— Целитель, Лекс. Я надеюсь, ты сдержал свое обещание.
— Ни один монах не пострадал, — я фыркнул с насмешкой.
Армон кинул на меня острый взгляд и нахмурился. От его взгляда, конечно, не ускользнул ни перепачканный в крови балахон, ни некое изменение ран на моем теле.
— Где ты был?
— Ты правда хочешь это знать? — я сел на кровати, в упор рассматривая Армона. — У нас с тобой договор, напарник. Ты не лезешь в мои дела, я — в твои. А за целителя — спасибо, он мне пригодится. — Армон рассматривал меня молча, лишь зубы сжал. Что-то в происходящем ему сильно не нравилось, но правила он помнил. Мой напарник их тех, кто все еще верит в правила. Он пожал плечами.
— Как скажешь. Надолго мы здесь?
— До утра. Нам обоим надо отдохнуть. А тебе еще и восстановить свою гордость после того, как побыл ездовой лошадью для этого полудохлого старикашки. Кстати, может, ты позаботишься о своем умирающем друге и найдешь мне что-нибудь пожрать?
— Сам найдешь. — Армон сверкнул желтыми глазами. — Как я погляжу, тебя и захочешь — не убьешь, Лекс. Ты просто на удивление живучий.
— Мне показалось, или в твоем голосе прозвучало сожаление? — изумился я.
— Ты правда хочешь это знать? — вернул он мне насмешку и ушел.
— Неужели у волчонка прорезаются зубы? — буркнул я, но дверь за напарником уже закрылась. Хотя с его слухом, он, скорее всего, расслышал. Я перевел хмурый взгляд на трясущегося в углу целителя.
— Так и будешь там сидеть? Я тут кровью истекаю, тащи сюда свою тощую задницу. И надеюсь, резерв силы у тебя побольше храбрости!
— Я потомственный целитель… У меня грамоты… — проблеял врачеватель.
— Вот и займись делом! А не изображай в углу чучело.
Старик осмотрелся, кажется, начиная приходить в себя.
— Но где я? Да как вы смеете! Меня притащили, словно мешок со свеклой! Я буду жаловаться!
Я стянул балахон и ткнул пальцем в месиво на спине.
— Рот закрой и работай. Иначе я просто заберу твою силу, старик.
Не знаю насчет резерва, но ума у него хватило заткнуться и приступить к моему исцелению.
* * *
Свое дело старикашка знал, и уснул я хорошо залатанным. Рана затянулась новой розовой кожицей и почти не болела. Целитель велел ее не тревожить и спать на животе, но мне уже было все равно, хоть стоя, лишь бы меня никто несколько часов не трогал. Уснул с легким опасением, еще жива была память о пробуждении на Изнанке, но в этот раз ни демоны, ни кошмары меня не тревожили.
Проснулся, как от толчка, потянулся. За стенами монастыря была ранняя заря, час, когда поют первые петухи. Я всегда знаю время с точностью до минуты, даже сидя в глухой келье без окон. Во время сна мой резерв пополнился, и исцеление завершилось.
Свесив ноги с лежанки, я помотал головой, окончательно просыпаясь, и решил раздобыть какой-нибудь еды. В темных узких коридорах монастыря было сыро, темно и безлюдно. Я спустился вниз, зная, что монахи в это время уже должны распевать свои песнопения, славя древних богов. По дороге удалось поймать одного из служителей, и он направил меня в пристройку, где уже сидели за широким столом Армон и Одри. Они молчали и старательно друг от друга отворачивались. Я широко улыбнулся, усаживаясь в стороне от них обоих.
— Кого хороним? — меня наградили злыми взглядами, я пожал плечами и потянул носом. — Сдается, кормежка здесь так себе, ну хоть что-то. Эй, прислужник, неси, что у вас там есть!
— Здесь нет прислужников, и ты об этом прекрасно знаешь, Лекс, — хмыкнул Армон.
— Утро перестает быть радостным, — проворчал я и отправился за едой. Седой косматый монах плюхнул мне на тарелку комок склизкой каши.
— А мясо?
— Мы не едим живых существ, — испугался старик.
— Так я живого и не прошу. Согласен на мертвого. На смачный и толстый кусок мертвого и слегка прожаренного мяса!
— Боги с вами, — монах сложил пальцы в охранном жесте, а я вздохнул. Никакого чувства юмора, скука. И каша. Но есть хотелось так, что даже этот комок заглотил в один присест. Напарник и Одри упорно смотрели в разные стороны, забавно так. Я облизал ложку и окинул девушку взглядом.
— Неплохое платьице. Только слишком много пуговиц, мне не нравится.
— Мне совершенно наплевать, что тебе нравится, — прошипела она. Армон нахмурился.
— Какие у тебя планы, Лекс? И может, расскажешь, наконец, куда ты исчез из собственной постели? Я тебя еле нашел.
Я постучал пальцами по деревяшке стола.
— Не поверишь, мой дорогой Армон, но исчез я прямиком на Изнанку.
Напарник вздернул изумленно брови.
— Это очередная несмешная шутка?
— Если бы. Но уснул я в родовом поместье дядюшки, а глаза открыл на скале под двойным небом…
Я вкратце рассказал, что со мной произошло, минуя рассказ о демоне-Дориане. Лишь упомянул, что видел его, но пообщаться нам не удалось. Решил придержать эту информацию на будущее, возможно, мне она пригодится для дальнейшего манипулирования девчонкой. Я уже прикинул несколько вариантов, как использовать ее способности иллюзиона. Главное, пусть она верит, что ее дружка еще можно вернуть.
— Но это невозможно, — воскликнула Одри. — Ты перенесся без портала? Без ритуала и призыва? Но как?
— Понятия не имею, — протянул я. — И поверь, собираюсь это выяснить. И для начала мы отправляемся в Кайер, будем искать хоть какие-то сведения.
— Как ты их будешь искать? — спросил Армон.
— У меня есть знакомые, которые могут что-то знать. Вот с них и начнем. — Я промолчал о своей книге, надежно спрятанной от всех живых. Я надеялся найти в ней если не ответ, то хотя бы указания.
— Я могу поговорить со знакомыми, — предложила Одри. — У дяди обширные … связи. Возможно, кто-то что-то знает!
— Слишком опасно, — покачал головой Армон. — если до ловцов дойдет слух, какими сведениями мы интересуемся, за нами явится отряд задержания. А среди знакомых твоего дяди вполне может оказаться тот, кто работает на имперцев.
— Но…
— Ты прав, мой желтоглазый, — перебил я девчонку. — Хотите жить — держите язык за зубами. И кстати, Армон, надеюсь, ты догадался прихватить побольше деньжат. Я смогу открыть портал лишь до Междуречья, дальше уже слишком много ловушек натыкано, может затянуть. Да и ни к чему нам лишнее внимание. Так что добираться будем своим ходом. И еще я жутко хочу сменить этот балахон на штаны и съесть приличный кусок мяса, так что не будем задерживаться. Притащишь какого-нибудь кабанчика? Здесь в окрестностях много живности.
