В «Набаа» за столиком, стоящим возле занавешенного бордовой шторой окна, командира спецкоманды поджидал человек – типичный европеец: русые волосы, голубые глаза, не скупая, в отличие от местных жителей, улыбка. По пути к столику Хайдар остановил официанта в нелепом белом переднике и сделал заказ на английском: две рюмки коньяка и кофе. Официант поспешно кивнул; в этом небольшом и уютном ресторане с барной стойкой всегда много иностранцев, особенно в последнее время – буквально наплыв шумных европейцев. «Набаа» работал до полуночи, однако посетители могли оставаться в прокуренном кальянами зале и дольше, если их не смущала уборка; и вообще в этом и любом другом ресторане клиентов никогда не поторапливали.
Поджидающий Хайдарова человек поздоровался с капитаном за руку, ответил на рукопожатие Загороднева, одетого в серую безрукавку со множеством карманов, джинсы и бейсбольную кепку синего цвета. Когда официант принес коньяк и кофе, он сразу приступил к делу, чуть хрипловатым голосом сказав:
– Дом, который вас интересует, находится в квартале отсюда, на улице Хорремшехр, одиннадцать. Одноэтажный особнячок из силикатного кирпича. – Охрана – двенадцать человек, располагаются, как правило, в самом доме.
Говоря об охране, собеседник Хайдарова подразумевал гвардейцев Саддама Хусейна, которые взяли под домашний арест нескольких генералов. Саддам всегда опасался государственного переворота, а сейчас, когда Ирак обложили силы союзников, – особенно. Сдадут – не без оснований полагал лидер Ирака, в свое время на своей шкуре познавший измену преданных, казалось бы, соратников. Информация об аресте высокопоставленных военных чиновников тщательно скрывалась. Собственно, оставалась очередь самого министра обороны и родственника Хусейна.
Что касается хозяина одноэтажного особнячка, которым интересовался капитан Хайдаров, это был очень незаурядный человек.
Операция «Буря в пустыне» была признана американцами самой успешной за всю историю войн. Однако позже американские наблюдатели обнаружили странную вещь: Ираку удалось едва ли не полностью сохранить свою военную технику. И к этому приложил руку специалист по артиллерийской разведке – он же советский военный советник Юрий Николаевич Тихомиров, ставший впоследствии «серым кардиналом» при министре обороны Ирака – брате Саддама Хусейна Сулейми, – оставаясь в звании майора. К концу восьмидесятых специалистам стало ясно, что агрессия Саддама против Ирана перерастет в конфликт против соседнего Кувейта. Контракт у майора Тихомирова закончился, и Сулейми предложил советскому разведчику остаться и погоны генерала. Не принимая ислама (даже в правительстве Ирака есть христиане), майор поселился в уютном домике, завел себе любовницу и стал думать над заданием, которое поручил ему министр обороны: смоделировать действия США в случае захвата Кувейта. В том, что ответные меры последуют незамедлительно, Генштаб Ирака не сомневался, поскольку Багдад собирался перекрыть американцам поставку нефти из Кувейта.
Процесс «моделирования» прошел быстро и успешно, через несколько дней Тихомиров уже докладывал Сулейми: США выступят на стороне Кувейта с целью провести победоносную войну против Ирака. В связи с чем предложил генералу сохранить военную технику; единственно, что было недоступно американской разведке, – это иракские подземные бункеры. Именно там предложил укрыть технику бывший советский разведчик. И чтобы американцы, которые наверняка будут подсчитывать уничтоженную технику, не стали искать спрятанное вооружение, Тихомиров предложил изготовить муляжи, которые с воздуха будут выглядеть как настоящие танки, БМП, БТРы, артиллерийские установки и прочее.
Тихомирова тут же откомандировали в Италию для переговоров с компанией по изготовлению муляжей современной военной техники для киносъемок с полномочиями предложить за товар танкер нефти. Бывший майор-артиллерист объяснил так: «Собираемся снимать большое кино о войне. О войне с Ираном».
Ровно через три месяца партия копий, сделанная из стекловолокна на металлической основе, была погружена на корабль и в разобранном виде доставлена в Ирак. Спустя месяц иракская армия вторглась на территорию Кувейта, американцы тут же высадили десант и начали операцию «Буря в пустыне». Генштаб ВС Ирака спешно вывел свои войска обратно на свою территорию и вместо танков, самолетов и ракетно-зенитных комплексов поставил муляжи. Тут-то и началось настоящее кино, где режиссером выступал бывший майор Советской армии. Американцы остервенело уничтожали муляжи и подсчитывали потери иракской армии, генералы докладывали Бушу-старшему, что среди личного состава, задействованного в «Буре», потерь нет. Разумеется – ведь муляжи не стреляли.
