площадки вода с дерьмом, вытекает… Сантехники ходить туда отказываются: краснеют — не шучу! А потом начинают материться и внятно говорят лишь одно: «Хоть увольняйте — не пойдём!». Пришлось пошептаться с ними, спиртом угостить. Показали потом…сам покраснел слегка… При очередном массовом засоре пригласил на экскурсию «комиссию» из дам: партийных, профсоюзных, просто горлопанистых активисток, начальниц лабораторий, секторов. Я был единственным мужчиной впереди них. Заходим в такой сортир- другого слова не могу написать — ставлю я дамочек к стенке, дверцы кабин открываю, закатываю до плеч рукава рубашки, начинаю выгребать из горловин унитазов то, чем засорены они… Выкладываю э т о на кафель под стройные и кривоватенькие ножки ревнителей промсанитарии и гигиены. Что кладу? А догадайтесь! Что дамочки бросают в унитаз такое, что водой не размывается и засоряет унитазы? Догадались? Так вот — э т о г о было с десяток видов, форм и наименований. Выложил я предостаточно. Они обалдело краснели, фыркали, хихикали, краснели — кто как. Вымыл я руки тщательно с мылом, поклонился им низко, в пояс, и пошёл в свой сектор…Ну, до Божественных ли поручений тут? Результат был хорош: девочки-дамочки вооружились длинными резиновыми перчатками, вёдрами, швабрами, совками и выгребли-вычистили свои туалеты сами. Да и провели со всеми «разборки-беседы». Количество обращений к сантехникам сократилось значительно и ко мне лично с такими претензиями-наскоками ни разу не обратились больше…
Думаете — работы меньше стало? Машины работают- значит им ежедневно бумага нужна для распечаток, а её нужно разгрузить с машин во дворе: рулоны газетного формата, тяжеленные! Потом надо разрезать, перемотать… Бумажные пачки перфорированной ленты тоже не лёгонькие, до пудика, а их десятки в день расходуется. Договориться о доставке тоже хлопотное дело. У меня есть подотчётная группа грузчиков-такелажников. За ними тоже глаз нужен… А ещё обучения, аттестации, оформление проектов приказов и исчисление сумм доплат к основному заработку механиков, слесарей, станочников…
А работ — невпроворот! Демонтаж «устаревших» машин, перестройка залов, перекладка коммуникаций, монтаж новейших машин: летят миллионы и миллиарды «псу под хвост»! Расходные материалы, запчасти, спирт, разборка и сборка узлов-плат, имеющие элементы, содержащие драгметаллы, бухучёт всего этого, пополнение кладовых, изготовление и установка новых стеллажей…
Присесть бывает некогда. Шеф мой тоже работает как вол, пример показывает, до кругов под глазами, сердечных и мозговых спазмов… Старенький уже, а в работе любого молодого за пояс заткнёт. Гоняет, гоняет всех нас, подхлёстывает, «кнут и пряник» из рук не выпускает…
А тут — новая напасть! Девушки и парни на машинах круглосуточно трудятся. Старушек среди них нет. Старушки порастеклись по тихим кабинетикам, вяжут носочки и джемперки внучатам…Так вот, однажды ранним ясным утром дворничиха пришла убирать садик-скверик под окнами корпуса, где два этажа занимают наши БЭСМЫ-комплексы, и выгребла из травки грабельками килограммов несколько «предохранителей-резинок» полового применения. Ну, дворничиха не без юмора, терять ей нечего, одела на руки резиновые перчатки и со вкусом находки эти, всех цветов и размеров, развесила на ветки деревьев, да на цветник любимый под окнами нашего академика… Ёлка новогодняя, да и только! Сделала дело и ушла… Пришёл комендант — ранняя птичка- работу проверять. Увидел и запаниковал! Сам стал собирать «урожай», а тут уж и народ потянулся на работу, радуются, хихикают… Полный конфуз… До прихода большого начальства марафет навели, однако. Но вскоре к нам в отдел пришла телефонограмма комендантская, и — понеслось. Естественно — пригласили «на ковёр» и меня, вездесущего. Выслушал «выволочку», подумал и чётко так отрапортовал: «У меня есть только одно средство. Одним отрезать, другим зашить!» Начальник побагровел, собрался орать, но передумал, видно понял, что не по адресу «оплеухи». Вызвал к себе парторга, профактивистов и «озадачил их», а меня отпустил заниматься моими непосредственными делами.
