Она, конечно, была права. Она всегда была права. Только задним умом мы все сильны. Сколько раз я не слушала нянюшку, а потом готова была рвать на себе волосы. Она, кстати, была против моего брака с Забелиным. А я только потом поняла, что нужно было дождаться Володечку Владыкина. Но с Володечкой я тогда еще не была знакома… Да и ведь отношения с Володечкой строились совсем по-другому. Я была уже опытной женщиной, я… могла сравнивать. Раньше я очень тщательно высчитывала опасные дни и никогда не встречалась в эти дни с любовниками, а потом… Мужчинам не нравятся свиные кишки, которые используются для предохранения от беременности и болезни. Мне их впервые Лешенька показал – завязанные ленточкой. Говорил, что с проститутками пользуется только ими. Но когда-то не воспользовался. Один раз со мной воспользовался Володечка Владыкин, потому что у меня были «опасные дни». Но это был первый и последний раз. Нет, нет, нет, больше никаких свиных кишок! Лучше воздержание.
Но воздерживаться я не могла. И граф Никитин никаких свиных кишок никогда не упоминал. Не знаю, пользовался ли он ими когда-нибудь и с кем-нибудь. Но последним моим любовником был граф Никитин – после отправления Володечки Владыкина к Южному полюсу. И нянюшка сказала, что я могу забеременеть, а Никитин меня не поддержит никогда. Неизвестно, когда вернется мой муж. Неизвестно, получится ли выдать ребенка за ребенка моего мужа. Потравить дите – грех, да и неизвестно, сработают ли народные средства. Срабатывают не всегда, и это в любом случае опасно для моего здоровья.
– Так что делать? – спросила я у нянюшки. – Я не могу без мужчины. Разорвать отношения с Никитиным? А где я возьму другого любовника? Раньше-то меня Лешенька знакомил со своими друзьями, я в этой квартире с ними знакомилась и встречалась, а до нее – в той, которую он снимал.
Нянюшка предложила обратить внимание на Николеньку Толстовцева.
– Да он совсем ребенок!
– Ровесник Степушки.
– Так и Степушка ребенок. И ты же говорила про то, что граф Никитин меня не поддержит, если я забеременею. Николенька Толстовцев поддержит? Ты о чем? Да у Николеньки еще ничего нет! Граф Никитин – единственный законный сын своего отца, унаследовал…
– И вот как раз поэтому он на тебе никогда не женится. Ему другая жена нужна. С родословной, как породистая кобыла, а не разведенная женщина из помещичьей семьи. У тебя нет титулованных предков. Ты Никитину не подходила даже до замужества с Забелиным, когда была невинна. Его не могли привлечь даже свиридовские заводы. Он на другое метит!
– А Николенька Толстовцев…
– Забеременеешь от Николеньки или от Никитина, если одновременно будешь спать и с Николенькой, и обратишься к его брату.
– К Елисею Петровичу? – ошарашено спросила я.
– К нему, к нему, – кивнула нянюшка.
Елисей Петрович тоже был участником войны – этого Нашествия двунадесяти языков, но в боевых действиях, насколько мне известно, не участвовал, а занимался снабжением. С обозами вошел во Францию и много чего оттуда привез в Россию. Главное – разобрал во Франции несколько теплиц (конечно, не своими руками, а руками своих крепостных, которые на войне были у него в подчинении) и привез эти теплицы и нескольких французов в Россию. Не простых французов, а садоводов, то есть плодоводов. Они так называются, как мне объяснял Николенька, который восхищался своим старшим братом.
И Елисей Петрович, уйдя с военной службы, занялся разведением заморских фруктов в этих заново собранных в окрестностях Санкт-Петербурга теплицах. Их, правда, пришлось значительно утеплить – у нас не Франция, и во время Нашествия двунадесяти языков одержать победу в войне нашим войскам помог и генерал Мороз. В теплицах каким-то особым образом расставили печки. Пока я в них не бывала, хотя Николенька приглашал. Но как я могу туда поехать? Вот если выйду замуж за Елисея Петровича…
Он, кстати, не первый, кто в окрестностях Санкт-Петербурга стал выращивать диковинные фрукты и овощи. Первым был прадед нашего поэта Александра Сергеевича Пушкина, чернокожий генерал Абрам Ганнибал. Тот вышел на пенсию и купил имение Суйда под Санкт-Петербургом. Растил апельсины, орхидеи и тогда еще невиданный в России овощ картофель. Это теперь картофель у нас крестьяне на полях высаживают, а в те годы… В одном ряду стоял с апельсинами и орхидеями. Хотя царь наш Петр Алексеевич, которому мы обязаны картофелем, к тому времени уже умер. Но дело его живет, и дело Абрама Ганнибала живет. Нет, Толстовцевы им не родственники. Просто Елисея Петровича посетила такая же или похожая мысль. Говорят, что Абрама Ганнибала она посетила в Эстляндии [3] , где он прослужил более двадцати лет. Петр Алексеевич купил Прибалтику у Швеции, заплатив за нее пятьдесят шесть тонн серебром. А прадед нашего поэта Александра Пушкина занимался там охраной царского имущества, а также строил крепости. Почему-то говорят, что
