Следователь взглянул на столик. На нём стояла толстостенная стеклянная банка, на дне которой сидел мрачный мохнатый комар и недобро следил за своими пленителями. Время от времени комар пытался встать, но тонкие ножки разъезжались на гладкой поверхности, к тому же перевешивало налитое камердинеровой кровью брюшко, и насекомое снова шлепалось на дно банки. Расправить же крылья ему было просто негде.
— Вы понимаете, какой это удар по престижу паровозной компании? — закончил свою речь проводник.
— Представляю… — пробормотал Бессмертных, наблюдая, как комар, примерившись, долбит хоботком по стенке своего узилища. В стекле, кажется, появилась трещинка. — Ну-с, Дэвид, что скажете? Приступайте, мешать вам не буду. Считайте это зачётным заданием.
Дубовны вздрогнул. Комар торжествующе потер передние лапки.
— Прошу прощения… Извините… — стажер перешагнул через камердинера, взял со столика газету, расстелил ее, скинул ботинки и забрался на эту довольно неустойчивую опору, чтобы рассмотреть нечто под самым потолком. — Комар мог проникнуть сквозь вентиляционное отверстие?
— Никак нет, — с готовностью отозвался проводник. — Сами посмотрите, там же всё перекрыто, сетка мельчайшая, но очень прочная, и таких по всему воздуховоду несчитано!
Дэвид слез со стола, обулся и задумался, после чего снова постелил газету (на этот раз на пол, чтобы не запачкать единственные приличные брюки) и принялся осматривать то, что таилось под койкой господина Сверло-Коптищево. Таились там непонятные свертки и, кажется, пара чемоданов, но комары не гнездились точно.
Дубовны простучал стены, заглянул в душевую, но проводник поспешил уверить, что уж по водостоку комар забраться точно не сумел бы — меры предосторожности, понимаете ли!
Напоследок стажер оглядел окно — оно оказалось заперто, замок — в полном порядке… а за толстым стеклом вожделеющее роились комары. Взгляды у них, как показалось стажёру, были многообещающие.
Завидев сородичей, пленный комар принялся долбить стены своего узилища с утроенной силой.
— Никаких щелей нет, значит, он пробрался или через дверь, или через окно… — заключил стажер. Бессмертных посмотрел на него с иронией. — В коридоре ему, по идее, взяться было неоткуда. Зато за окном комаров тучи, так что, вероятнее всего, в купе он появился именно таким путем… Скажите, а вы окно трогали? — спохватился он.
— Никак нет, — повторил проводник. — Всё оставили, как было, только вот камердинера уложили, проверили, нет ли еще комаров… Ох, хорошо хоть, не стали сразу дезинсектором заливать, это ж запах какой, все бы сразу почувствовали, тогда не скроешь!..
— Значит, выходит, что комар пролез в окошко и сам его за собой закрыл, — подумав, сказал Дубовны. Бессмертных ухмыльнулся в усы. — Что-то мне подсказывает — сам он этого проделать не мог. Но как тогда?..
— Итак? — Руперт щелкнул крышкой брегета. — Ваша версия, Дэвид?
— По всем признакам налицо преступный сговор болотных надмозгов и пришельцев с Альдебарана, — ответил тот, набрал побольше воздуха и выдал: — Я считаю, что комар был телепортирован в купе с целью проведения террористической акции в отношении «золотого уха» Каролевства!
Воцарилась тишина. Комар пискнул и завалился набок, подрыгивая лапками. Очевидно, он подслушивал.
Первым опомнился доктор.
— Дэвид, — сказал он участливо. — Вы шапочку-то наденьте…
Юноша заметался, охлопал карманы, нашел шапочку и нахлобучил ее поглубже.
— Вот это, я понимаю, бред, — покачал головой Бессмертных. — Где вы только такого набираетесь?
Дэвид покраснел и уставился в окно — над завитками тумана в сером небе скользнуло длинное сигарообразное тело и пропало в облаках… Признаться в том, что под подушкой у него спрятан последний выпуск «Удивительных историй о марсианских красотках», стажер не мог. Впрочем, зарозовевшие щеки и так выдали его с головой.
— Понятно, — сказал следователь.
Он приотворил дверь и поманил Берта, околачивавшегося возле купе вместе с напарником.
— Да, шеф? — тот всунулся в купе наполовину.
— Всё слышали? — спросил Бессмертных. Оперативник кивнул — слух у него был что надо. — Тогда окажите любезность, изничтожьте это… умозаключение.
