– Вадик, с которым ты в поезде ехал! В Питер! А ехал, чтобы продать пистолет. Забил с человеком «стрелку» возле Эрмитажа на пять часов. И попросил меня пойти с тобой. Но меня шеф не отпускает. Поэтому и звоню. Один ступай.
Тишина на том конце означала, что идет обработка загруженных данных. Коля ускорился:
– Бери тачку и езжай к Эрмитажу. Музей такой, который большевики брали. Встань на Дворцовой возле столба и жди. Только пистолет не доставай. Тебя заберут и отвезут в спокойное место. Все усвоил?
– А кто такой Вадик?
– Это я, Вадик, идиот! – не выдержал Коляныч. – Ты чё вообще творишь?! Ты сделку сорвать хочешь?! Тебе чердак снесут за такие дела!
– Кто снесет?
Клиника!!!
– Короче, сиди дома, я сейчас!
Придется ехать. Парнишка недееспособен. И при этом вооружен. А стало быть, опасен. Начнет еще из окна палить. Нельзя оставлять друга в биде.
Коля примчался на Лесную через сорок минут. По дороге доложил «центру», что придется рисковать жизнью и идти на встречу. «Центр» пообещал прикрыть и настоятельно порекомендовал в случае малейшей опасности уносить ноги – хрен с ним, с Академиком, сам рано или поздно сдохнет.
До назначенной встречи оставалось чуть меньше часа. Как раз через пробки прорваться. Машины Виталика во дворе не заметил, возможно, его сменили, а сам он уже на Дворцовой.
Причину неадекватного поведения посредника Коляныч понял, едва переступив порог квартиры. Он оказался банально пьян. И не банально тоже пьян. На полу перед диваном стояла пустая бутылка, покрытая слоем пыли. Логика подсказала, что Игорек отыскал хозяйскую заначку на черный похмельный день и, не задумываясь, уничтожил ее без жалости. Видимо, имел склонность к халявному злоупотреблению. При планировании операции этот немаловажный фактор учтен не был. Да и наличие невыпитой бутылки в жилище сотрудника органов тоже невероятное явление. Теперь приходилось пожинать горькие плоды непрофессионализма.
– Одевайся! Опаздываем!
– Куда?
– В Академию наук, блин! На семинар по нанотехнологиям!
Коля, словно на манекен, натянул на посредника свитер, потом помог с кожаным пиджаком и обувью. Подобрал валявшийся на полу возле бутылки пистолет и засунул ему за брючный ремень:
– Не потеряй!
Быстро вытолкал оружейного коммивояжера из квартиры, спустил по лестнице и усадил на заднее сиденье «Ниссана». Завел двигатель и рванул с места в галоп.
На набережной возле Летнего сада попал под гаишный пост. За нарушение скоростного режима. Гаишник оказался въедливым и потребовал доказать, что в «Ниссане», а также у его пассажиров нет ничего подозрительного. Пришлось рассказать правду – так и так, я внедренный в банду чекист, еду на задание.
– А техосмотр прошел?
– Конечно. Пожалуйста. Вот.
– Аптечка есть? Вдруг ранят?
– Есть. Тьфу-тьфу.
– Нет-нет, мы денег не берем… Никто. Совсем. Счастливого пути.
Машину бросил на набережной Мойки, на главной городской площади парковки не имелось. Только для карет с лошадьми. На «стрелку» опоздали на десять минут, что в деловых кругах является верхом неприличия и неуважения к партнеру. Как выглядят деловые партнеры, Коля, естественно, не представлял, а приставать к прохожим с вопросом «Не вы ли хотели купить оружие?» посчитал неразумным. Поэтому решил подождать, когда подойдут сами. Приметы гонца, в конце концов, знают. Какую легенду грузить академическим ребятам, он пока не придумал. Сориентируемся на ходу. Желательно придерживаться правила – всегда говорить правду. (Внедрен я, мужики. Отделом по борьбе с оргпреступностью. Босса вашего спалить хотим по-серьезному…)
Коля под руку перетащил посредника через Дворцовую и прислонил к колонне. Игорь держался на ногах самостоятельно, но ориентировался в происходящем безобразно, пришлось остаться с ним.
– Во, лошадки, – словно ребенок, он показал пальцем на катящуюся вокруг площади карету. – А девочки где?
– Вон, наверное. – Коля кивнул на двух вышедших из арки Генерального штаба плечистых и скуластых юношей, неумело косящих под туристов (матрешки, фотики-мыльницы, схемы города, шапки-ушанки с кокардами). Несмотря на то что в текущий исторический момент возле колонны никого, кроме двух столичных гостей не наблюдалось, юноши, подойдя, задали контрольный вопрос:
– Господа, это вы из Москвы?
И только получив от Коли утвердительный ответ, поздоровались и протянули руки для пожатия. Потом представились:
– Андрей Антонович. Святослав Святославович.
