об отце, а теперь — совсем другая. Еще Микаэль уловил ее искоса брошенный взгляд на Лину — злорадный. Мальчик остался сидеть на месте. Он глубоко задумался, глядя на то, как родители себя ведут.
Папа пытался сбросить руки мамы и смотрел только на Ангелину, а та отвернулась, общаясь с отшельником, которого папа привел. Мама явно переигрывала. Нет. Там нет любви. Теперь Микаэлю это было отчетливо видно. Словно, наконец, он снял повязку со своих глаз. Больно осознавать, но это так.
А еще он стал вспоминать все моменты своего детства. Как часто мама его отсылала от себя, как поручала заботу о нем помощникам по хозяйству. Только когда папа возвращался со службы, она проявляла к нему интерес. Теперь эти воспоминания для Микаэля приобрели другой оттенок. А отец, он наоборот, был с ним редко, но он был искренен. Он уделял все свое свободное время не отдыху, а Микаэлю. Разговаривал, интересовался успехами, крепко обнимал и подбадривал. А потом вновь улетал по делам. А мама, сидя дома, отгораживалась, закрывала его в детской на ключ. И даже ни разу не спела ему колыбельную. А он так гордился ее голосом. Он за свои карманные деньги как-то втайне купил кристалл с ее песнями и слушал в одиночестве в своей комнате.
Мик встал и прошел мимо родителей в комнату, которую ему сняли на пару с Рисаром. Он не хотел дальше находиться там. Ему было плевать, что нельзя уходить без разрешения, его глаза жгло от едва сдерживаемых слез. Перед дверью его догнал Рисар, по-дружески приобнял. В одной руке он держал графин горячего шоколада.
“Да он же эмпат! Он все понял. Они все поняли…”
Лина с Димитрием тихо переговаривались в широком коридоре, переместившись в зону отдыха подальше от трапезной. Лина присела в глубокое кресло у стеклянной столешницы парящей в воздухе. Мягкий уголок стоял почти в самом конце коридора, у большого панорамного окна без рам. Рядом стоял декоративный фонтан с иллюзорной водой и оранжевыми рыбками, то и дело выпрыгивающими из воды. Сейчас Лину раздражали эти пируэты и она не могла сосредоточиться на разговоре с Димитрием. Он пока не затрагивал серьезных тем, просто разговор ни о чем. Но Лина все равно думала сейчас о другом.
Совсем недавно серокрылый служащий гостиницы провел на этаж Софири. Он открыл перед ней дверь и отдал ключи. Алисандр был рядом, он смотрел на Лину. Беззвучно прошептав губами: “Я скоро”, скрылся в номере вслед за женой. Следом появился и Ортего, с таким же служащим и небольшой сумкой. Сумку он передал в номер Софири, а сам предварительно подмигнув Лине, скрылся за дверью напротив.
Лина скомкано попрощалась с Дмитрием и отложила разговор на завтра. Он понимающе на нее посмотрел и галантно проводил в номер.
Девушка не могла найти себе места.
“Когда же Сандр придет? Он сказал скоро. Когда скоро? Сколько можно разговаривать?”
Наконец раздался стук в дверь. Лина воспряла духом. Наконец, она разрешит свои душевные терзания и спросит напрямую, что Сандр решил. Но ее постигло разочарование, за дверью был Ортего.
— Сандр не здесь?
— Нет.
— А я ему хотел передать вещи, их сейчас доставили посыльные, они летели вслед за нами. Стучал в его номер, — Ортего указал жестом на дверь напротив призванной, — но мне не открыли. Может я оставлю здесь?
— Да-да, конечно. Пусть здесь будут, — Лина пропустила Ортего в комнату. Затем он сразу ушел, хитро взглянув на нее напоследок.
Значит, Сандр уже в номере. Почему не пришел? Может заснул? Нужно отнести вещи. Лину даже не смутило, что дверь вероятно закрыта. И поведение Ортего. И его прощальный взгляд. Просто она хотела увидеть Алисандра.
Дверь оказалась открыта… Но.
***
Нарочно и не придумаешь — застать любимого с законной женой в одной постели.
В насмешку за окном забарабанил дождь. Первый дождь в землях риннигатов, который видит Лина. Дождь вместо слез, которые Лина не собиралась лить. “Тук-тук” крупными каплями он стучал в окно, вводя Лину в транс. И долго она тут собралась стоять, наблюдая за спящей парой?
Даже хорошо, что Лина к этому моменту эмоционально выгорела и воспринимала увиденное с холодным сердцем. Ее так помотало накануне, что она уже была не способна даже на малейшую эмоцию.
Лина отрешенно подметила, что постель не смята. Сандр просто лежит по пояс прикрытый одеялом и почему-то не проснулся от шума. Странно, с его-то обостренными инстинктами. В воздухе витал приторный запах какого-то лекарства или травы. Лина сама не ожидала, что просто возьмет и подойдет к постели и нагнувшись понюхает Сандра. Так и есть, пахнет только мужчиной и лекарством, нет посторонних примесей, хотя от Софири несет слащавым ароматом духов и она только делает вид что спит. Ну и как прикажете в такой ситуации поступить?
Лина даже умудрилась сама себя насмешить внезапной мыслью: “Может лечь посерединке?”
Но следующая идея показалась ей более здравой.
Глава 26
Лина коснулась плеча Сандра, Софири лежала к ней спиной. Непохоже, что между ними что-то могло быть. Дыхание у Алисандра было тяжелое, надрывное, как тогда — при отравлении осьминожьим ядом. Лине это ой как не понравилось.
“Курица общипанная!”
Лина быстро покинула комнату, хлопнув дверью, а Софири улыбнулась, празднуя победу. Она отчетливо представила, как Лина просит Ортего разорвать связь с чернокрылым и пакует свою котомку.
Вот только призванная в этот момент отчаянно тарабанила в дверь Димитрия. Он единственный может дать подсказку в данной ситуации.
— Я думаю, Софири опоила Сандра, — выпалила Лина, едва Димитрий показался на пороге.
— Уверена? — бывший отшельник похоже и не собирался спать. В руке у него была цветная книжица. Лина краем глаза зацепила, что там были рисованные женщины, прежде чем Димитрий смущенно отложил книгу на комод.
— Нет. Но… Я так думаю.
— Расскажи подробнее, — Димитрий нахмурился, но был готов выслушать.
— Жаль, я не могу действовать как жрец. А Ортего нам не помощник. Ладно, давай так. Вызовем представителя небесных стражников и двух свидетелей. Подари им что-то