Господи, спаси и помилуй! А ведь «воспоминания» продолжают всплывать. Записываю их на клочках, которые оказываются под рукой, рассовываю по карманам, может, теряется что-то…
Думаю, не приспособить ли мне какую-нибудь ЭВМ, не захватить ли «кусочек» памяти, да и возможность получать распечатки. Оказывается, что с памятью и распечатками напряжёнка, весь институт стоит в очередях на машинное время. Склоки-драчки из-за этого, самое «верхнее» начальство вынуждено графики утверждать. Заглянул я в «память» кое-каких машин и остолбенел: журналы «Радио» с первого года издания, то же с журналом «За рулём», техническими журналами вплоть до «Юного техника», форматки для преферанса, гороскопы, диаграммы-синусоиды по датам рождения. А в пяти секретнейших Хитачи — так целая кипа книжек-журналов, брошюр по ручному и машинному вязанию, и — детективчики: Кристи, Стаут…Ну, думаю, мне здесь не светит, не влезть, даже если весь намылюсь… Надо искать простые, реальные пути! Что делать? Что такое? Опять воспоминание-наваждение… Путь прямой и реальный: для улучшения качества отчётов — докладных начальству от сего сектора, в связи с необходимостью ускорить процедуру прохождения документов (исключить перепечатку в машбюро), учитывая также горячее стремление сохранить и улучшить, если Бог подаст, зрение обожаемых начальников- выпросить из консервации пишущую машинку «Ятрань», имеющую кличку «я- дрянь» от профессиональных машинисток.
Запросил, подождал, получил, отладил. Работает! Одна беда- девчат и бабуль наших от машинки «за уши не оттащить»… Все печатают, очередь установили… Про меня не то, что забыли, нет — говорят:» Грегорич, давай свои бумажки — вне очереди отпечатаем, нет бумажек — диктуй, с голоса отпечатаем! Славною… Понимаю, со временем обалдение пройдёт, и машинка будет мне доступна. Бумажки, как прежде, будут оттаскивать в машбюро, но этого придётся подождать… А у меня копятся бумажки, начинают карманы жечь, и дать их в посторонние руки ну, никак нельзя! В одной из кладовок стоит механическая «Украина». Объясняю шефу, что хотел бы ещё увеличить оперативность, а потому прошу разрешить держать эту развалюху на своём рабочем столе. Разрешил. Отнёс машинку в службу ремонта, приложил «охотничью фляжку» из нержавейки. Такие у нас тайно изготовляются. Фляжка заполнена была, естественно, спиртом. Получил обратно, не машинку — игрушечку. Шрифт заменили, колёсики-шестерёнки поменяли. К этой машинке я попросил некого не прикасаться. Так, одна проблема начинает решаться… Но тут наваливается новая напасть — активировалась работа «Общества борьбы за трезвость». Понятно ежу, что трезвенника в это Общество заманить невозможно. Только пьющего, а их большинство, можно туда загнать кнутом или пряником. Пряник этот секретный — 100 г по субботам из «бочки», но тайно! А остальные дни — дни трезвости, а ещё надо сдать деньги на взносы и посещать собрания-сходки «трезвенников».
Ну, какому титану посильна такая «общественная нагрузка»? Конечно, заместителю начальника по общехозяйственной работе, т. е. мне, несчастному, пришлось стать правой или левой
