Больше никаких указаний, связанных с этим делом или с использованием Стаменова, я не получал.
Встречался ли лично Берия со Стаменовым, мне неизвестно. Мне организация подобной встречи не поручалась.
Выполняя в июне 1941 года приказание бывшего тогда наркома Берия в отношении разговора со Стаменовым, я был твердо убежден и исходил из того, что выполняю тем самым указание партии и правительства.
Сейчас, после беседы, проведенной со мной в Президиуме ЦК КПСС, и полученных разъяснений, что никакого решения Советского правительства, о котором говорил Берия, нет и не было, для меня совершенноясно, что Берия обманул меня, видимо хорошо зная, что я без прямых указаний правительства подобных разговоров ни с кем вести не буду. Да и мыслей подобного рода у меня возникнуть не могло.
Ныне в свете фактов изменнической и предательской деятельности, вскрытых ЦК КПСС, совершенно очевидно, что Берия, тщательно маскируясь, еще тогда, в 1941 году, в самое тяжелое время для страны, стал на путь измены и пытался за спиной Советского правительства вступить в сговор с немецко-фашистскими захватчиками, стал на путь помощи врагу в расчленении СССР и порабощении советского народа немецко-фашистской Германией.
П. Судоплатов 7 августа 1953 года».
Сложно сказать, насколько руководство страны рассчитывало на эффект от этой акции, но Лаврентий Берия в своих показаниях 20 августа 1953 года утверждал, что содержание беседы с болгарским послом было санкционировано самим Иосифом Сталиным с целью «дезинформации противника и выигрыша времени советским правительством для собирания сил».
Интересно то, что именно в дни, когда предполагалось провести зондаж, произошел первый кризис в вопросе принятия решений командованием Вермахта и Адольфом Гитлером о направлениях наступления германских войск после Смоленского оборонительного сражения в июле — августе 1943 года. Говоря другими словами, произошел первый кризйс «блицкрига» на территории СССР.
К этому добавим, что Иван Стаменов был завербован еще в 1934 году советским разведчиком Павлом Журавлевым. Будущий агент работал тогда третьим секретарем посольства Болгарии в Италии.[143] Непонятна истинная причина зондирования возможности сепаратных переговоров со стороны Москвы.
Так же много неясного в другом эпизоде истории тайной дипломатии периода первых месяцев Великой Отечественной войны. Посол Германии в СССР граф Фридрих Шуленбург, который занимал этот пост много лет и питал определенные симпатии к Советскому Союзу, уже будучи не у дел, рассказал своим близким очень занятную историю. Вернувшись в середине июля 1941 года из Москвы в Берлин, он должен был передать «личное послание исключительной важности» от Иосифа Сталина Адольфу Гитлеру. Старый дипломат ничего не сообщил о содержании этого документа, лишь произнес такую фразу: «Еще оставалось время вести с ними (русскими. — Прим. авт.) переговоры. Политика тогда еще не потеряла своего значения…».
Что было в таинственном послании? Мог ли Иосиф Сталин предложить некие условия мира? Историк Лев Безыменский не исключает такого варианта.
Он обращает внимание на то, что в первой директиве, предписывающей отразить агрессию, указывалось, что Красная Армия не должна пересекать государственную границу СССР.
Далее Лев Безыменский ссылается на биографа Иосифа Сталина Дмитрия Волкогонова, который обнаружил в сталинском архиве сенсационные документы первых дней войны: на совещании с участием Сталина и Молотова обсуждалась возможность установления контактов с германской стороной для начала переговоров о «новом Брестском мире».
Вопрос лишь в том, было ли сделано такое предложение Берлину через немецких дипломатов? По мнению Льва Безыменского, документы могли быть переданы еще в Москве (23 июня 1941 года с Шуленбургом встречались заведующий отделом НКИД Павлов и сопровождавший его сотрудник НКВД) или в поезде, на котором дипломаты покинули СССР.
Посол прибыл 12 июля в Турцию, где встретился со своим коллегой Францем фон Папеном. В 22 часа 30 минут 15 июля 1941 года на имя имперского министра иностранных дел Йбахима фон Риббентропа пришла шифровка из Анкары за № 63. В ней Франц фон Папен сообщал:
«Турция узнала из Москвы, что в начале войны Сталин в глубине души все еще надеялся на молчаливую договоренность с Гитлером в том смысле, что советский режим будет продолжать существование в восточной России. Его недоверие к Англии огромно, и он решился на договор (не заключать сепаратный мир) только тогда, когда Англия гарантировала ему подобное существование…».
