— Пора, Андрюша, — обнимая мужа, зловеще прошептала она в самое его ухо.
— Что пора? — ошеломленно спросил он, ощущая, как холодный противный страх закрадывается в его душу.
— Клятву свою помнишь? Настала пора исполнить ее. Пойдем.
Она взяла его за руку и повела в ту огромную, с резной дореволюционной мебелью комнату, в которую прежде Андрей годами не заходил. Комната была темна, оттого что освещалась лишь одной свечой, горящей посередине круглого дубового стола в высоком старинном серебряном подсвечнике.
— Садись.
Ляна жестом указала на единственный стоящий у стола стул.
— Зачем? — нерешительно спросил Андрей и глупо ухмыльнулся.
— Садись, — повелительно повторила она и так взглянула на него, что он тут же плюхнулся на сиденье, удивляясь той чудной силе, которая исходила от ее взгляда.
Он хотел рассмеяться, шутливо спросить, уж не такая ли она колдунья, как ее своенравная бабка покойница-Мариула, но язык Андрея окаменел и перестал повиноваться. От этого ему, взрослому, видавшему виды мужчине сделалось жутко и почему-то стыдно.
«Что это со мной? — с ужасом подумал Андрей, чувствуя, что погружается в какой-то неестественный, пугающий его сон. — Чертовщина какая-то. Этого не может быть. Я же коммунист, я же атеист», — пытался он подбодрить себя.
Ему казалось: надо во что бы то ни стало надо хоть как-нибудь вернуться к обычному, заурядному, земному. Но какое-то незнакомое второе его «Я» понимало, что это уже невозможно. Он закрыл глаза и покорился этому альтэр эго, и отдался в полную его власть.
— Я привела его, как ты приказала мне во сне. Теперь помоги, — услышат он громкий голос Ляны, раздавшийся у самых его ушей.
И тут ее легкие шаги зазвучали из разных уголков комнаты, затем донеслось бархатное шуршание и какое-то уханье, похожее на крики филина, потом еще какие-то таинственные звуки и в воздухе распространился едкий тошнотворный дух, постепенно переходящий в приятный тонкий аромат, напоминающий знакомый запах свежескошенной травы.
Андрей хотел раскрыть глаза и посмотреть, что происходит в комнате, но неизвестные силы удерживали его от этого.
— Дай ему выпить горький отвар, приготовленный по моему рецепту, — вдруг необъяснимым раскатистым эхом покатился по комнате зловещий голос Мариулы. — И опусти его руки в заговоренную воду.
Последовавшие за этим легкий хрустальный звон колокольчиков, и неприятное сатанинское шипение, и новый запах горящих человеческих волос, сопровождающиеся душераздирающим криком, подозрительно схожим с воплями взбесившихся мартовских котов, заставили Андрея содрогнуться, открыть глаза и еще сильнее содрогнуться.
Комната исчезла. Он сидел посередине бескрайнего свежевспаханного поля. Перед ним с широкой клубящейся чашей в руках стояла обнаженная Ляна.
«Господи! Что же это за безобразие?! Зачем же она разделась? Ведь уже холодно», — мелькнула и тут же погасла в голове Андрея тревожная мысль, после чего он неожиданно обнаружил, что тоже наг.
А Ляна уже прижимала свои твердые упругие соски к его губам и нежно шептала:
— Выпей, выпей…
Он мгновенно припал к этим острым розовым соскам и ощутил на губах горячую горьковатую жидкость, от которой голова его закружилась, а руки сами опустились в широкую клубящуюся чашу, протянутую Ляной.
— Пей, пей, любимый, пей, — доносился до его ушей ее таинственный дрожащий шепот. — Пей, любовь моя, пей…
И он пил, пил, пил…
Вдруг девушка резко отстранилась от него и быстро-быстро зашептала какие-то непонятные заклинания.
— Что? Что с ним? — запрокинув голову, громко крикнула она в небо. — Мариула, скажи! Скажи, Мариула!
Ее слова растаяли во мраке ночи, и наступила тяжелая гнетущая тишина. Но уже через несколько секунд небосвод феерически озарился короткой вспышкой, и словно скрежетание старого железа раздалось с него.
— Он пуст, — вновь покатился гулким эхом голос покойной Мариулы. — Жизненные силы почти покинули его.
— Нет! Нет! Я не позволю уйти им! Я отдам ему свои силы! Моя любовь наполнит его! — в отчаянии закричала Ляна.
Она злобно отшвырнула клубящуюся чашу в сторону и пылко прижала голову Андрея к своему животу. Сознание его мгновенно помутилось, и он ощутил какой-то особенный прилив сил. Из груди Ляны на ее тело и на лицо Андрея продолжала капать все та же горячая горьковатая жидкость, от которой Андрей уже не мог оторваться. Он жадно слизывал ее и ощущал невыразимое блаженство.
Вдруг жгучее, исступленное желание охватило все его существо. Он прижался к Ляне еще сильнее и почувствовал, как сладострастный трепет прошел по всему ее телу. Они слились в едином неистовом порыве любви и едва не задохнулись от нахлынувших до боли острых ощущений.
Тело возлюбленной постепенно начало светиться нежным голубоватым светом, рассеянным туманом, медленно переходившим к Андрею, и от этого желание его усиливалось, и он с еще большей страстью обладал Ляной.
Руки его ласково блуждали по атласной коже девушки, по ее ногам, бедрам, животу и наконец коснулись полной упругой груди. И тут пальчики Ляны вложили в его ладонь какой-то металлический предмет, в котором Андрей узнал медальон, висящий на ее шее.
Когда медальон уютно устроился у него в руке, Андрею на мгновение показалось, что в этом бездушном предмете пульсирует какая-то своя, неведомая ему жизнь, зародившаяся так давно, что его сознание не могло охватить, постигнуть эту бездну времен.
Теперь Андрей знал, что это очень старинная, древняя вещь. Это знание волшебным непонятным путем пришло к нему через прикосновения нежных Ляниных пальчиков и тяжелого незнакомого металла.
Едва эти странные чувства родились в Андрее, как теплая, вязкая волна пробежала по всему его телу и, достигнув головы, на мгновение перевернула его сознание, дав ощущение непостижимой и страшной схватки дивных, фантастических сил, вступивших в беспощадный и жестокий бой. Потом волна отхлынула и в душе Андрея появилась удивительная легкость, а разум его внезапно обрел уверенность в том, что все будет хорошо.
Андрей и раньше верил в то, что с ним не может случиться ничего плохого, но то была земная рассудочная вера, а это новое чувство шло не от сознания, оно проникло в него из каких-то темных первобытных глубин и сразу стало неотъемлемой частью его существа.
Ляна догадалась о его ощущениях, еще сильнее прижалась к нему и зашептала:
— Все хорошо? Ведь правда? Ты уже знаешь об этом? Все хорошо?
— Да! — радостно закричал Андрей. — Хорошо! Я словно богатырь! Словно Геркулес! Во мне столько силы, что я сейчас взлечу!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
