Уж чего-чего, а этого мне точно не надо.
Я полз по снегу к тому месту, где должен был быть Тэкс.
Ноги словно онемели, тело прямо-таки горело, но я упорно полз вперед, принуждая себя смотреть только вперед, не оглядываться.
Мне все время казалось, что в очередной раз «убитый» киборг оживет, снова начнет меня преследовать. И у меня была твердая уверенность в том, что пока я не оглядываюсь, этого не произойдет. Но стоит повернуть голову, и я увижу его рядом, уже готового нанести смертельный удар.
Тэкс лежал на спине, глядя широко распахнутыми глазами в небо. Его левое плечо, левая рука и часть шеи еще дымились. Надо же, с такой раной он умудрился не умереть сразу. Даже нашел силы выстрелить по нашему врагу, тем самым сохранив жизнь мне.
Впрочем, было понятно, как он смог это сделать — рядом с Тэксом валялась вскрытая аптечка и несколько пустых инъекторов — он себе вкатил прямо таки лошадиную дозу обезболивающих.
Я подобрался ближе, а он внезапно повернулся ко мне, окинул замутненным от принятых препаратов взглядом.
— Жив?! — вырвалось у меня.
Тэкс зашевелил губами, однако я не смог расслышать ни слова.
— Что? — спросил я.
— Киборг? — повторил он тихим шепотом, который я в этот раз все же смог распознать.
— Нет киборга, — ответил я, — ты ему башку оторвал последним выстрелом.
Тэкс устало опустил веки.
— Хорошо, — просипел он, — а Строгов?
— Нет Строгова, — хмуро ответил я, — гранатой себя и киборга подорвал.
Меня даже передернуло от воспоминания этого момента. Как сейчас помню: смертельно раненый Строгов цепляется за ноги киборга, в его руке плазменная граната…
Брр…после взрыва от Строгова вообще ничего не осталось, даже костей. Плоть и кровь попросту испарились. А вот эта мерзкая железяка смогла пережить его. Что же это за тварь такая? Ей прострелили корпус насквозь, пробили башку, дважды подорвали, и ладно плазмогранатой, хотя и это не шутки, но еще и корабельным снарядом — он ведь даже бронированную технику раскатывает. И лишь последний выстрел Тэкса заставил киборга угомониться.
А заставил ли?
Я все же не выдержал и поглядел туда, где лежало армпластовое тело. Внутренне я уже был готов к тому, что не увижу его, что киборг все же не уничтожен, что он жив. Но нет — обезглавленный противник лежал там же.
— Дойди… — просипел Тэкс. — Сеть…
Он не успел договорить: его глаза остекленели, рука, которой он схватил меня за одежду, безвольно упала. Но все же я понял, что он хотел сказать: он просил меня добраться в зону действия сети. Знал ли он, что сейчас сеть не функционирует? Говорили ли мы ему? Может, просто забыл. Как и о том, что мы ‒ мары и теоретически, будь я маром, мой чип был бы деактивирован, поэтому стать курьером, который донесет данные Тэкса до сети, я бы не мог.
В текущей ситуации все как раз наоборот — я получил уведомление, что данные Строгова и Тэкса были скопированы.
Но вот «доходить» я никуда не собирался — сети, как уже сказано, нет, данные передавать некуда. Да и мне не особо хочется сейчас тащится назад, туда, где наверняка можно напороться на Виллиса с его командой.
Нет, у нас путь только один — нужно найти аудитора. А потом уже будем думать…
Впрочем, на потом у меня уже были идеи. Но все по порядку.
Сейчас переворот на Хрусте, поиск аудитора и даже попытка добраться до форта были планами настолько отдаленными, что даже думать о них не хотелось.
Главной моей задачей сейчас было просто добраться до гравицикла.
Казалось бы, что тут сложного?
