Мисс Блауэр пришла в восторг, рисуя себе радужную картину.
— Подумать только, я на сцене, в бусах и трико! Да я всех за пояс заткну!
— Значит, я обязательно поговорю с кузиной, — подтвердил Роджер, решив, что лед тронулся. — Ах, между прочим, я еще хотел вас кое о чем спросить. Что вы имели в виду, сказав о миссис Бентли "виновата она или нет"? У вас есть какие-нибудь основания предполагать, что она может быть и не виновата? Понимаете, нашим читателям было бы ужасно интересно узнать именно ваше мнение! добавил он как нечто само собой разумеющееся.
Но мисс Бентли не так-то легко было сбить с намеченного курса. Она развалилась в кресле, неумело попыхивая сигаретой.
— Какая разница, виновата она или нет, все равно ее осудят, верно?
— Но, возможно, этого и не случится. Знаете, наши читатели так бы удивились, если бы я сообщил, что, по-вашему, она, может быть, и не виновата, — настойчиво продолжал Роджер. — Ведь это же была бы просто сенсация! Все бы только и говорили, что о вас. Вы немного подумайте, может, и вспомните что-нибудь такое, о чем еще никому не говорили?
— Да нет, ничего такого я не помню, — уклончиво ответила мисс Блауэр.
— Да вы постарайтесь! "Курьер" очень хорошо заплатит вам за любую сенсационную информацию.
— Да виновата она, как пить дать, — в голосе мисс Блауэр зазвучали сварливые нотки, — и ничего я вам сказать не могу, о чем прежде не говорила.
Роджер снова переменил тему, ему совсем не хотелось заблокировать поток многообещающей информации.
— Значит, сами вы никогда не любили миссис Бентли, да? А мистер Бентли вам нравился?
— Ну, он не хуже других, — ответила мисс Блауэр странно бесцветным тоном.
Глаза Роджера сверкнули, но он ничем не выдал своего интереса.
— Вы, наверное, не слишком-то высоко его ценили?
— Да. не очень, гот еще тип.
— Так вам он совсем-совсем не нравился? — предположил Роджер.
— Да, знаете, он был… Ладно, если вы уж так этим интересуетесь, то я его, по правде, на дух не переносила, и мне все равно, что об этом узнают!
— И вы совершенно правы. С чего бы вам молчать-то? Честно говоря, я и сам о нем невысокого мнения. А за что именно вы его не любили?
Мисс Блауэр беспокойно заерзала в кресле.
— Он… он относился ко мне как не положено.
— Да? И в чем же это проявлялось?
— Он мне обещал… — и тут лицо мисс Блауэр исказилось. — Да он просто грязный пес, вот он кто! — воскликнула она с внезапной злобой. — Да, грязный пес, понимаете? И я хоть кому скажу — я рада, что он помер!
Роджер помолчал, внимательно разглядывая ее. Лицо мисс Блауэр вспыхнуло, она тяжело дышала. Явно, что она была задета за живое.
— В половине девятого вечером того дня, перед тем как он умер, — сказал Роберт спокойно, — вы дали ему стакан лимонада, несмотря на строгие указания, что никто ничего не должен ему давать, кроме сиделки. Скажите, почему вы это сделали?
Пунцовое лицо мисс Блауэр покрылось смертельной бледностью. Она судорожно сглотнула слюну, и её узкие глаза неестественно расширились.
— Но я… я ничего ему не давала! — уставясь на Роджера, хрипло крикнула она после довольно продолжительной паузы. — Никогда ничего я ему такого не давала!
— Вас видели во время этого действия, — бесстрастно возразил Роджер.
— Это все врут! Кто вам сказал такую пакость, хотела бы я знать?
Роджер обменялся взглядом со своим фотографом.
— Но к чему это отрицать, мисс Блауэр? — успокаивающим топом продолжал он. — Ведь это был совершенно безвредный поступок. Мы знаем, что вы действительно подали ему лимонад, но ничего существенного в данном действии мы не усматриваем. К чему же его отрицать?
Мисс Блауэр все так же пристально глядела некоторое время на Роджера, а затем громко разрыдалась.
— Я… я ничего плохого не сделала. Он сказал, что хочет пить, и я подумала, а что тут такого. Но я бы ему не подала лимонад, если бы знала, что все так выйдет. Он вел себя как свинья, но я бы ни за что этого не сделала, вот как перед Богом! Ни за что!
— А чего бы вы не сделали? — быстро переспросил Роджер.
Мисс Блауэр подняла заплаканное лицо и высморкалась.
— Я бы не… я бы не нарушила приказа мистера Альфреда, сэр. Никогда бы в жизни не нарушила. Но я ничего плохого не видела в том, чтобы дать ему попить, сэр.
Ее подобострастие резко контрастировало с недавней фамильярностью.
Роджер с минуту молча за пей наблюдал.
— А откуда вы взяли стакан с лимонадом? — внезапно спросил он.
— С… комода, сэр.
— Понимаю, — кивнул Роджер, — значит, на комоде стоял стакан лимонада?
