Когда недолетка умирает, вампиры забывают о его существовании и продолжают жить дальше. Точка.
А я считаю, что это неправильно и бесчеловечно. Я не хотела забывать свою лучшую подругу даже тогда, когда считала ее умершей насовсем.
Так вот, слушайте, как было дело. Я вытащила из ящика джинсы, и из них что-то выпало. Это оказался сложенный пополам конверт, на котором корявым почерком Стиви Рей было выведено одно слово: ЗОИ. С бешено колотящимся сердцем я открыла его. Внутри была деньрожденьевая открытка — совершенно дурацкая, с мрачной кошкой (вылитая Нала!) в придурочном остроконечном колпаке. Внутри было написано не в склад не в лад:
ПОЗДРАВЛЯЮ С ДНЕМ РОЖЕНЬЯ
ИЛИ КАК ТАМ? С ДНЕМ ВАРЕНЬЯ?
ЕСЛИ ЧЕСТНО, МНЕ ЧИХАТЬ —
ВСЕ РАВНО БУДУ ВОРЧАТЬ.
Ниже было нарисовано огромное кривое сердце и подписано:
ЛЮБИМ ТЕБЯ!
СТИВИ РЕЙ И ВОРЧУНЬЯ НАЛА.
На дне конверта лежала серебряная цепочка. Я взяла ее — и вытащила крошеный медальон в форме сердечка. Дрожащими пальцами я отомкнула замочек, и оттуда выпала сложенная в несколько раз бумажка. Я разгладила ее, и сквозь застилающие глаза слезы увидела вырезанный фрагмент фотографии, на которой были сняты мы со Стиви Рей (я сама сделала этот снимок — мы прижались друг к другу щеками, я подняла камеру на вытянутой руке и нажала кнопку.)
Вытерев глаза, я убрала фотографию в медальон и застегнула на шее цепочку. Она оказалась совсем короткой, так что серебряное сердечко примостилось у меня в ямке под горлом.
Сама не знаю почему, но этот медальон словно бы придал мне сил. Впрочем, украсть кровь из кухни оказалось гораздо проще, чем я думала. Вместо своей обычной сумочки-клатч — крошечного дизайнерского чуда, купленного в прошлом году в бутике на площади Утика (сделана из искусственного розового меха, ну просто полный восторг!) — пришлось взять гигантский рюкзак, в которым я каждый день таскалась в среднюю школу в Броукен Эрроу до того как меня Пометили, и моя жизнь полностью перевернулась.
В этот рюкзачище можно было запросто поместить откормленного ребенка (или взрослого карлика), так что туда без труда влезли чудовищные ковбойские джинсы Стиви Рей, ее футболка, черные ковбойские сапоги (пошлятина остроносая!), комплект белья и еще осталась куча места для пяти мерзких пакетов крови. Да, они были мерзкие и колыхались. Да-да, мне жутко хотелось проткнуть один из них соломинкой и высосать до капли, как пакетик сока. Да-да-да, я отвратительна. Сама себе противна.
Столовая, как и кухня, была закрыта, и пустовала. Но у нас тут замки не приняты, так что дверь была не заперта. Поэтому я без труда вошла туда и вышла обратно полным рюкзаком крови и беззаботной улыбкой на лице. Очень надеюсь, что улыбка у меня действительно вышла беззаботной, а не виноватой. (Вообще-то я никогда не была сильна в воровстве.)
Я ужасно боялась столкнуться с Лореном (честное слово, я очень-очень старалась забыть о нем…. Правда, не настолько, чтобы снять подаренные им серьги с бриллиантами, но все-таки.) Но к счастью, по дороге мне встретился только ученик третьей ступени по имени Ян Боузер. Он тощий, как карандаш, и слегка странноватый, но в целом славный. Мы с ним вместе ходим на факультатив по театральному мастерству.
Скажу вам по секрету, Боузер пол уши влюблен в нашу преподавательницу, профессора Нолан. Честно говоря, я его понимаю. Профессор Нолан не только красивая, как и положено вампиру, но очень талантливая и умеет по-настоящему чувствовать художественное произведение. Не случайно именно она взрастила талант моего Эрика Найта.
Вот ее-то и искал Боузер, когда чуть не сшиб меня с ног на выходе из столовой.
— Ой, Зои, извини! Я не хотел, правда. — Он неуклюже прижал кулак к сердцу, отдавая мне вампирский салют. — Я… я же не нарочно. Просто задумался немного.
— Забудь, — сказала я. Ненавижу, когда недолетки дергаются и пугаются при виде меня, как будто я могу превратить их в какую-нибудь мерзость. Нет, ну сколько можно, а? Мы в Доме Ночи, а не в Хогвартсе! (Да, я прочла все книги про Гарри Поттера и обожаю все экранизации. Я их сто раз пересмотрела. Ну, чокнутая, а вам-то что?)
— Ты не видела профессора Нолан?
— Нет. Впервые слышу, что она вернулась из отпуска.
— Ага, только вчера приехала. Мы договорились встретиться полчаса тому назад, — Боузер криво улыбнулся и покраснел до ушей. — Понимаешь, я хочу в будущем году выйти в финал Шекспировских монологов, и попросил ее позаниматься со мной дополнительно.
— Да ты что? Вот здорово! — Бедняжка. Не видать ему финала, как своих ушей, пока у него не перестанет ломаться голос!
— Если повстречаешь профессора Нолан, скажешь, что я ее ищу?
— Непременно.
Боузер убежал, а я поплелась со своим рюкзачищем на парковку и порулила в «Уолмарт».
После моих вышеизложенных подвигов купить мобильник (а также мыло, зубную щетку и диск Кенни Чесни) оказалось проще простого. Непросто стало, когда мой собственный мобильный весело запел, сообщая о звонке Эрика.
— Зои? Ты где?
— В школе. — Вы будете смеяться, но и на этот раз это была не совсем ложь. Я как раз подъезжала к восточной стене Дома Ночи, где находилась потайная дверь.
Вообще-то не такая уж она потайная, об этом выходе знают все взрослые вампиры и почти все недолетки. По неписаной школьной традиции недолетки время от времени якобы тайком покидают Дом Ночи, чтобы проводить ритуалы и предаваться всяким непозволительным шалостям.
— До сих пор? — раздраженно процедил Эрик. — Фильм уже заканчивается!
— Я знаю. Извини.
— Ты в порядке? Зои, ты же знаешь, Афродита может нарочно наговорить всякого вздора, чтобы испортить тебе настроение.
— Знаю. Но она ничего о тебе не говорила. — «Точнее, почти ничего». — Просто я жутко расстроена, и мне нужно о многом подумать. Столько всякой фигни навалилось…
— Опять фигня? — устало спросил Эрик.
— Мне очень жаль, Эрик.
— Ладно, как скажешь. Нет проблем. До завтра или как получится. Пока.
Конец связи.
— Дерьмо! — процедила я в замолчавший телефон.
Тут со стороны пассажирского сидения в стекло, постучала Афродита, а я как дура подскочила и взвизгнула от неожиданности. Потом убрала телефон и потянулась, чтобы открыть ей дверь.
— Мальчик в бешенстве?
— Острый слух? — процедила я.
— Острый ум, — парировала Афродита. — Кроме того, я неплохо знаю нашего Эрика. Сегодня ты его отшила. Разумеется, он бесится.
— Эрик не наш, а мой. Это раз. Я его не отшивала. Это два. И я не собираюсь обсуждать это с тобой. Типа три.
Я думала, она разорется или плюнет мне в лицо, но Афродита оказалась гораздо старше меня. Она просто рассмеялась и снисходительно бросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
