участвовали в одном бою, и хотя все они вышли из него практически невредимыми, такие столкновения имели свои последствия. Вдобавок ко всему, все знали, что заклинатели уже израсходовали изрядное количество своей мистической силы. При других обстоятельствах Аот отложил бы набег, пока они не отдохнут и не восстановятся, но если он промедлит, хозяйка Хосхакса начнет волноваться из—за того, что циклопы, отправившиеся навстречу волчьей стае, не вернулись.
К счастью, никто не выглядел уставшим. Даже Цера, которая, возможно, все еще не была настоящим воином, даже если с тех пор, как она попала к Аоту, она сражалась с врагами более ужасными, чем когда—либо приходилось сталкиваться большинству солдат. И даже Джесри, которая когда—то провела много времени в ужасной ловушке мире духов и, вероятно, не хотела возвращаться туда. Он почувствовал прилив гордости и привязанности к ним обеим.
— Вандар выглядит таким же бодрым. — сказал Джет, мысленно Грифон парил над верхушками деревьев, наблюдая за всем свысока.
Аот фыркнул.
— Он слишком глуп, чтобы понять, во что мы ввязываемся.
— Он Рашеми. Он знает о фейри больше, чем мы. Тебе просто не нравится, как он дерется.
— Ты прав. Это небрежно и недисциплинированно.
— Это не так уж отличается от того, как мы выкручиваемся из передряг, в которые ты нас втягиваешь.
— Но мы стараемся не попасть в них. Мы сохраняем хладнокровие, и это позволяет нам избегать таких передряг. Вот почему, пока, мы еще живы.
Хосхакс, спотыкаясь, повернулся лицом к своим похитителям. Аот слегка повернул глаза в сторону, чтобы не смотреть прямо в горящий взгляд циклопа.
— Впереди, — сказал Хосхакс. — Ты увидишь.
— Возвращайся тем же путем, которым мы пришли, — сказал Аот. — Мы найдем тебя и развяжем, когда вернемся. И помни, мой грифон наблюдает за тобой. Если ты попытаешься избавиться от своих оков, предупредишь своих друзей или сделаешь что—то еще, что нам не понравится, он разорвет тебя на части.
Пленник нахмурился.
— Я услышал тебя.
— Тогда иди.
Пока Аот и его товарищи крались вперед, а Хосхакс ковылял в противоположном направлении, Джет сказал:
— Если мы убьем его, никому не придется следить за ним, и тогда я смогу пойти с тобой.
— Это не единственная причина, по которой я оставляю тебя на страже, и даже не главная, — ответил Аот. – Ты незаметен в полете, а не на земле, а скрытность — это то, что нам требуется сейчас. Кроме того, если у нас возникнут проблемы, я вызову тебя, и ты сможешь прийти или позвать на помощь.
— Ты имеешь в виду, слетать в Чессенту? Там находится остальная часть Братства, а никого в Рашемене не волнует, что происходит с тэйцами.
— Если что—то случится, отправляйся в клык Вандара. Думаю, они послушаются грифона, который скажет им, что их вождь в беде.
— И, к счастью, до них всего несколько дней пути.
— Тогда придумай план получше. Просто делай это тихо. Мне нужно сосредоточиться на том, что я делаю, чтобы нас не нужно было спасать.
Корявое колючее дерево с искривленными разветвленными ветвями, похожими на когтистые руки, стояло на некотором расстоянии от своего ближайшего соседа. Аот не узнал этот вид, но заметил, что оно выглядело мертвым. Пятна гнили на его стволе выделяли его в сезон, когда все лиственные деревья сбросили листву.
Чего он не мог разглядеть, даже глазами, тронутыми пламенем, так это того, что терновник был часовым, охраняющим своё окружение. Но он все равно проговорил слова, которым его научил Хосхакс.
Дерево вздрогнуло, его ветки затрещали. Цера рефлекторно сделал шаг назад, а Вандар поднял свое копье. Джесри высвободила огонь из наконечника своего посоха, и Аот нацелил свое копье.
Но терновник не попытался причинить им вреда. С его извивающимися как щупальца корнями, вырывающимися из земли, он протянул руку и поднял участок земли, как люк на петлях. Озаренные бледным светом снизу грубые ступени из песчаника — высокие и глубокие, размером подходящие для циклопа — спускались вниз, под землю.
— Я пойду первым, — сказал Аот. — Я смогу видеть, несмотря ни на что. Джес, ты вторая, а Цера третья. Вандар, ты в арьергарде.
Берсерк сердито посмотрел на него, но — для приятного разнообразия — спорить не стал.
Как только Вандар оказался внутри, хранитель терновника опустил заглушку обратно в отверстие. Спустившись, Аот и его товарищи вскоре подошли к источнику свечения: своего рода колыхающейся завесе света.
Аот, к своему недовольству, заколебался, увидев портал. Возможно, это было потому, что, несмотря на богатый событиями первый век своей жизни, он только однажды посетил другой план — безжизненный маленький искусственный мир Сзасса Тэма — и ему не очень понравилось это путешествие. Воин сплюнул, приготовил копье и зашагал дальше.
Все изменилось.
Аот все еще спускался вниз по лестнице, но вокруг него уже не было земли. Они были в помещении из черного камня: необработанного, но блестящего, словно отполированного. Жилы золота и рубинов или чего—то подобного светились в скале, давая пространству дополнительное освещение. Замысловатость узоров и богатство цветов завораживали. Аот знал, что должен оставаться начеку, но не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на особенно великолепные детали хотя бы пару ударов сердца. А потом вон тот...
Что—то врезалось ему в спину и толкнуло вперед. Он спустился по ступенькам и изо всех сил постарался не упасть. Это усилие вывело его из оцепенения.
Он повернулся и посмотрел на своих спутников. Когда они шагнули в портал, каждый запнулся и затаил дыхание, как, без сомнения, и Аот, завороженный открывшейся перед ними сверхъестественной красотой.
Это была красота, которой восхищались все. Цера и Джесри всегда были прекрасны в глазах Аота, но, хотя он не мог сказать, как изменилась какая—либо их черта, теперь каждая из них казалась ему такой же безупречной и сияющей, как богини. Даже у Вандара была идеальная мускулатура и проницательный, бесстрашный вид героя из глупой истории какого—нибудь лживого барда.
— Хосхакс не лгал, — сказал Аот, больше для того, чтобы разбудить своих товарищей. — Его люди живут в Стране Фей, а не в Царстве Теней.
Царство Теней было миром тьмы, смерти и разложения, который когда—то посетили Джесри и Гаэдинн. Страна Фей была его ярким аналогом: царством света и жизненной силы. Аот чувствовал себя бодрым, лишь вдыхая здешний воздух.
— Это прекрасно. — выдохнула Цера.
— Не позволяй чудесам усыпить тебя. —
