Я дремала в ванной, а сама всё думала о Маринке, бедной несчастной Маринке, так и не догнавшей своё счастье. Бежала, бежала она за ним, а оказывается, совсем в другом направлении бежала. Теперь даже могилки от неё не останется. Когда я вспомнила это чудище в углу пещеры, дрожь пробежала по моему телу.
На следующее утро я уже бодро шагала на работу, вспоминая вчерашний странный день, как сон. Открыв аптеку, я машинально разложила коробочки с витаминами, которые Наташа получила ещё вчера, но на витрину не выставила. И только тут я увидела, что у дальней витрины с эфирными маслами, стоит ко мне спиной невысокий мужчина в длинном пальто, и делает вид, что разглядывает продукцию, а сам наблюдает за мной через отражение в стекле. Я не подала виду, что заметила, но высунула из окошечка кассы руку с салфеткой, якобы протирала снаружи стекло, чтобы почувствовать, колдует дяденька, или так стоит. Не хочу как-то себя принизить, но за мной, обычно, мужчины не наблюдают, поэтому романтика сразу, как вариант, отпала.
Я усиленно протирала стекло, а он усиленно разглядывал меня в витрине. Я не выдержала первая.
— Вам что-то подсказать? — Спросила я.
Он переступил несколько раз на одном месте, потом повернулся ко мне, и мы оба поняли, что знаем, кто мы, и ломать комедию нет смысла. Ко мне явился колдун собственной персоной.
— Вы встречались с ними? — Спросил он, повернувшись ко мне, к окошку он не торопился подойти.
— Да. И я совсем не понимаю, зачем Вы так рвётесь туда, это бессмысленно.
— Не понимаете, так не рассуждайте об этом. Избавьте меня от своих комментариев. — Зло сказал он.
— А зачем тогда Вы пришли сюда?
— Чтобы Вы убрали свой охранный знак.
— Быстро же Вы среагировали. А как Вы меня нашли?
— Я Вас и не терял. Так когда Вы его уберёте? Сегодня сможете? Я могу отвезти Вас туда.
— Я Вам не наивная девочка Марина. Я не собираюсь с Вами никуда ехать, тем более, чтобы знак убирать. Не знаю, на что Вы надеялись, когда шли сюда.
— На то, что Вы всё-таки разумный человек, и догадаетесь, что я не пришёл бы к Вам просто так. У меня к Вам деловое предложение.
— Желание моё исполнить? Это глупо. Я же Вам сказала, что была там, у хранителей, и теперь имею представление, чего Вы добиваетесь. И, кстати, одно моё желание они обещали выполнить.
— Повезло. Вы молодец. Нет, я не собираюсь Ваши желания выполнять. Но я могу Вам помочь обрести ценный дар, а он очень дорогого стоит, тем более, что Вы хотите помогать людям. Это дар поможет Вам отыскивать пропавших людей. Причём не важно, чем Вы будете пользоваться, картой, фотографией, какой-то вещью человека, или воспоминаниями ищущего индивида. Согласитесь, достойная цена. У Вас ведь, как я понимаю, нет никаких особых талантов. Ну, чувствуете Вы, что рядом творится колдовство, ну, чужие заговоры читаете, заклятия накладываете, тоже готовые. Так это даже на троечку не тянет. По десятибалльной шкале. А тут такое ценное качество. Поверьте, после этого Вам не придётся в аптеке бутыльки переставлять.
— Откуда Вы про меня всё знаете? — Удивилась я.
— Потому что у меня десятка по десятибалльной шкале. Поверьте, я не хвастаюсь.
— Так если Вы такой ас, что же тогда охрану мою не можете просто перешагнуть?
— Потому что это заклинание Вам досталась от человека, у которого по десятибалльной шкале — двадцать. Не знаю, почему он с Вами поделился таким ценным ритуалом, очень опрометчиво, я считаю. Профаны не должны обладать такими серьёзными знаниями.
— Потому что есть светлые колдуны, которые не о своих выгодах пекутся, а чтобы добро восторжествовало, а есть тёмные, такие как Вы, которые, точно, никогда не помогут никому, а если будет возможность, ещё и толкнут в пропасть.
— Я же Вам тоже сейчас предлагаю хорошую полезную способность.
— Вы не делитесь со мной, чтобы я помогала людям, а с помощью её пытаетесь выторговать себе выгоду.
— Это просто разовая услуга с Вашей стороны, а отыскивать людей Вы сможете всю жизнь.
— Я не хочу с Вами иметь дело. Вы Марину погубили, с Веней неизвестно что, и где он. И если Вы рвётесь в шахту, значит, замыслили, что-то дурное. Вы — зло.
— Марину погубил? — Он посмотрел на меня удивлённо — Ну-ну. Ад пуст. Все бесы здесь. Это не я сказал, а Шекспир. Подумайте, зачем сразу говорите «нет», для меня это просто вопрос времени.
— Учтите, я предупредила хранителей, что Вы хотите попасть к ним. Они сейчас настороже. А у них Ваша десятибалльная система, скорее всего, вызовет только смех. Вам и не снились такие силы.
— Так мне и не к ним, собственно, надо. У меня нет желания с ними встречаться.
— Тогда скажите цель, и я, может быть, открою Вам ход.
— Ха, остроумно.
— Вы даже имя своё мне не сказали, это значит, что собирались меня банально обмануть.
— Ну, скажу Вам, что я Иван Иванович, что Вам это даст? Вы же понимаете, что истинное имя я Вам не скажу.
В аптеку зашла молодая мама с ребёнком лет четырёх. Ребёнок заревел на всю аптеку, потянув женщину обратно на улицу.
— Так что? — Нетерпеливо спросил колдун.
— Нет.
Он развернулся и быстро вышел из аптеки. Зачем, спрашивается, приходил, вряд ли он рассчитывал на то, что я ему зажгу зелёный свет в шахте. Один плюс — я теперь знаю, как он выглядит. Другой вопрос, зачем мне это. После того, как я отпустила покупательницу с орущим ребёнком, я сразу позвонила Сакатову. Он, оказывается, всю ночь работал, поэтому так рано не планировал просыпаться. Услышав, что ко мне приходил колдун, сон с него моментально слетел. Выслушав меня, он сказал:
— Знаешь, Оля, как правильно сказал этот таинственный Иван Иванович, чтобы снять с верёвки замок, это вопрос времени, поэтому совсем не понятно, зачем он приходил. Нет, правда, зачем ему нужно было светиться перед тобой? Какая-то комедия. Для одного зрителя, для тебя. Где-то фальшь, а где, не пойму. Ладно, пойду, умоюсь, позавтракаю, голова включится, подумаю, тогда и перезвоню.
Вечером он мне позвонил уже поздно, и признался, что его заинтересовала совсем другая история. Вроде и нет ничего общего с нашей, но почему-то она ему зашла, и он не может её отпустить из головы. Бесполезно ему было говорить, что я его историй уже наслушалась, поэтому разрешила мне её рассказать.
— Она короткая, не волнуйся. Меня заинтересовала судьба одного мастера, он умер лет двадцать назад,
