К полудню жара усилилась. Я так увлеклась своими мыслями, что перестала следить за временем и не обращала внимания на зной, пока не увидела, как раскраснелась и взмокла Энид.
– Ступали бы вы в тень, к Бастет, – посоветовала я, отбирая у нее блокнот и карандаш. – Я забыла, что вы не привыкли к солнцепеку.
Девушка стала возражать, уверяя, что долг для нее превыше всего, но я отказалась слушать эти глупости. Спровадив Энид, я собралась снова заняться делом, как вдруг меня отвлекло облако пыли на севере. Опять проклятые туристы! На сей раз наступление велось со стороны Саккары, да еще конными порядками! Похоже, исчадия ада молоды и бесстрашны. Ну-ну... Увидев, что всадники, даже не подумав задержаться у северной пирамиды, галопом несутся в нашу сторону, я поспешила к Эмерсону. Новые проблемы нам совершенно ни к чему. Достаточно того, что однажды уже пришлось извлекать из древней могилы престарелую и крайне любопытную француженку, оказавшуюся прямым потомком Наполеона. Скандал тогда получил международный резонанс.
Эмерсон уже воинственно закатывал рукава. Я потребовала от него спокойствия и стала ждать развития событий. Вскоре я признала во всадниках молодых англичан, которых видела накануне в «Шепарде». На них опять были нелепые арабские одеяния с базара, зато в седлах пришельцы держались превосходно, что неудивительно для людей, посвятивших жизнь развлечениям. Вооружены они были винтовками самых последних и дорогих моделей.
Всадники с гиканьем и смехом приблизились к палатке. Ехавший первым собрался спешиться, но при виде меня повис в стремени. Его лошадь как нельзя кстати обнажила зубы, и я не удержалась от смеха, уж больно всадник и его скакун походили друг на друга.
– Эй, да здесь дама! Интересно, какого черта ей понадобилось в этой дыре? Добрый день, мадам.
С этими словами молодой человек сорвал с головы тюрбан. Эмерсона его приветственный жест отнюдь не умиротворил.
– Осторожнее с выражениями! – прорычал он и добавил вопреки очевидности: – Миссис Эмерсон не привыкла к грубостям.
– Миссис Эмерсон? В таком случае вы – мистер Эмерсон. – Молодой англичанин улыбнулся, гордый своей сообразительностью.
– Профессор Эмерсон, – поправила его я. – С кем имеем честь?
– Позвольте представить вам его светлость виконта Эверли! – провозгласил другой молодой человек.
– Вот и славно. Представили – и забирайте обратно. Это археологическая экспедиция, а не клуб богатых бездельников.
– Археология? Как любопытно! Может, прочитаете нам лекцию, профессор? Или нет, пусть лучше экскурсоводом выступит ваша прекрасная половина. Никогда не отказываться от услуг хорошенькой женщины – вот наш девиз, не правда ли, старина? – Виконт хлопнул Эмерсона по плечу и так оскалился, что чуть не растерял зубы.
К счастью, ответа Эмерсона я не расслышала. Мое внимание привлек один из спутников нахального виконта. Во мне тотчас пробудилась сыщица. Незнакомец избавился от тюрбана невероятных размеров, и голова его вспыхнула огнем. Не менее примечательным было и лицо. Я так и впилась в него взглядом.
Надо же, как похож на нашего мистера Немо! Впрочем, приглядевшись, я поняла, что сходство поверхностное. Черты лица у незнакомца были не столь острые, сложение более изящное, а облик куда ухоженнее. Именно этого человека я видела в Каире.
Смущенный моим пристальным взглядом, молодой человек переступил с ноги на ногу и неуверенно улыбнулся.
– Добрый день, мадам.
Я даже забыла на мгновение о своем вспыльчивом супруге. К счастью, своевременное вмешательство Рамсеса спасло виконта от телесных повреждений. Мой сын заинтересовался его лошадью.
– Верно, юный археолог, это не конь, а ураган! – И виконт расхохотался самым дурацким образом. – Хотите прокатиться?
– Рамсес, – крикнула я, – не смей!..
Но Рамсес уже вскочил в седло. Он наверняка слышал мой истошный крик, но притворился, что оглох.
Наездником он был неплохим, но верхом на огромном белом жеребце выглядел малюткой. Эмерсон наблюдал за происходящим с глупой улыбкой: гордость за сына боролась в нем со страхом. Я схватила мужа за руку:
– Останови его, Эмерсон!
– Не беспокойтесь, – его светлость снова рассмеялся, – Цезарь безобиден, как котенок.
Вокруг «котенка» собрались наши работники, гордые Рамсесом.
– Ничего с ним не случится, госпожа, – успокоил меня по-арабски Абдулла. – Наш Рамсес и со львом управится.
