А, возможно, они и вовсе в сговоре с ними!
И я просто не ответила, потому что точно знала — стоит открыть рот, и я на эмоциях наговорю такого, что гарантированно повлечёт большие проблемы как минимум для меня самой. Поэтому я просто ничего не ответила.
Голова главнокомандующего пугающе свойским движением легла на мой затылок. Губы коснулись волос, нос с шумом втянул запах…
— Ты поверишь, если я скажу, что у меня всё под контролем? — Очень-очень тихо, настолько тихо, что я едва расслышала слова сквозь шум листвы и негромкие звуки отряда, спросил мужчина прямо на ухо.
Вздрогнув, я ощутила мурашки, расползающиеся по шее, плечам и частично спине.
— Это правда? — Прошептала я так же тихо, не пытаясь повернуться и посмотреть ему в глаза.
— Я не вру тебе, — поклялся Йэхар будоражащим что-то внутри голосом.
Я невольно перестала дышать, прислушиваясь к его словам… тем самым, которым я по непонятным для меня причинам поверила. Раэр фактически был моим врагом, непредсказуемым и непобедимым, и мне нельзя было верить его словам, но я всё равно поверила.
Глупость несусветная и совершенная нелогичность.
— Так значит, у тебя есть план? — Уточнила я будничным, но всё равно очень тихим голосом.
И почему Йэхар начал говорить тихо? Не доверяет своим или считает, что нас могут подслушивать чужие?
— Есть, — легко согласился он.
Я кивнула, насколько позволяла его покоящаяся на моей голова, и задала ещё один вопрос:
— И этот план сохранит жизнь Лиззи?
Это был самый важный вопрос из всех, что я могла задать.
Широкая мужская ладонь соскользнула с моего живота, нашла мою руку, переплела наши пальцы и чуть сжалась, вроде как пытаясь успокоить и заставить верить в благоприятный исход.
— Больше никто не умрёт, Ада.
Это так звучало… с твёрдой уверенностью и вместе с тем виной перед теми, кто уже погиб. С намерением сделать всё возможное, но сдержать это обещание. С силой и одновременно просьбой верить.
Мне хотелось верить. Хотелось довериться и расслабиться, хотелось полностью положиться на кого-то и доверить свою безопасность, но…
В том-то и проблема. Доверить свою безопасность я могла, безопасность Лиззи — нет. Уж точно не сейчас и не этим двум, они просто не заслужили моего доверия, а сделать ошибку и расплачиваться за неё до конца жизни… нет. Ни за что.
Моя Лиззи будет жить, и об этом я позабочусь сама. Лично.
Глава 21
—Зачем мы едем в город? — Сменила я тему разговора, не испытывая желания бить палкой улей с ядовитыми пчёлами.
В смысле, моё недоверие не понравится Йэхару, поэтому я просто оставлю его при себе, чтобы не рисковать лишний раз своей жизнью.
Ему явно понравилось, что я больше не ставлю под сомнение его возможности. Принявшись нежно водить подушечкой большого пальца по внутренней стороне моего запястья, там, где кожа была особенно тонкой и чувствительной, раэр загадочно ответил:
— Традиции.
Подумав, глядя на его руку, сжимающую мою ладонь, я рискнула уточнить:
— Традиции требуют выгнать нас из дома?
— Нет, — негромко рассмеялся мужчина и вновь ласково прикоснулся губами к моим волосам, — традиции требуют, чтобы дочери иного мира посетили храм Цветения и научились у сестёр Благородия мудрости, сдержанности и… другим тонкостям жизни мири.
Последняя часть его фразы мне не понравилась совершенно. Подумав несколько секунд и мысленно повторив слова раэра, я поняла, что вся фраза в целом мне абсолютно не нравится.
— Вы везёте нас в храм? — Не совсем поняла я этот момент.
И сильно закинула голову назад, чтобы снизу вверх посмотреть Йэхару в глаза, благо он был достаточно высоким для таких манипуляций.
Его ухмылка из перевёрнутого положения выглядела довольно забавно.
— У тебя проблемы с богами? — Явно потешаясь, негромко рассмеялся он.
Хмыкнула, оценив шутку. А потом, вспомнив всю свою жизнь, честно сказала:
— Только проблем с богами мне для полного счастья и не хватает. Но нет, дело не в них. Сколько будет длиться этот визит?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И я нормально села, а то шее больно стало.
