Когда я внедрял в свое тело кмиты, то попал под взгляд богини Кама-Нио. Это правда, было такое, я входил в одно из Мертвых озер, а над ним стояла статуя божества. Все верно. Однако я не был в курсе того, что уже тогда сверхсущество из дольнего мира положило на такого гарного хлопца как молодой Уркварт Ройхо свой глаз, и пометило меня своим знаком. Кстати, про знак тоже верно, есть такой и про него я узнал еще в прошлом году от жреца Алая Грача. Пока все сходилось. А вот дальше, Остапа, как говорится (в моем случае вместо турецкого верноподданного гражданка враждебного остверам народа нанхасов Отири), понесло. Ламия стала мне рассказывать сказку, что, мол, сама Кама-Нио прислала ее ко мне, дабы помочь юному Уркварту стать великим воином. И хотя мне было лестно слышать такое объяснение, по-моему, ведьма что-то недоговаривала. Я слишком мелкая рыбешка для того, чтобы мной всерьез интересовалась такая фигура как богиня, и подобное случается только в древних легендах. Однако обвинять ламию в дезинформации я не торопился, а состроил морду кирпичом и изобразил равнодушие. При этом сделал свои выводы, согласно которым, богиня имеет на меня некоторые виды, сие возможно, а иначе бы она не отмечала меня своим знаком. Но Отири появилась не просто так, по доброте душевной и по воле своей Праматери. Наверняка, ламия преследует свои цели, а какие это надо разбираться, с чувством, с толком и с расстановкой. Так я решил. И обговорив с моей будущей наставницей, смотрительницей и охранницей самые важные на тот момент вопросы, я вернулся к текущим делам.
Снова я оказался среди людей, и отправился проверять захваченные корабли, а ламия стала объяснять моим магам, кем на самом деле являлся уничтоженный ею корабельный маг. Все в норме и все при деле. Но нарисовалась вторая проблема, а если конкретней, то учиненная людьми Седого бессмысленная кровавая вакханалия. И хотя я сам далеко не пушистый и ласковый котенок, зверства, которые творили перебежчики, выходили за все рамки дозволенного. Ладно, срубил противника в бою и добил. Пусть, в разведке взял пленного и по быстрому его распотрошил. Допустим, что в целях устрашения устроил несколько казней. Возможно, устроил террор в каком-то районе оккупированной страны. Все это было, есть и, скорее всего, будет в военной практике вне зависимости от технологического уровня воюющих людей, их национальной принадлежности и морально-этического воспитания, так как рано или поздно война все равно всех под одну гребенку причесывает. И если на кону будет стоять жизнь одного моего дружинника и тысяч никому ненужных не имперских некомбатантов, то я сделаю выбор в пользу своего воина. Это аксиома для любого нормального командира и военачальника. И подобное хоть как-то, с натяжками, но можно обосновать. А вот то, что творили переметнувшиеся островитяне, объяснить не получалось, поскольку они устроили показательное уничтожение захваченных в плен пиратов, которые безоговорочно поддерживали Совет Капитанов острова Данце. И это была не просто вязка перебежавших на сторону империи людей смертью вчерашних товарищей, а нечто иное, сродни массовому неконтролируемому психозу.
Кровь полилась рекой, а расчлененные тела сбрасывались в воду бухты Тором. После чего мимо захваченных каракк утренним отливом они уносились в открытое море. Картинка неприятная и, глядя на все происходящее, я окружил пиратов своими воинами, и приказал прекратить бессмысленные издевательства над пленными.
Капитаны Седого и он сам подчинились. Они уняли своих людей и оставшихся в живых пленных моряков казнили быстро и без мучений. Человека поставили на колени, срубили ему голову и все дела. И только нескольким офицерам и одному магу не повезло. Все они умерли в мучениях, причем к их смерти оказались причастны почти полторы сотни человек из новеньких, то есть тех, кто сменил флаг минувшей ночью.
Вот таким образом был решен второй проблемный вопрос, и уже утром, когда из крепости появился комендант Ирката тысячник (полковник) Хойсэ, наступил черед третьего. Капитаны собрались на совет, сошлись на «Морскую Императрицу», которая, несмотря на пробоину в палубе, все равно оставалась самым лучшим кораблем в эскадре, и затеяли спор за трофейные корабли. А если конкретней, то следующими по качеству после моего личного трофея были три галеры: «Княжна Мэри» капитана Мангуста, «Секач» капитана Крэ и «Оскаленный Волк» Бонзы-младшего. И каждый из бастардов старого Лютвира желал получить один из этих кораблей лично для себя. Пришлось их унять и объяснить, что дележка кораблей состоится только после того, как будет уничтожена армия Одноглазого, а до того момента все капитаны будут находиться в крепости Иркат. И снова мне не возразили, хотя обиду эти мстительные твари — ублюдки Эльвика, на меня затаили. Но и демоны с ними. К подлым ударам с их стороны я был готов, ибо при очень большом желании любую клятву можно обойти или просто наплевать на нее, и это понятно любому здравомыслящему человеку.
