Вместо ответа он выстрелил в меня… языком. Чёрная пупырчатая лента легко дотянулась до меня, хотя расстояние между нами было метров пять. Обычный человек вряд ли даже сумел бы заметить такое, а если бы и заметил, то точно не среагировал бы, так как язык двигался с огромной скоростью. Для меня же всё было так: едва только кончик языка дёрнулся в присоске, как я активировал ускорение и отошёл в сторону, на миг вышел в обычный ритм и вновь ускорился.
Глядя на эту страхолюдину с растянувшимся на многие метры языком, я вдруг вспомнил марвеловского киногероя из американского кино. Там персонаж точно так же выстреливал языком и тоже выглядел весьма неприятно, правда, всё же имел человеческое строение тела.
Я не собирался возиться с неведомой зверушкой, не то химерой сбрендившего мага, не то вылезшей из канализации, куда была зародышем слита другим магом, но не сдохла, а выросла и решила вернуться обратно на поверхность в самый неподходящий момент. И потому двумя ударами покончил с ней. Сначала снёс язык под корень — просто захотелось мне это сделать — а потом срубил голову. Обратил внимание, что меч с этим справился тяжело, будто вокруг твари находилось защитное магическое поле или у той шкура, мышцы и кости были раз в десять плотнее и прочнее человеческих. Перед тем, как вернуться в обычное состояние, я отошёл к окну, чтобы не запачкаться в крови. И как в воду глядел! Из туловища чудовища ударил настоящий фонтан чёрной блестящей крови. В один момент половина комнаты оказалась ею залита. А уж запах у неё был — от скунса «шанелью» пахнет! Если в мусорный контейнер, заваленный разбитыми тухлыми яйцами, протухшим молоком и гниющим мясом вылить ведро раствора аммиака и хлорки, то примерно можно представить то амбре, которое растеклось по моему номеру.
Сдерживая позывы тошноты, я мечом разбил оконную раму, распахнул ставни и наполовину вывалился наружу.
— Твою ма-ать! — выругался я сразу после этого, увидев на улице нескольких тварей, похожих на убитую мной. А ещё заметил, как выгибается в корчах и меняется буквально на глазах одна из красавиц горничных, которую покусала чернокожая пупырчатая крокозябра со ртом в виде короткого утиного клюва и руками, похожими на ласты тюленя. — Это ж зомбоапокалипсис, блин!
Тут что-то толкнуло меня обернуться назад. Подсознательно ожидал увидеть ещё одну монстрячину в дверях, но вместо этого увидел, как поднимается с пола безголовое тело, а из обрубка больше не льётся кровь, а вырастает нечто вроде огромной бородавки.
— Да вы издеваетесь! — заскрипел я зубами. — Ещё и бессмертные.
Ускорившись, я набросился на «жабу» и обрушил на неё множество ударов, рубя тварь на куски, а потом мечом отбрасывая их в стороны. До того, как закончилось ускорение, я нашинковал её буквально на кусочки, которые хоть выкладывай на прилавок в мясном отделе магазина.
Вернувшись к окну, я перевёл дух и заодно оценил обстановку. Там твари разбежались, осталась только горничная, которая за короткий срок успела наполовину превратиться в чёрный шар метрового диаметра с небольшими отростками. Ну, практически морская мина, только отростки — те, что детонаторы — на порядок крупнее и их раза в два меньше. Увидев её, я почувствовал, как на мне волосы встали дыбом, после чего бросился осматривать себя на наличие попадания чёрной крови. При такой заразности и морфизма не нужны и царапины — сквозь кожу впитается.
— Уф, пронесло — облегчённо выдохнул я.