Эта телеграмма была отправлена уже поеле того, как 12 июля СССР и Англия заключили соглашение о военном сотрудничестве. Среди прочего этот документ предусматривал отказ от сепаратных переговоров с фюрером.
Текст сообщения заканчивался странной фразой:
«Подробное сообщение турецкой прессы послано с Шуленбургам».
Лев Безыменский высказал предположение, что последняя фраза — сигнал о том, что источник информации — Шуленбург. Действительно, на личном самолете руководителя немецкого МИДа графа оперативно доставили в Берлин. Он попросил аудиенции у Адольфа Гитлера и вскоре его пригласили на встречу с фюрером.
Когда дипломат сообщил о возможности компромисса, то руководитель Третьего рейха справедливо возразил:
— 15 августа мы будем в Москве, а 1 октября русская война закончится!
Вот так, по мнению Льва Безыменского, закончилась первая попытка Иосифа Сталина договориться с Адольфом Гитлером.[144]
Ветеран отечественной внешней разведки и историк Игорь Дамаскин в своей книге «Сталин и разведка» процитировал один удивительный документ из личного архива Сталина — шифротелеграмму послу Майскому в Лондон:
«30.8.41. № 8678.
…Говоря между нами, должен сказать Вам откровенно, что если не будет создан англичанами второй фронт в Европе в ближайшие три-четыре недели (далее в черновике жирно вычеркнуты две строки. — Прим. Игоря Дамаскина), мы и наши союзники можем проиграть дело. Это печально, но это может стать фактом.
…То обстоятельство, что Англия аплодирует нам, а немцев ругает последними словами, нисколько не меняет дело. Понимают ли это англичане? Я думаю, что понимают. Чего же хотят они? Они хотят, кажется, нашего ослабления. Если это предположение правильно, нам надо быть осторожными в отношении англичан.
В последнее время наше положение на фронте ухудшилось…
Сталин».
Приложена записка Поскребышева: «Направить шифром НКИД».[145]
О том, что Иосиф Сталин предпринимал попытки договориться с нацистским вождем и накануне Московской битвы, вспоминал маршал Георгий Жуков.[146] По его свидетельству, 7 октября 1941 года руководитель СССР дал указание Лаврентию Берия исследовать пути к установлению «Брестского мира» с нацистами на условиях отказа от Прибалтики, Белоруссии, Молдавии, а также части Украины. Якобы агенты наркома внутренних дел через болгарского дипломата Стаменова передали это предложение фюреру, который, находясь практически у стен Москвы, высокомерно его отверг.
Как это ни кажется парадоксальным, но от мысли о возможности заключения мира с Германией Сталин не отказался и год спустя. В определенной мере это объяснялось сложными отношениями. СССР с западными союзниками — США и Великобританией. Последнюю еще накануне немецкого нападения Иосиф Сталин считал большим врагом, чем Германия. По-прежнему оставался нерешенным вопрос об открытии Второго фронта в Европе. Апелляции Иосифа Сталина к тому, что Советский Союз почти два года сражается с врагом в Европе «один на один», парировались Уинстоном Черчиллем, который весьма многозначительно напоминал бывшему союзнику Адольфа Гитлера о том, что до 1941 года Британии также пришлось противостоять нацистской Германии практически в одиночестве. Отношения между союзниками не складывались и вследствие разногласий по довольно болезненному для Иосифа Сталина территориальному вопросу, в частности относительно признания новых западных границ СССР. Не случайно еще 17–18 декабря 1941 года, во время переговоров с британским министром иностранных дел Энтони Иденом Иосиф Сталин прямо заявил, что, по его мнению, война с Германией началась, собственно, из-за западных границ СССР. «Вот из-за чего вся эта война на самом деле ведется, — подчеркнул он, — и я хочу знать: поддерживает ли нас наша союзница Великобритания в возобновлении владения ими (границами. — Прим. авт..)?».
Седьмая серия
Генрих Гиммлер и сепаратные переговоры с Западом
Звонок в ворота особняка Генриха Гиммлера в 3 часа ночи. Заспанный хозяин открывает дверь и видит: мужик в буденновке с ППШ, за спиной рация, и парашют волочится по земле.