Не успел Абдулла договорить, как рядом, едва ли не у меня над ухом, прогремел выстрел. «Котенок» встал на дыбы и с места взял в карьер. Как Рамсес ни прижимался к его спине, как ни цеплялся за гриву, я с ужасом понимала: еще немного, и он свалится... Ноги не доставали до стремян, а руки были слишком слабы, чтобы удержать поводья.
Несколько секунд все мы стояли как завороженные. Первым пришел в себя Эмерсон. Никогда еще не видела, чтобы человек бегал с такой скоростью, но пешему не под силу догнать испуганную лошадь. Его светлость оказался куда проворнее, чем можно было ожидать.
– Спокойствие, мадам. Я спасу вашего малыша! – крикнул он и бросился к лошадям, которых держали под уздцы двое конюхов, но тут же был сбит с ног.
В следующий миг какой-то человек взлетел в седло, а еще через мгновение всадник скрылся в клубах пыли. Я только и успела заметить длинные полы его балахона, взметнувшиеся, как крылья.
Наши работники тоже не остались без дела: с дикими криками они помчались за Эмерсоном. После некоторого замешательства виконт и его спутники оседлали лошадей и поскакали за Рамсесом. Конюхи переглянулись, пожали плечами и поудобнее устроились на земле, словно зрители в партере.
Сегодня давали бенефис. С Рамсесом в главной роли. То ли случайно, то ли благодаря усилиям маленького седока конь описывал по пустыне широкую дугу. Если это было делом рук Рамсеса, то он совершал серьезную оплошность: конь быстро приближался к вади – сухому руслу. Глубину обрыва я из-за расстояния определить не могла, но ширина русла составляла футов десять. Конь, может, и сумеет перемахнуть на другую сторону, но Рамсес во время прыжка наверняка не удержится в седле...
Разумеется, я была вовсе не так спокойна, как можно заключить из моего рассказа. Честно говоря, мое состояние лучше всего описывает расхожее выражение «застыть от ужаса». Помочь сыну я ничем не могла. К тому же в пустыне и без меня хватало бестолковой суеты.
Его светлость опередил своих спутников. При всех своих недостатках – уверена, что успела заметить только небольшую их часть, – верхом он ездил так ловко, словно родился в седле. Но все равно виконт сильно отстал от первого преследователя, стремительно настигавшего белого коня с маленьким всадником. Как и следовало ожидать, Эмерсон маячил далеко позади, не говоря уж о наших людях, рассыпавшихся по пустыне, как горох.
Неизвестный всадник – неизвестным я его называю только для красного словца, ибо нетрудно было догадаться, кто это такой, – поднажал, обогнал белого коня и развернул его буквально на самом краю обрыва. Несколько секунд обе лошади мчались бок о бок. Немо скакал над самым обрывом, каждую секунду рискуя свалиться вниз, и его отвага принесла результат. Конь Рамсеса свернул в сторону, замедлил бег, а вскоре и вовсе перешел на шаг. Рамсес тотчас оказался на земле. Немо соскочил следом и завернул его в свой балахон. Издали было трудно разобрать, что происходит: то ли Немо радостно обнимает нашего сына, то ли сердито его трясет и грозит выпороть.
Первым из горе-преследователей до Немо и Рамсеса добрался Эмерсон, через некоторое время подоспели и остальные. Образовалась ликующая сине-белая толпа.
Только теперь я почувствовала, что мое плечо сжимает чья-то рука (судя по синякам, которые я потом обнаружила, это продолжалось долго, но от волнения я потеряла чувствительность). Оглянувшись, я увидела Энид. Девушка убрала руку, издала жалобный стон и лишилась чувств.
II
Я затащила Энид в палатку, чтобы она приходила в себя в холодке. Драма, едва не разразившаяся у нее на глазах, была вполне достаточной причиной для обморока, но я знала, как к этому отнесется Эмерсон. Он на дух не переносит кисейных барышень.
Первыми в лагерь вернулись виконт и его компания. Наездники старались не смотреть мне в глаза, лишь его светлость набрался наглости и обратился со словами извинения. Правда, с коня он предусмотрительно не слез.
Я не дала ему договорить:
– Вы не так уж виноваты, Рамсес вечно попадает в истории. Но советую вам не дожидаться возвращения профессора Эмерсона. Я не несу ответственности за его действия, особенно когда он пребывает в волнении.
Непрошеные гости вняли доводам разума. Когда Эмерсон наконец приплелся назад, прижимая к широкой отцовской груди ненаглядного сыночка, веселая компания уже пылила на изрядном расстоянии. Вняв уверениям Рамсеса, что он может стоять, Эмерсон с неведомо откуда взявшейся прытью кинулся вслед за всадниками, требуя, чтобы они вернулись и приняли бой, как подобает мужчинам.