Мечи я тщательно вытер об одеяло, потом убедился, что сундук не забрызгало, и достал из него свои вещи. Большую часть пришлось оставить, как, например, почти всё серебро и запасную одежду с обувью. Забрал кожаную куртку с вшитой металлической нитью и нашитыми пластинами на плечах, спине и боках, взял кожаный шлем с бармицей из сплетённого конского волоса, лук со стрелами, немного еды, той, что может долго храниться и не занимает много места, ну и воды в двух небольших флягах. Остальное барахло пришлось оставить в номере. Эти вещи закинул под кровать, в расчёте, что туда после переполоха никто не станет заглядывать. Так будут большие шансы, что имущество не разграбят мародёры, если нашествие тварей будет остановлено и город не понесёт катастрофических потерь. Ну, а если нет, то и чёрт с ним. Как показала практика, «заработать» золото для меня проще пареной репы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Номер я покинул через окно и забрался на крышу, чтобы осмотреться и прислушаться. Благодаря возможностям тела мастера руны, ночная мгла не была для меня большим препятствием. Видимость не как днём, но вполне сносная на расстоянии нескольких сотен метров. И то, что я видел — это совсем не радовало. Мысль про апокалипсис оказалась пророческой. Вокруг гостиницы было полно тварей всех форм и размеров, которые ломились в соседние дома или выходили-выползали из них. Один раз я увидел, как какой-то мужчина попытался прорубить себе путь сквозь толпу чудищ. Сражался он не больше полминуты, потом упал на мостовую и задёргался так же, как недавно горничная во дворе гостиницы. Я не смог рассмотреть, что стало тому причиной: укус, царапина, плевки слюной или вражеская кровь. Зато обратил внимание, что монстры не жрут и не рвут в клочья своих жертв. Они старались лишь повредить, нанести рану или залить слюной да слизью, что выделялась из их тел. Будто какие-то военные биороботы с заложенной программой по увеличению урона за счёт живой силы противника.
Вся эта картина заставила меня держаться как можно дальше от улиц, вернее, от мостовой. Дальше я передвигался по крышам, лишь иногда спускаясь вниз, когда не выходило перебраться с одной на другую напрямую.
От происходящего я старался отделиться, игнорируя крики, плач и мольбы о спасении. Помочь я не мог никому, так как тварей на городских улицах было запредельно много и их количество постоянно увеличивалось за счёт обращённых горожан. Частые стычки с монстрами заканчивались тем, что брусчатку пачкала чёрная кровь, иногда на ней оказывались щупальца, конечности, куски плоти тварей, и среди всего этого корчились в агонии сражающиеся люди. А потом они вставали в виде кошмарной твари, в которой сложно было опознать того, кто был пару минут назад человеком.
Двигался я не просто так, а в направлении порта. Там можно найти лодку и на ней отправиться по реке вниз. Или сесть на корабль, если те ещё не отплыли из заражённого города. Главное, чтобы монстры не умели плавать.
«Если зараза не гибнет в воде, то это жопа всему миру, — пронеслась мрачная мысль в моей голове. — Все города ниже по течению точно так же переродятся в неубиваемых тварей. Блин, это самый натуральный апокалипсис. Хоть бы местные маги умели бороться с подобными случаями».
Ещё мелькнула мысль, что это может быть связанно со мной или Пристэнсилла решила устроить в мире бучу, чтобы под шумок начать возвращать себе потерянное влияние. Последнее предположение, кстати, не лишено смысла. Ведь в Сахе обитают некоторые твари, что дадут фору чудищам, беснующимся сейчас подо мной. И совпало подозрительно: совсем недавно я передал создательнице осколок её сердца.
— Ох, создательница, только бы я ошибся, — горько произнес я. — Как же не хочется иметь что-то общее с тем, кто способен на такое.
К моему большому сожалению, прямого и лёгкого пути в порт не было. Или расстояние между крышами было велико для прыжка, а внизу бегали сотни монстров. Или стены особняков перекрывали дорогу. Приходилось делать петли, иногда возвращаться или пережидать. Дважды вступал в схватку с переродившимися горожанами. Их я рубить на куски не стал — долго. Просто лишал возможности атаковать меня и продолжать преследование.
Во время таких петель я выбрался на площадь, в центре которой стояло одинокое высокое здание, похожее на шпиль и с огромными окнами, собранными из разноцветных квадратных стекол. Слишком узкое и высокое, будто зодчий в качестве примера взял зубило, поставленное на пятку.
Мазнув по нему взглядом, я отвернулся и стал искать путь дальше по крышам. Но почти сразу же перевёл взгляд назад, осознав одну странность: тварей на площади перед «зубилом» не было. Вообще ни одной.
