Потому-то байкеры и схватились за оружие, увидев на проезжей части человека. Тот стоял как раз на пути у банды.
Взмахом руки Рыбачка – вместе с Миленой он ехал в голове колонны – велел всем остановиться. Вопреки протестам Края, требовавшего не высовываться, держаться позади, Заур направил «Самоубийцу» к чопперу главаря. Там Заур поставил мотоцикл на подножку и, кинув Рыбачке «Я сейчас», двинул к старцу – тому самому слепцу, что рассказал, как найти Края. Именно он вышел на дорогу, рискуя попасть под колеса.
За те пару-больше часов, что они не виделись, старик не прозрел. Черные солнцезащитные очки с обмотанной скотчем дужкой все так же прикрывали его глаза. На черкеске не стало меньше дыр. Седой пушок, накрытый тюбетейкой, не потемнел, не закурчавился. Не потерял старик и трость, секрет которой уже известен палачу, – нельзя приближаться на расстояние удара! – нужна она вовсе не для опоры или поиска пути, в ней спрятан клинок.
Слепец неспроста объявился здесь и сейчас.
– Что тебе нужно? – палач остановился в паре метров от старика. Легкий ветерок донес слабый запах кофе. Даже в аду это немощное тело будет заливаться молотыми зернами, разведенными кипятком. Заур обернулся к байкерам: – Не стреляйте! Это ко мне!
Почтенный возраст старика мотоциклистов не растрогал – ни один не опустил ствол. Их опасения понятны: мало ли, может, под черкеской седого ваххабита спрятан пояс, начиненный взрывчаткой эдак в пару тонн тротилового эквивалента? От «кавказца», даже престарелого, всего можно ожидать. Да и не припомнит у него Заур такого животика…
– Послушай меня, милок, – слепец постучал тростью по асфальту, будто пробуя его на крепость. – Я знаю: ты хороший человек, хоть и палач. И потому я хочу предупредить тебя и твоих друзей: там, на стадионе, затаилось зло, равного которому еще не знал Вавилон. Когда оно явит себя, мир содрогнется.
Забывшись, – старик-то все равно не увидит – Заур кивнул. Он всегда был милостив к умалишенным и юродивым. Зло, дрожь мира… А как же. На стадионе засела банда наркодельцов, а конкурент – тоже продавец смерти – хочет избавиться от них руками палача и наемников. Что ж, пока их цели совпадают. Но потом Заур вернется к Ронину и объяснит, что нельзя шантажировать законника. И тем более – так шантажировать.
– Это все? Старик, тебе надо уйти с дороги, если хочешь еще немного пожить.
– Это я сообщил Ронину о тебе. О том, что охотишься за Краем. Мои мальчики постоянно следили за тобой.
Вот почему однорукий так много знал о Зауре. У него было время навести справки, выяснить, какие у палача слабости, куда его можно ударить побольнее.
– Ты, наверное, думаешь, зачем я это сделал?
– Не угадал. – На самом деле Заур прикидывал, а не узаконить ли ему слепца? В УК есть статья за пособничество членам незаконных вооруженных формирований.
– Пятеро моих мальчишек ушли в Парадиз за ангельским наркотиком, и ни один не вернулся. Сын Края тоже там. Это зло надо остановить, пока не поздно.
Палач сунул руки в карманы. Сказанное стариком подтверждало сказочки, которыми потчевал Ронин под чаек. Быть может, бормотание юродивого слепца не такой уж бред?
– Я приготовил для вас кое-что. – Слепец сунул руку под черкеску.
Тотчас щелкнули десятки предохранителей.
Заур обернулся, махнул рукой, что все в порядке.
– Не стрелять! – скомандовал Рыбачка.
Старый грешник выдернул из-под одежды полиэтиленовый пакет с логотипом известной сети супермаркетов, чем враз избавил себя от «живота».
– Что это? – Заур вытащил из перекочевавшего к нему пакета синий пластиковый контейнер размером чуть меньше сигаретной пачки, поддел крышку. В контейнере лежали две силиконовых штуковины, напоминающие одновременно соску и пробку, точнее – смесь одного с другим. Штуковины эти были соединены между собой синим витым шнурком. И такими контейнерами был забит весь пакет.
– Это, милок, спасет вам жизни. По крайней мере, поначалу. Скажи своим, чтобы в уши вставили. Иначе далеко не уедете. – Старик поковылял к ближайшему дому, точно выдерживая направление, будто видел перед собой открытую пасть подъезда.
Заур вернулся к мотоциклу.
– Ты откуда Петровича знаешь? – вопросом встретил его Край.
В ответ Заур с удовольствием послал бы грешника куда подальше, – на тот свет, к примеру, – но опасался сорваться и придушить его не только на словах. Надо успокоиться. Пока не улажен вопрос с Ронином, Край не пострадает.
– Чего молчишь? Откуда Петровича знаешь?