— Три с половиной грэ… м-м-м, что-то около двух часов.
На душе стало тепло и приятно от мысли о том, что Дэмис специально для меня перевёл на нормальное времяизмерение. Но я улыбалась всего пару секунд, а потом поняла:
— Два часа в храме?!
— Ага, — весело подтвердил мужчина. — Только представь: ты, мири Райви, два десятка сестёр Благородия и боги, наблюдающие за вами. Здорово, правда?
Нет! Здорово не было совершенно!
Стараясь не стонать вслух, я практически взмолилась:
— Скажи, что ты неправильно перевёл время. — Не дожидаясь ответа, я мгновенно обернулась в седле, чуть пополам себя при этом не сломав, и с мольбой во взгляде посмотрела на хмурящегося Йэхара.
От моего явно странного по его меркам поведения мужчина нахмурился сильнее, но не стал разворачивать меня в нормальное положение, только объятья ослабил и не понял:
— А что не так?
Действительно, что может быть не так? Просто мы с Лиззи на два часа останемся одни в обществе фанатичных служителей церкви, вынужденные слушать их воспитательные речи… Я уже чувствую, как «весело» это будет!
И вслух я всё же застонала, села нормально, опустив плечи, а потом и вовсе спрятала лицо в ладонях.
— Ада, — растерянно позвал Дэмис.
Его тёплые ладони легли на мои плечи, осторожно их погладили и беспомощно замерли.
Я уже не стонала, я просто продолжала прятать лицо в ладонях.
И тут откуда-то слева прозвучало:
— Всё не так плохо, как вам кажется.
Вскинув голову, посмотрела на мужчину лет двадцати восьми, ехавшего совсем рядом с нами. Он держался в седле уверенно и спокойно, руки лежали, удерживая поводья, голова была повёрнута в нашу сторону, а добрый взгляд светлых глаз — устремлён на меня.
И вот интересно: мы с раэром говорили на айшисском, который по моим данным тут не понимал никто… ну, кроме самого Йэхара и Оркоми. То есть этот мужчина, произнёсший свою фразу на айэрском, не мог понять, о чём идёт речь.
Так к чему тогда замечание?
Но не это было моей проблемой — руки раэра на моих плечах вдруг сжались сильнее.
Напрягая горло и память, я медленно проговорила слова на языке, который ещё знала не столь хорошо, как хотелось бы:
— Вам доводилось бывать в храме Процветания?
И ладони Дэмиса попыталась скинуть, осторожно поведя плечами. Не помогло.
— Цветения, — с мягкой улыбкой на полноватых губах исправил незнакомец с располагающим к себе открытым светлым лицом. — Войти в этот храм могут только маари.
Так, новое слово — я зацепилась за эту мысль сразу. И, чуть нахмурившись, переспросила:
— Маари? Что это значит?
Ответить воин не успел, за него это сделал Йэхар, собственнически обняв меня поперек живота и почти болезненно прижав к своей груди.
— Дословный перевод — невинная дева, — на айшисском для меня, а дальше уже на порядок холоднее на айэрском и для нашего внезапного собеседника, но… я не поняла ни слова.
Дэмис говорил недолго, буквально одну фразу произнес, и язык был точно айэрским, то есть грубым, гортанным и откровенно жутким, но я не поняла ни слова.
Зато понял воин с добрым лицом. Это самое лицо у него вытянулось и побледнело, причём всё произошло быстро и одновременно, после чего он молча ускорил ящера и ускакал куда-то вперёд. Через пару секунд его место занял другой мужчина, куда старше и суровее на вид.
— Тебе не кажется, что твоё поведение слегка… — я замялась, подбирая слово и почему-то продолжая смотреть на мужчину слева, который не уделял мне совершенно никакого внимания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нормальное поведение, — отрезал упрямый раэр. — Не вынуждай меня отделяться от отряда и продолжать путь вдвоём.
Звучало страшно, умненькая я мгновенно отвернулась от незнакомого мужчины, а после и вовсе принялась рассматривать кусочек светло-голубого неба и верхушки высоких лиственных деревьев, дабы ни на кого не смотреть и моего нежелательного спутника не нервировать.
