просто ПРОТИВНО! Какое же еще может быть объяснение? Других девчонок он ведь и приобнимает, и щекочет, и ни с того ни с сего закидывает на плечо. А к тебе и не подойдет. Точно ты заразная».
«Что, если он просто смущается? Ночь… Девушка…»
«Самолет! Давай, давай, надейся. Твои трухлявые иллюзии – не слишком хороший мост над канализацией концентрированной правды».
Тая пошла первая; следом за нею шагнул в мазутную черноту Захар.
Нашарив выключатель, она спасла своего кавалера от поединка с прислоненным к стене эмалированным тазом. Заставленный старой мебелью, банками, корзинами, книгами дачный коридор – последнее пристанище самых разных никому не нужных вещей.
Родители Таи были немного скуповаты – сказывались глубоко запрятанные в их детских воспоминаниях времена дефицита.
«Это куда?»
«Выбросить».
«Да ты что? А вдруг пригодится?!»
«Ну тогда на дачу свезем».
Захар, как показалось Тае, излишне обеспокоенно оглядывал кухню.
Тая включила чайник. Тот глухо загудел, нагреваясь.
Боже мой! Портрет!
Как можно было забыть?!
Надо срочно что-то делать!
Захар не должен увидеть!
Позор! Позор!
– Не ходи за мной, – резковато произнесла Тая.
Вбежав в свою комнату, она вскочила на диван прямо в кедах и, рывком сняв приклеенный скотчем к обоям портрет Захара, спрятала его под подушку.
– Теперь можно!
Гость немного замешкался в коридоре.
Тая услышала: заклокотал и отключился чайник.
Войдя в комнату, Захар почти сразу начал осторожно ощупывать взглядом стены – будто что-то искал и не находил. Лицо его с каждой минутой становилось все более задумчивым: неужели его обманули?
Несколько дней перед этим грел он чувство собственной важности над ласковыми угольками сплетни: Тая нарисовала его портрет и повесила на стену.
Захар был разочарован. Стараясь скрыть это даже от самого себя, он развязно уселся на табурет.
– Ну… давай, что ли… Пока чай греется, чем-нибудь займемся, – протянул он.
Тая посмотрела на него так, будто он целился в нее из пистолета.
Что он, черт побери, имеет в виду?
Гремучая смесь паники и восторга: когда она наедине с этим парнем – предохранители в мозгу всегда горят, никогда не выдерживают.
– Чай уже вскипел, – выпалила она с видимым облегчением, – идем на кухню.
Хотя Захар ничего не имел в виду.
Скажем, ничего такого.
Он просто не особенно четко формулировал свои мысли и стеснялся этого. Особенно перед девушками, которые выглядели для него «умными».
Тем временем Захар приметил на столе смартфон Таи.
Он привык заполнять паузы в общении прощёлкиванием чужих девайсов (с разрешения хозяев, разумеется).
– Я посмотрю? У тебя есть там что-нибудь прикольное?
Сердце Таи мячиком катилось по склону.
Она кивнула.
– Какой у тебя рисунок разблокировки?
– Буква М.
Развесив по краям чашек ярлычки, Тая стала заливать пакетики из чайника: в прозрачном кипятке заклубились оранжевые облака, точно при растворении кристаллов йода.
О боже!
Вот же ты тормоз!
Отними у него телефон!
Быстро!
Отними…
Ох…
Резко обернувшись, Тая чуть не смахнула со стола чашку с блюдцем. Только сейчас она подумала о том, что в папке с сохраненными фотографиями полным-полно селфи в полуобнаженном виде, сделанных для группы «Наши косточки». Судя по лицу Захара, он – черт возьми! – разглядывал именно их.
– Круто, – сказал Захар и тут же добавил, будто исправляясь: – У тебя тут люстра включенная в кадре, как НЛО прямо.
Тая взяла у него телефон.
Несколько мгновений разглядывала, будто в первый раз, саму себя.
В полный рост, волосы зачесаны высоко, собраны в пучок на макушке, из одежды – черные трусики да нитка искусственного жемчуга.
Где люстра?!
Какая люстра?!
Он что, издевается?
Захар, видимо, догадался, что его наблюдательность не оценили. Он осторожно ткнул пальцем в экранчик.
– Вот она, видишь? В отражении.
Теперь заметила и Тая – на фотографии в стеклянной дверце буфета за ее спиной действительно виднелось отражение люстры. Лампочки на ней горели – все шесть; размытое, призрачное кольцо огней навевало мысли о чем-то загадочном, неземном.
– И правда, – потерянно согласилась девушка. – НЛО.
Отложив телефон, Захар решил оказать честь чаю, заваренному ее дрожащими руками.
– У тебя есть что пожрать? Голый чай только желудок даром жжет.
Не сомневаясь ни секунды, Тая выставила на стол свою самую большую драгоценность – припасенный на случай сладкого жора вафельный тортик.
«О‐о-о-о-о!.. Для этого парня ты, похоже, готова на все».
«Да!»
«Только ему об этом знать не обязательно».
Не найдя ножа, Захар отломил угол торта руками, с хрустом отгрыз большой кусок, несколько крошек упало с его губ на стол.
«Мда. И этот гопник кажется тебе идеальным мужчиной?»
«Заткнись!!!»
– Ешь тоже, – сказал он, – чего сидишь?
– Не хочу.
– Да знаю я вас, девчонок. Все ты хочешь. Просто думаешь, что жирная. И не ешь. Брось эти глупости. Давай я тебя покормлю!
Захар схватил кусок торта и принялся пихать Тае в лицо.
Будто литосферные плиты, в сознании Таи столкнулись две сверхценности.
Свидание с парнем, о котором она мечтала, так давно мечтала.
И… еда.
Ее грех, ее страсть, ее проклятие.
Что выбрать? Как быть?
– Кусай, кому говорят! – Широченная улыбка растягивала губы Захара.
«Это же шутка! Шутка! Понятная любой нормальной девчонке. Ты что, хочешь, чтобы он догадался, какая ты? Чтобы он увидел твою слабость? Откуси! Ты же так давно мечтала о знаках внимания от него! Вот. Получите и распишитесь, называется. Кусай теперь, а то все кончится. И он больше не станет. Он передумает с тобой заигрывать, неинтересно ведь. Кусай!!!»
«Нет. Это же калории! На ночь! Не кусай! Не смей».
«Кусай! Он ждет».
«Нет! Ты хочешь к ручью? Серьезно? Не кусай!»
«Кусай!!!»
Кусок торта завис перед носом Таи. Его шероховатый слом нежно пах ванилью и какао.
– Я… Я не буду. Ты сам…
– Ну и ладно, – легко согласился Захар и захрустел вторым куском.
Молись, чтобы он не заметил, как ты побледнела.
– Кстати, – добавил Захар, жуя, – худения эти ты зря затеяла. Раньше лучше было. В бабе должно быть за что подержаться.
Тая сделала вид, что ничего не произошло, но внутри у нее все обрушилось.
Тайная надежда привлечь его внимание своим новым оригами-телом, несмотря ни на что, жила в ней, пусть в явном виде она не допускала такую мысль.
И теперь надежда эта погибла.
– Я не худею. И я могу сожрать кусок торта, даже не один. Просто я ненавижу торты с фундуком! Я ненавижу фундук! А тут, вот видишь, – Тая в свою очередь грубо сунула в лицо Захару коробку от торта, – тут написано: начинка – лесной орех! Думаешь, я бы стала предлагать тебе то, что сама люблю? Дудки. Я бы это в одно жало съела.
Захар