Палач вручил главарю байкеров пакет, пересказал, что услышал от слепца, и лишь потом снизошел до Края:
– Да так, познакомился со стариком по случаю.
– Стариком? Петровичу и сорока еще нет! Его в Секторе сильно потрепало, под Москвой. Он вообще-то авторитетный в городе человек, просто так языком молоть не будет.
Услышав это, Рыбачка передумал выбрасывать пакет. Каждому бойцу он лично выдал по синему контейнеру и первый сунул заглушки в уши. Получив свой кусок синего пластика с крышкой, жена Края сказала, что внутри обычные беруши, в любой аптеке купить можно.
– Тампоны бабские! – байкер, борода которого была заплетена в две рыжие косы, с презрением отшвырнул подарок слепца. Из-за яркой рубахи и выпендрежных штанов палачу тяжело было воспринимать его всерьез.
– А ты в банде новенький, похоже? – Краевой открыл свой контейнер. – Повезло, дружище, что Рыбачка не слышал твою шутку – ушки у него плотно закупорены. Он демаршей страсть как не любит. Я-то с ним знаком много лет, в курсе. Любое неповиновение Гордей жестоко пресекает, вплоть до увечий и смерти. Так что лучше бы тебе выполнить его приказ и воспользоваться «женскими средствами гигиены».
Чем закончились эти нравоучения, Заур не услышал – воткнул беруши, и стало тихо-тихо.
Колонна вновь отправилась в путь.
И квартала еще не проехали, а на каждой стене появились надписи: «Стой! Опасная зона!», «Осторожно! Высокое напряжение!», «Мины!», «Посторонним проход воспрещен». То же самое было написано прямо на дороге. То и дело у палача по спине мурашки пробегали. Белой краской тут и там: «СТОЙ!», «ВЕРНИСЬ!», «НЕЛЬЗЯ!».
И никого вокруг. Ни единого проезжающего или припаркованного авто. Засохшие деревья стояли без листьев. Район точно вымер. А ехать по кладбищу в полнейшей тишине было немного жутковато. И потому Заур даже обрадовался, когда мотобанда затормозила у заграждения из колючей проволоки.
Неведомые энтузиасты натянули «колючку» поперек дороги – между противотанковыми «ежами», сваренными из трамвайных рельсов. Раз кому-то нужен тут заслон, то логично выставить еще бойцов с автоматами, оборудовать пост с мешками, наполненными песком. Но – никого и ничего такого.
Почему так?..
Дальше не проехать. Палач провел ладонью по черепу. Впервые с резни на Крещатике ему захотелось оказаться как можно дальше от места событий.
По приказу Рыбачки – он указал на «добровольцев», а потом ткнул пальцем в сторону заграждения – четверо байкеров метнулись к «колючке» с кусачками наперевес. Споро, будто только этим и занимались всю жизнь, парни принялись кромсать проволоку. Упавшие на асфальт куски отбрасывали в сторону. Проход «добровольцы» проделали минут за пять, в течение которых остальные байкеры пялились по сторонам, ожидая окриков и выстрелов из засады. Однако никакой реакции на прорыв заслона не последовало.
Странно…
Хлебнув из фляги, Рыбачка взмахом руки велел двигать дальше. Колонна – мотоцикл за мотоциклом – проследовала на негостеприимную территорию.
Не успели отъехать от колючки и полсотни метров, как бородача в рубахе начало колбасить, будто закинулся он расширяющей сознание дрянью, изрядно превысив дозу. Только что выпендрежник ехал чуть левее и впереди «Самоубийцы», всем своим самодовольным видом показывая, что ему море по переднюю вилку, и вот уже его «ямаху роуд стар» швырнуло вправо. Заур едва уклонился от столкновения. Завалившись набок, «звезда» сбросила с себя наездника и, царапая асфальт хромированными частями и баком, метров десять еще проползла самостоятельно.
Рыбачка – вот уж чутье у главаря на опасность! – тотчас обернулся. Увидев, что ситуация нештатная, поднял руку и разжал пальцы, затянутые в черную кожу перчатки, как у Заура. Блеснули на солнце заклепки. Это приказ остановиться и заглушить движки.
Бородач вскочил и сразу же рухнул на колени. Рот его открылся, он что-то кричал, но затычки в ушах не пропускали ни звука. Глаза бородача безумно выпучились, из-под рыжих усов вылетали брызги слюны. Покраснев, точно креветка в кипятке, он схватился за уши, потом отпустил их.
Все дружно вскинули оружие – Заур тоже, хоть патронов ему не дали – и завертели головами, высматривая опасность.
С бородачом же творилось что-то совсем неладное. Его бросало из стороны в сторону. Он делал шаг вперед – и тотчас отскакивал, будто его что-то сильно напугало. Из раскрытого рта не переставая текла слюна. Он схватился за автомат, висевший на плече, и навел на Заура, палец лег на спуск и…