А то, что ходить я не мог, и мне предстояло проползти несколько сот метров, благо, что по снегу (впрочем, еще вопрос, легче от этого или нет), а также по дороге, которую я уже знал, да и следы остались. А вот что крайне осложняло мне задачу — вероятность напороться на кого-то из лесных обитателей. Может, даже и не лесных — слепней, к примеру. Я почему-то уже твердо уверовал в то, что эти существа раньше были людьми. Конечно, доказательства этому факту были косвенные, но все же…все же…
Слишком уж они были похожи на людей, и я сильно сомневался, что природа Хруста даже при условии проведенного терраформирования и подготовительных работ смогла сама создать этих монстров. Нет уж, больше похоже на результат каких-то экспериментов или же жертв биологического оружия. Кстати, ведь здесь, на Хрусте, раньше хозяйствовал Арматех. Быть может, эти существа ‒ дело рук ученых корпорации? Вполне может быть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я закрыл глаза Тэксу, вколол себе обезбаливающее и пополз прочь. Нечего и пытаться хоть что — то взять с собой — собственное тело с трудом тащу. Если повезет — вернусь сюда еще раз. Все — таки добром не разбразываются да и киборга стоит разобрать — как Строгов и говорил — его каркас на бронежилеты самое то будет.
Боль несколько отступила, двигаться стало проще. Однако пошевелить ногами, даже пальцем, мне не удавалось. Хреново… Может, мне хребет перебило или еще чего?
А впрочем, какая разница? Добраться бы до форта, а там медстанция живо меня на ноги поставит. К тому же добраться надо даже не до форта, а до зоны покрытия его сети. Дальше можно и помирать — в клон-капсуле оживу. И по фигу на потерю опыта и знаний — нагоним как-нибудь.
Я полз по следам, полз и вслушивался в звенящую тишину, каждую секунду боясь того, что услышу нечто, что обнаружу врага, будь то волк, слепень или мар.
Однако никто и ничто мне не встретилось.
Началась вьюга. Снег летел прямо в лицо, заставлял щуриться. Глаза слезились, на лице появилась ледяная корка. Брови и ресницы засыпало снегом, и я мало что видел.
Очень плохо. Вьюга сильная и способна быстро замести следы. Видимость всего несколько метров — я с легкостью могу пропустить гравицикл. Если это произойдет — пиши пропало…
Была надежда, что меня найдут соратники. Но все же я склонялся к мысли, что быстрее меня найдет кто-нибудь другой, и вряд ли я переживу эту встречу.
Следы давно пропали. Разглядеть, что творится вокруг, было сложно — обзор закрывал летящий снег. За завыванием ветра было сложно услышать, появился ли кто-то рядом или я по-прежнему один.
Иногда мне казалось, что я услышал нечто. Я замирал и вслушивался, при этом прекрасно понимая, что те же слепни, напади они на мой след, легко найдут меня — ведь кроме слуха у них есть и хороший нюх, я уже убедился в этом. Наверняка по запаху крови, моей собственной жженой шкуры они легко найдут меня. Тут нужно не замирать, а наоборот, двигаться быстрее. Ветер и вьюга прикроют мое кряхтенье и шум.
Но я замирал и вслушивался, морщась от холодка, пробегающего по спине и от пронизывающего ветра.
Я полз дальше, уже утратив надежду, пребывая в полной уверенности, что я сбился с дороги, что я либо ушел в сторону, либо давно уже прополз мимо гравицикла.
И когда нечто выросло прямо передо мной, я шарахнулся, схватился за оружие, понимая, что опоздал.
Уже лежа на спине, целясь из своей винтовки, слушая дикий стук собственного сердца, я смог разглядеть, что передо мной.
Гравицикл!
Я облегченно вздохнул, откинул голову назад, в снег, и несколько секунд просто лежал, стараясь унять свое бешено колотящееся сердце, тряску в руках.
Все-таки дополз, все-таки не сбился!
Когда меня немного отпустило, я сообразил — радоваться-то еще рано, еще как-то предстоит забраться на машину, запустить ее, управлять ею.
А как это сделать, если ноги не работают?
И с удивлением обнаружил, что я могу шевелить ногой. Похоже, это случилось в тот момент, когда я напоролся на гравицикл, шарахнулся от него, испугавшись.
Что ж, в коем-то веке испуг пошел на пользу. Говорят же, что при икоте человека надо напугать? Может, тех, кто парализован, тоже? Вот мне помогло. Или дело не в этом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Впрочем, какая разница?
Чертыхаясь и шипя сквозь плотно сжатые зубы, я смог взобраться на гравицикл, смог его завести.
Эти действия дались мне нелегко — боль, которая, как казалось, отступила и унялась, пока я полз, новой волной накрыла меня. Причем настолько сильно, что в глазах потемнело. Я очнулся, лежа на руле. Это что ж, болевой шок, что ли? Значит, мое дело ‒ дрянь…