— Ну… — прищурился Берт. — Вентиляционные решетки и фильтры целы. Датчик открытия форточки заклинен зубочисткой. В мусорной корзине — упаковка и стружка. Блокировка свинчена, судя по отметинам — не отверткой, скорее всего, ножом. Форточку явно открывали, а потом она захлопнулась сама, благодаря пружине. Так что этот ваш комар не сам сюда забрался. Его впустили.
— Благодарю, — кивнул Бессмертных. — Обождите пока снаружи, тут повернуться негде…
Дэвид почувствовал, что уже и уши его предательски заполыхали. Простой оперативник за полминуты сумел углядеть то, чего сам он не рассмотрел за добрые четверть часа!
— Но зачем?! — пролепетал проводник. — Кому могло понадобиться впускать этого… этого монстра?
— А это мы и попытаемся выяснить, — ответил следователь, одобрительно взглянув на подопечного. — Говорить камердинер в состоянии?
— Нет, господин, — удрученно произнес фельдшер. — Голоса у него нету совсем, сипит только.
— А держать перо способен?
— Так он же запух весь от комариного яда! — расстроился фельдшер.
— И правда… — Бессмертных покосился на похожие на сардельки пальцы страдальца. Писать такими руками тот бы не смог. — Теодор, кажется, это по вашей части…
— Определенно по моей, — согласился тот, наклоняясь над камердинером, и взглянул на фельдшера. — Принесите-ка мне вот что, любезный… — он надиктовал список. — Найдется? Отлично. И еще поищите посудину попрочнее, иначе, боюсь, этого комара мы будем ловить по всему поезду!
Все словно по команде перевели взгляды на столик. Упорный пленник уже продолбил небольшую дырочку в стекле и теперь силился расширить отверстие.
— Сей момент, — кивнул фельдшер и выскочил за дверь.
— Может, его придавить, да и дело с концом? — предложил Дэвид, явно неравнодушный к комарам после сегодняшнего завтрака и еще не отошедший от публичного унижения.
— А вдруг он какой-нибудь особенный? — парировал проводник. — Пусть уж в Институте посмотрят и скажут… А потом можно и придавить! — погрозил он комару кулаком. — Фуражку вот из-за него выбрасывать придется, а то мало ли…
Вернулся запыхавшийся фельдшер, передал доктору какие-то склянки и грохнул на столик некую металлическую штуковину.
— Отсюда не вылезет! — сказал он торжествующе, опасливо поставил банку на дно штуковины, закрыл ее крышкой и защелкнул зажимы. — Это я скороварку у поваров взял… Прочная, говорят!
— Очень вовремя, — констатировал Бессмертных. И правда: раздался приглушенный звук бьющегося стекла, и в купе угрожающе загудело — внутри скороварки комар всё-таки сумел расправить крылья. — Теодор, ну что?
— Через пару минут сможет изъясняться, — ответил тот, тщательно отирая пальцы носовым платком. Что он делал с камердинером, неизвестно — все смотрели на комара, — но бедолага теперь взирал на Немертвых с откровенным ужасом. — Итак? Не валяйте дурака, любезный, после такой процедуры вы даже петь сможете. Правда, недолго, — добавил доктор справедливости ради.
— Я-а-а… — проблеял камердинер.
— Я же говорил, петь сможете… — удовлетворенно проронил доктор. Камердинер заерзал. Теодор спросил участливо: — Чешется? Немудрено… Потом почешетесь, когда сдуетесь немного, а пока извольте побеседовать с господином следователем.
Камердинер безнадежно уставился на Бессмертных.
— Как вы могли слышать, — невозмутимо сказал тот, — мы установили, что самостоятельно проникнуть в купе комар не мог. Вы, судя по всему, имеете какое-то отношение к этому происшествию. Прошу, излагайте!
— Что… излагать? — прохрипел камердинер.
— Вашу версию событий, — ответил следователь.
Тот вздохнул и начал рассказ. По его словам выходило, что он пришел к хозяину узнать, не пора ли подавать завтрак, но застал его спящим. Тогда камердинер решил вернуться немного попозже, поправил господину Сверло-Коптищеву одеяло и уже направился к двери, как вдруг услышал зловещее гудение. Обернувшись, он с ужасом увидел того самого комара и бросился прочь из купе, надеясь, что чудовище изберет его и не тронет хозяина, но умудрился зацепиться полой сюртука за ручку двери, застрял, начал звать на помощь, но всё же пал жертвой страшного насекомого…
— А почему господин Сверло-Коптищев без сознания? — поинтересовался Дэвид, стремясь реабилитироваться в глазах начальства. — И откуда у него такая шишка на лбу? Вы что, за комаром с молотком охотились и случайно попали по хозяину? И почему у вас чернила на виске?
Судя по тому, как забегали глазки камердинера, дело и впрямь было нечисто.
