеич взвыл от боли. Второй боец стоял и не знал, что ему делать. В отличие от своего хозяина, он сразу врубился, что здесь все не так просто.
– Я еще раз вас прошу, – тихо произнес священник. – Давайте обойдемся без насилия. Мы все взрослые, нормальные люди. Неужели не сумеем договориться?
– О чем? – выдохнул очумевший от боли Тимофеич.
– Спроси, у него машина есть, – предложил мулла, – или он пешком сюда пришел?
«Точно! – мысленно охнул священник. – Мы на их машине можем черт-те куда забраться! И безо всяких проблем!»
– Вы на какой машине приехали? – поинтересовался он. – А то наша забарахлила чего-то.
– Чего?! – возмущенно выдохнул Тимофеич. – Моя машина?! Да кто ты такой?! Я же тебя до конца жизни упеку!
Священник вздохнул. Все было просто и понятно как день. Или как кусок хлеба без масла и соли. Прямо перед ним на коленях стоял классический рабовладелец, давно не видящий в людях равных себе и разрешивший себе все, что душа ни пожелает. А желала его черная, грязная душа только одного – насилия. Беспрепятственного и безостановочного.
– Я повторяю свой вопрос, – тише, чем обычно, так, чтобы заставить этого самоуверенного человека вслушиваться в его слова, ловя малейшие интонационные оттенки, сказал отец Василий. – На какой машине вы приехали и где она стоит?
Второй боец боком обогнул священника и метнулся к выходу.
– Стоять! – подсек его ногой мулла. – А теперь лежать! Руки на затылок! Ноги врозь! Врозь, я сказал! Что ты лежишь, как девочка?!
Петя медленно, неуверенно поднимался с колен. Он все никак не мог поверить, что на этот раз бьют не его.
– Слышь, Мишаня, – проскулил он и дернул священника за рукав бушлата. – Не надо Тимофеича трогать. Он же мне потом все нутро отобьет!
– Это от него вы сбежали? – спросил священник.
– От него, Миша, – выглянула из каморки хлюпающая носом Марина.
– Что, плохо обращался? – спросил священник.
Марина горестно кивнула.
До Тимофеича начало помаленьку доходить, что он попал, и грязные, заросшие бородами мужики вовсе не бичи. Но кто тогда? Геологи? Зэки беглые? Он не знал.
– Ты меня лучше, мужик, отпусти, – превозмогая боль и стараясь казаться сильным, потребовал он. – У меня здесь все схвачено!
– Иса, – повернулся к Брыкалову священник. – Глянь там, во дворе, машина какая-нибудь стоит?
Брыкалов кивнул и кинулся во двор.
– Ты за это поплатишься, мужик! – прошипел Тимофеич. – Ох как поплатишься! До конца жизни жалеть будешь, что со мной повстречался!
– Я уже жалею, – кивнул отец Василий. – Такую гниду, как ты, нечасто встретишь.
– Стоит! – выдохнул уже вернувшийся Брыкалов. – Старый «Ниссан». Ключей нет.
– Ключи! – потребовал у Тимофеича священник и усилил нажим на кисть.
Тот снова зашипел от боли и, судорожно обшарив карман брюк свободной рукой, протянул ключи.
– Я тебя предупредил, – сглотнув, произнес он.
Отец Василий принял ключи и глянул на Марину.
– Вы как, здесь остаетесь?
– Нет, – печально покачала головой женщина. – Здесь уже нельзя.
– Вас подвезти?
– Нет, Миша, спасибо, не надо, – испуганно ответил и за себя, и за Марину Петя. – Нам бы смотаться отсюда поскорее.
– Тогда вот что, – отец Василий легонько двинул Тимофеича по шее и, аккуратно уложив моментом вырубившегося рабовладельца на утоптанную солому, взял Петю за плечи и отвел его в сторону. – Пойдешь в Усть-Кудеяр, найдешь дом священника. Понял?
Петя кивнул.
– Жене священника Ольге скажешь, что пришел от Мишани. Она вас откормит и одежонку какую-никакую даст. А там бог укажет, что делать. Вы поняли? – посмотрел он на Марину.
Женщина кивнула.
– Не теряйте времени, – улыбнулся им священник. – Спасибо за хлеб-соль и простите, если что не так вышло.
Петя и Марина кинулись в каморку собирать свой нехитрый скарб.
– Ну что, мужики, – повернулся к товарищам по несчастью отец Василий. – Как думаете, поместятся эти трое красавцев в один багажник?
– Если не поместятся, – с угрозой произнес Исмаил, – я их пешком за машиной бежать заставлю!
