Светлана сказала маме о свадьбе только за две недели до назначенного дня. Екатерина Алексеевна пыталась отговорить дочь: той так нравилась учеба в институте – и тут вдруг неожиданное замужество. Говорила, что они с Олегом еще мало знакомы, но Светлана, увлеченная молодым человеком, не сдавалась.
Свадьбу сыграли у Козловых на даче. Приехали Хрущев, Брежнев с женами и детьми. Пили в основном за Хрущева, иногда за новобрачных, и ничего примечательного там не было. Но все выглядело очень красиво. Столы накрыли в саду под белыми цветущими вишнями. На невесте прелестное белое платье… Медовый месяц провели в Магнитогорске, куда Олега направили на практику. Потом жили в особняке Козловых на Ленгорах – небольшом двухэтажном доме с довольно скромной обстановкой. Все вещи, мебель с инвентарными номерами…
Когда Светлана поняла, что забеременела, сразу побежала к маме. Мать и дочь долго говорили, Светлана уже не верила в прочность своего брака. Говорила, что с Олегом их многое разделяет…
Фурцева категорически противилась аборту, вместе решили, что нужно рожать. Рожала Светлана трудно: хрупкая девушка весила сорок шесть килограммов, а дочка родилась почти пять.
Потом долго не могла поправиться, запустила зимнюю сессию в институте, но все же нашла в себе силы – сдала экзамены и перевелась на журфак МГУ.
После журфака Светлана устроилась в АПН в редакцию теленовостей, которая работала с иностранными компаниями. Светлана не скрывает, что попросила маму о помощи в трудоустройстве, и ее взяли редактором. В АПН проработала три года, причем половину из них провела в командировках. Однажды с телегруппой из ФРГ собиралась на съемки в Якутск, где температура понизилась до пятидесяти градусов. Фурцева испугалась, уговаривала дочку остаться и взять больничный. Но Светлана не послушалась маму и все-таки полетела.
Частые командировки не способствовали укреплению семейной жизни – отношения с мужем совсем разладились.
В этот нелегкий для нее период она встретила свою самую большую любовь – Игоря. Он был женат, растил дочь и работал в такой организации, где развод означал конец карьеры. Светлана поступила в аспирантуру МГУ, после защиты диссертации должна была поехать на стажировку в Америку, но не захотела расставаться с Игорем и осталась в Москве. Они часто встречались, хотя жил он тогда со своей семьей.
Фурцева очень тяжело переживала развод дочери, как-то даже сказала про Игоря: «Или он, или я!» Светлана считала, что виной всему не Игорь, а их неудачная семейная жизнь с Олегом. После долгих выяснений отношений он ушел. Светлана осталась в квартире на Кутузовском, куда переселилась после рождения дочери, – с Маришкой и ее няней.
Светлана говорила, что никогда не видела маминых слез. Екатерина Алексеевна старалась отгораживать дочь от трудностей, поэтому до определенного времени Светлана видела только парадную сторону жизни. Однажды, сидя со Светланой в саду на даче и глядя на копошащуюся в песочнице внучку, Фурцева вдруг произнесла: «И как ты будешь жить без меня!..»
Екатерина Алексеевна категорически противилась разводу. После расставания с первым мужем десять лет была одна и не хотела, чтобы дочь испытала то же самое. Но Светлана поступила по-своему.
Пережить сложный период в ее жизни помогла Надя Леже. После развода Светланы она приехала и сразу объявила: «Все! Прекращаем слезы, переживания. Покупаем туфли вот на таких каблуках и едем ко мне заниматься живописью!» Надя умела поддержать человека в трудную минуту, помогла она тогда и Светлане.
Через три года Игорь все-таки решился на развод и переехал в квартиру на Кутузовском. Они поженились, он удочерил Маришку, много занимался с ней, воспитывал. Маришка полюбила приемного отца. Как-то он лежал в больнице, Светлана с дочкой его навещали. В одно из посещений Маришка придумала и нарисовала целую историю, которую назвала «Трясогустав» или сокращенно Трясик. Так Игорь стал Трясиком, такое вот детское прозвище…
Ушел из жизни Игорь Васильевич внезапно: возвращался из леса и, не дойдя до дома, умер. Светлана говорила, что после его смерти ощутила внезапную усталость и пустоту. Спасала работа: после защиты диссертации Светлана четырнадцать лет трудилась в Институте истории искусств. А после смерти мужа перешла на должность заместителя директора во ВНИИ повышения квалификации работников культуры, занималась административной работой.
Марина, внучка Фурцевой, поступила в пять лет в балетное училище. Екатерина Алексеевна очень этому радовалась, считая, что у Маришки есть все данные – музыкальность, пластика. Вот только здоровье подвело: после десяти лет голодовок и диет у девочки открылась язва желудка. Пришлось поменять профессию. Поступила в ГИТИС на факультет театроведения и после его окончания устроилась в литчасть Большого театра. Работу полюбила, к тому же в театре встретила ребят, с которыми училась и была хорошо знакома. Вышла замуж за юриста, сына друзей семьи, но через год молодая семья распалась: Марине в то время было всего восемнадцать, мужу – двадцать восемь. Ее вторым мужем стал стоматолог Игорь Владковский, в двадцать пять лет она родила дочку Катю и навсегда распрощалась с работой в литчасти. Когда дочке было четыре года, Марина рассталась с Игорем. В 95-м году Марина снова вышла замуж и уехала в Германию, где прожила около года, затем переехала в Испанию и там осела. В школе, где училась Катя, преподавала балет, думала об открытии собственной балетной школы. Светлана навещала там дочь и внучку.
После смерти Игоря Светлана замуж больше не вышла. Марина говорит: «У меня есть обязательства перед семьей. Я очень люблю Катерину, моя любовь к ней совершенно невероятная. В этом мы с мамой одинаковые. Она мне часто повторяла: «Если бы не было тебя с Маришкой, мне не для чего было бы жить»». Светлана считала, что Катерина во многом похожа на прабабушку: стоит увидеть человека, и она его уже любит. Такой же была и Екатерина Алексеевна. Возвращаясь из зарубежных поездок, всегда привозила подарки своим знакомым и близким, никогда не забывала детей Фирюбина – Риту и Николая.
«Ты заметила, как Катя похожа на Екатерину Алексеевну?» – сказала она мне в сентябре две тысячи пятого года, когда я позвонила ей на Кутузовский. 3 октября я улетела в Париж, вернулась 9-го и от знакомых узнала, что Светланы не стало. Позвонила Марине, она подтвердила. Трудно было поверить в такую внезапную смерть. В том же возрасте, что и мать. И лежат они теперь рядом.
– Понимаю, Нами, вы близко знали дочь Фурцевой и стараетесь, тем более что Светланы уже нет в живых, говорить о ней только хорошее. Но у меня все-таки складывается впечатление, что в какой-то мере она виновна в трагедии Екатерины Алексеевны…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