Так Саддам Хусейн и Юрий Тихомиров сохранили военную технику, которую сразу после возвращения американцев на свои базы Хусейн отправил на подавление восстания курдов на севере страны.
История эта закончилась генеральскими погонами на плечи майора Юрия Тихомирова и его докладом – документом, который по сей день хранится в Генштабе ВС Ирака:
«Изготовлено 5 тысяч муляжей техники по 30 тысяч долларов за каждый. Итого: затрачено 150 миллионов долларов США. По муляжам выпущено 860 ракет „Томагавк“ и около двух тысяч снарядов дальнего радиуса поражения. Стоимость одной ракеты типа „томагавк“ – миллион 300 тысяч долларов США. Стоимость одного снаряда дальнего радиуса поражения – 45 тысяч долларов США. Итого: затрачено на уничтожение муляжей – один миллиард двести семьдесят миллионов долларов США».[5]
Инициативы в государственном перевороте близкое окружение Саддама от Тихомирова не ожидало, просто он с вероятностью до ста процентов мог поддержать путч. Выбор у него был не из богатых: либо с Саддамом в бункере, либо с генералами в привычной обстановке.
– Сейчас хозяин живет один, – продолжалась беседа, – жена с детьми, по последним данным, находится в Джидде, у родителей, она уроженка Саудовской Аравии. Обычно Тихомиров ложится спать рано – в половине одиннадцатого – одиннадцать. По всем признакам ни камер слежения, ни другого оборудования наблюдения в доме нет. Возможно, есть обычная охранная сигнализация – на окнах и двери установлены датчики.
Слушая собеседника, Хайдар сделал маленький глоток коньяка и прикурил сигарету. Это кафе располагалось на первом этаже, на втором и последнем этажах здания жила семья хозяина заведения; широкий балкон с плотными гардинами того же бордового цвета находился над входом. Рядом арка, через которую можно было попасть на соседнюю улицу, изобилующую множеством узких проходов, на что и обратил внимание тучный собеседник спецназовцев, немолодой уже, лет пятидесяти, человек; кто он и под каким прикрытием работает, Хайдарова не интересовало. Возможно, журналист, или коммивояжер, или же прикрывался простой, но надежной работой в какой-нибудь благотворительной или миротворческой организации, которых в Ираке были сотни. В вопросах оперативной разведки он был грамотным – Алексею не пришлось задать ему ни одного встречного вопроса, и он не сказал ничего лишнего, все в тему, все с легкой улыбкой на полном лице, словно предавался приятным воспоминаниям. И ему было что вспомнить, например, структуру (аналог израильского «исследовательского отдела» – «Махлекет Хамикар» – и так же давно почивший), с которой начались его долгосрочные командировки: специальный отдел МИДа СССР, организовывавший проведение разведывательных операций под прикрытием дипломатических представительств различных государств.
Беседа продлилась еще двадцать минут, и толстяк, попрощавшись с соотечественниками, вразвалку пошел к выходу.
– Перекусим? – предложил Загороднев. – Так и так нам торчать здесь целый час.
В «Набаа» можно было заказать даже то, чего не было в меню: официант быстрее ветра сбегает в соседний ресторан – например, мексиканской кухни, где в это время ужинали Плут с Моджахедом. Друзья ограничились парой стейков и гороховым пюре. Толик вылил в пюре остатки коньяка, перемешал и с аппетитом начал есть. Хайдар поморщился.
Без двадцати минут одиннадцать они вышли из ресторана и, чтобы запомнить путь отхода, углубились в хитросплетения захламленных проходных дворов. В основном двухэтажные, дома стояли так плотно друг к другу, что между ними едва могла проехать легковая машина. Самая широкая часть этого лабиринта – это двор ресторана, куда через арку заезжали грузовики – с продуктами и мусороуборочные. В этом же дворе стояла крытая тентом «Газель», принадлежащая мебельной фирме, находящейся позади кафе «Набаа».
Через десять минут к Хайдару и Нафтизину присоединились Моджахед и Плут.
32
Улица Хорремшехр, куда вышли спецназовцы, была достаточно широкой, здесь не чувствовался тяжеловатый и обжитой, что ли, дух соседнего квартала. Тут не было ресторанов, лишь пара магазинов в самом начале, к этому часу уже закончивших свою работу. У диверсантов же она только начиналась. Причем не только у русских: согласно развединформации, в столице Багдада тайно действовали несколько небольших американских разведывательно-диверсионных групп со схожими задачами. Одна из них – «Беркут» – камуфлировалась под сопровождение голливудских звезд, протестующих в самом Багдаде против новой войны. Им по большому счету противостояла личная гвардия Саддама, которая по приказу диктатора разместилась в столице.