– Вадик… Это Игорь. Без отчеств. Вы извините, но Игорек. Сами видите. Говорил, не пей, но.
– Несолидно, – укорил Андрей Антонович, – алкоголь и бизнес несовместимы, как Русский музей с «Крестами». Вы захватили опытный образец?
– Разумеется.
– Тогда добро пожаловать в машину. Это буквально в двух шагах. Сразу за аркой.
Отечественный бандитизм переживал тяжелые времена. Переходил из жидкого подпольного состояния в твердое напольное. То есть легальное. Отсюда и новые манеры. Никаких «стрелок» и «здорово, братан». Исключительно рауты и «господа». Никаких Вованов-Толянов. Святославы Святославовичи. Никаких пустырей и заброшенных заводов. Дворцовая площадь, Эрмитаж. Растрелли, Монферран. Вместо «адидасов» кремовые костюмы от ведущих кутюрье…. Беда, одним словом.
По пути Коля украдкой оглядывался – пытался засечь прикрытие. Не засек. Одно из двух – либо прикрытие замаскировалось грамотно, например, спряталось в карете, либо его просто не было. Второе – скорее. Возле сувенирных лавочек Игорь оступился, упал на колени, пистолет выскочил из-за пояса и загремел по брусчатке. Коля с улыбкой поднял его, сунул за свой ремень и подмигнул продавцам и постовому милиционеру, охранявшему от воров колонну:
– Сувенир. Рашен пистолет.
Те улыбнулись в ответ.
Серебристый «Лексус» с глубоко тонированными стеклами и со строгими номерами урчал под парами. Водитель – улыбчивый мужичок предпенсионного возраста – слушал компакт Шопена. Андрей Антонович открыл заднюю дверь и помог посреднику забраться на сиденье. Коля забрался сам.
Поехали по Невскому. Святослав Святославович, сидящий рядом с водителем, звонил по мобильному в детский дом и предупреждал, что завтра лично привезет спонсорскую помощь. А водила вдохновенно делился знаниями о памятниках архитектуры, расположенных по пути следования: «В этом доме жил Герцен, сюда захаживал Гоголь, а здесь любил бывать Кржижановский…» Игорь почти сразу уснул. История, похоже, его не увлекала.
«А к тем ли мы сели? – испугался вдруг Коляныч. – Не перепутали ли фигурантов?» Но тут он заметил на запястье Андрея Антоновича выколотую цитату неизвестного классика «Дави козлов» и успокоился. Свои.
Святослав Святославович, закончив общение с детским домом, повернулся и протянул руку:
– Волыну покажь…
– Святослав Святославович, – пристыдил Андрей Антонович, – мы же не сапожники…
– Да, виноват. Господа, можно взглянуть на машинку?
– Пожалуйста. – Коля вытащил из-за пояса пистолет и протянул покупателю.
Тот с видом знатока покрутил его в руках, вытащил магазин, передернул затвор, заглянул в ствол, присмотрелся к маркировке:
– Не Китай. Хотя бэушный. Сильно бэушный. К тому же нечищеный. Не паленый, часом? Откуда дровишки?
«Со склада, вестимо».
– Простите, Святослав Святославович, я же не спрашиваю, откуда у вас деньги, – ушел от прямого ответа продавец. – Да и какая вам разница? Вы же не собираетесь их регистрировать. А образец хороший, просто потертый. Не сомневайтесь, не подведет.
– Проверить все равно надо.
– Обязательно. Для того и приехали.
– Сергей Сергеевич говорил, еще автоматы есть.
Кто такой Сергей Сергеевич, Коляныч мог только догадываться. Наверное, московский продавец, от имени которого на переговорах выступал Игорь с редкой фамилией Иванов. Вернее, не выступал, а нагло храпел.
– Есть, – уверенно подтвердил он, помня правило про вранье. – К сожалению, привезти не смогли, небольшая накладка, но товар хороший, не пожалеете.
– Сколько штук?
– А сколько надо?
Господа в костюмах переглянулись.
– Мы можем взять все, – ответил Святослав Святославович. – Сколько вы имеете в наличии?
– А Сергей Сергеевич разве не сказал?
– Мы не обсуждали с ним детали.
«И я не обсуждал. Совсем не обсуждал».
– Видите ли, господа. Я не посвящен в детали проекта. За это отвечает Игорь. Моя задача – создать ему комфортные условия и обеспечить охрану. Вот, создал. Согласен, немного не рассчитал. Виноват. Придется подождать, когда он проснется.
Посредник, словно услышав, что речь идет о нем, мелодично пукнул во сне и уронил голову на плечо Андрею Антоновичу. Святослав Святославович поморщился, опустил боковое стекло, снял с торпеды мобильник и защелкал по кнопочкам обработанным маникюршей ногтем.
«А вот теперь точно провал! Ахтунг, партизанен!»