После совета началась работа. Формирование смешанных экипажей, которые выведут корабли в море. Подсчет добычи, надо сказать, не очень большой. Похороны погибших в ночь воинов, а это семь дружинников и сорок девять пиратов, и краткое знакомство с новыми капитанами, которые примкнули ко мне со своими экипажами. Ну, а затем появились оборотни-разведчики, которые доложили, что армия Одноглазого всего в двадцати километрах от берега, в сожженной находниками деревеньке. И следуя указаниям своего сюзерена, я приказал кораблям покинуть бухту, а ставших на время заложниками капитанов под присмотром дружинников отправил в Иркат.
В крепости все было относительно спокойно, и я, на краткое время, отрешившись от всех забот, было, задремал. Однако куда там. Вожаки пиратов вновь завели «старую песню о главном», то есть о том, кому и что причитается, и мне приходится их выслушивать. При этом я все больше злюсь и уже готов их растерзать. Но сделать это не тороплюсь и пока еще сдерживаюсь, поскольку нуждаюсь в них. И бросив очередной взгляд на раскрасневшихся спорщиков, которым отступить, не позволял престиж, я принял решение относительно дележки кораблей. Вот только оглашать его не торопился. Пусть они еще немного покипят, а потом узнают, кто и что получит. Ну, а пока я прикинул свои собственные силы и заодно окончательно определился в том, как поступлю в отношении пиратских командиров.
Итак, я в практически неприступной имперской твердыне, которую никто штурмовать не станет. Со мной сотня дружинников, десяток оборотней, жрица-ламия, все пиратские капитаны и шестнадцать корабельных чародеев. А помимо нас здесь гарнизон герцога: почти две сотни дружинников и пара средних магов. Корабли эскадры в трех милях от берега, и на них пятнадцать сотен пиратов, почти три тысячи гребцов, половина из которых уже освобождена, раскована и вооружена, семьсот моих воинов, два моих мага, Херри Миан и Эри Верек, и два старших офицера, Хайде и Богуч. В полях за крепостными стенами еще тридцать оборотней и партизаны Текки. И по хорошему, мы сами могли бы дать бой войску пиратов. Но зачем рисковать и терять людей, если в этом нет нужды? Правильно, незачем. Здесь и сейчас геройство ни к чему хорошему не приведет. И учитывая то, что у герцога Гая войск вдвое больше, чем у Одноглазого, которому некуда бежать, с ваирцами разберутся и без нас. Все просто.
Теперь, что касательно пиратских капитанов. Все они конченые уроды, убийцы, работорговцы, грабители, насильники и воры. И только Краму Наемнику и Каипу Седому пока можно более или менее доверять. Поскольку мне кажется, что они достаточно адекватные люди, хитрые и злобные, конечно, но с весьма амбициозными планами на будущее. Так что если и делать на кого-то ставку, то именно на этих двух авторитетных головорезов, а с остальными чикаться нечего. Лишь только возьму Данце, а я уже уверен в том, что город и остров будут захвачены, всех под нож или в первую волну десанта на какой-то из прилегающих к негласной пиратской столице островов, где местные жители и морские разбойники уже будут предупреждены и станут ждать вторжения. А раз так, то все преференции только Наемнику и Седому.
Приняв решение, я вновь вслушался в перепалку капитанов, накал которой снова нарастал, опять улыбнулся и вклинился в разговор:
— Тихо господа! — пиратские вожаки посмотрели на меня, и я продолжил: — В общем, так, я вижу, что вы никак не договоритесь, и ждать большого раздела кораблей не желаете. Я все правильно понимаю?
— Да, — буркнул Седой.
— Именно, — поддержал его Наемник.
Торвальд Топор и Жэнер Кровавый промолчали и ограничились согласными кивками и злыми взглядами на братьев, а я повел речь дальше:
— И если так, то слушайте мое слово, не дожидаясь того момента, когда будет разбит Одноглазый. «Княжна Мэри» достается Краму Наемнику. «Секач» Жэнеру Кровавому. «Оскаленный Волк» Торвальду Топору. А капитан Седой становится моим личным капитаном, который поведет «Морскую Императрицу». Ну, а остальные вожаки, которые благоразумно не принимали участие в вашем споре, получат сразу по два корабля, все равно капитанов меньше чем судов. Это мое первое и последнее слово, а кто против него, того прошу высказаться прямо здесь и сейчас.