Взгляд мисс Блауэр стал хитрее:
— О нет, сэр. Все не так было, сэр, если позволите, сэр. На комоде стоял графин с лимонадом, и я просто немножко отлила из него, сэр. И не стакан это был, а чашка.
— Понимаю, — задумчиво отозвался Роджер.
— Но, сэр, — встрепенулась обеспокоенная мисс Блауэр, — вы ничего не вставите об этом в свою газету, сэр? Ведь ничего плохого я не сделала, и никто бы не сделал, будь он на моем месте. Так оно все получилось, но я никому о том не рассказывала и как бы мне это не повредило, что я пошла против его приказа, сэр. Так что вы об этом уж не пишите, а, сэр?
— Очень хорошо, — согласился Роджер, — но при условии, что вы правдиво ответите на все остальные вопросы.
— Но ведь, сэр, из этого-то никакого вреда не вышло, сэр, ведь так?упорствовала мисс Блауэр. — Ведь если бы вышло что плохое, тогда бы я ни словечка не проронила, тогда бы оно все было по-другому, сэр. Но я-то ничего плохого не сделала, сэр, понимаете, сэр?
— Да, конечно, — рассеянно ответил Роджер, — а теперь расскажите мне о том пакетике с белым порошком, который обнаружили в запертом ящике у миссис Бентли в спальне. Вы были там, когда порошок нашли?
— Да, сэр, была, сэр.
— А до этого вы его не видели?
— Нет, видела, сэр! Я видела его на столике у кровати мистера Бентли. На прикроватном столике, сэр.
— Неужели видели? Один раз или несколько? Я хочу сказать, пакетик пролежал на столике некоторое время?
— Да, сэр, пролежал. Примерно два-три дня, сказала бы я, до тех самых пор, пока не приехала сиделка Уотсон.
— А затем он исчез?
— Да, сэр. Испарился.
— А вы не вспомните, когда вы увидели пакетик с порошком в первый раз? В какой день недели?
Мисс Блауэр сморщилась от чрезвычайного усилия припомнить. Ей так очевидно хотелось угодить Роджеру.
— Да, сэр. Это было… было, сдается, в вечер понедельника. Да, точно, сэр, когда я помогала хозяйке переодеть его на ночь. Это я точно вам говорю, потому как убрала со столика, чтобы поставить поднос с ужином, и порошка не было, а когда я потом пододвинула столик, чтобы удобнее было, я его увидела и подумала: "Бож-же мой! Еще одно лекарство, снова будет пичкать себя, теперь вот этим". Вот что я тогда подумала.
— Понятно. И порошок лежал на столике, пока не приехала сиделка Уотсон? А приехала она в среду. Но вы совершенно уверены, что этот пакетик — тот самый, который потом нашли в запертом ящике у миссис Бентли в комнате?
— О да, сэр, понимаете, там была наклейка.
— Наклейка? — жадно переспросил Роджер. — Там была наклейка? И что же на ней было написано?
— Ну, понимаете, наклейка-то вроде была, сэр, и в то же время ее как бы и не было. Она была почти оторвана. Но она все же была.
— О! — Роджер был разочарован. — Значит, она была оторвана, да? Уже тогда оторвана, когда вы увидели пакетик в первый раз?
— Но там все же оставался копчик, сэр, поэтому я и говорю, что наклейка была.
Лицо у Роджера снова прояснилось.
— Ах, вот оно как! А там было что-нибудь написано или напечатано, на этом кончике, какие-нибудь слова, знак, ну хоть что-то осталось?
— Да, сэр, можно сказать, что и осталось. Там была напечатана какая-то закорючка, понимаете, сэр, вроде буква "Сэ" и внизу цифирька "три".
— "Эс три", — очень удивился Роджер.
— Да, я могу вам эту закорючку нарисовать, чтобы вы знали, на что она похожа.
— Хорошая мысль! Пожалуйста, нарисуйте!
Роджер достал блокнот, карандаш, и мисс Блауэр занялась делом. Рисунок был груб и коряв, но что собой представляла "закорючка" прояснилось.
— О! Это "С3"! — сказал Роджер, тщательно рассмотрев рисунок, и сунул блокнот в карман. — Я понял. Это, наверное, часть какой-то химической формулы. Большое вам спасибо, мисс Блауэр. Так о чем я еще хотел спросить? Нет, пожалуй, вопросов больше нет. Ах да, кстати, почему вы с такой уверенностью говорите, будто впервые пакетик с порошком появился вечером в понедельник, а не, скажем, в воскресенье? Или — во вторник?
— Да это точно, сэр. Это было после того, как я проводила мистера Аллена, сэр. Вот почему я это запомнила. Мистер Аллен, он тогда вечером был у мистера Бентли, хотя, сэр, сдается мне, если вам это интересно, он. наверное, больше с хозяйкой хотел повидаться. Да, вот такие дела у ней были! А я вот что хочу спросить, сэр. Как вы думаете, ее повесят? Кухарка, она говорит, что нет, не повесят, но я сама не уверена. А вы как думаете, сэр?
