- Да, конечно! - согласился Валера и выложил на столик свой мобильный телефон.
И уехал на работу. Что бы ни приключилось с ее директором, фирма должна функционировать.
Места обитания боевиков воротаевской группировки были известны всем, даже милиции. Ресторан "Забойный музон" принадлежал Кривому, и его братки тусовались там с утра до вечера. Часов около шести вечера Кучер вместе с Леликом и Гариком подъехали к ресторану на стареньком "жигуле" землистого цвета, который Лелик угнал в близлежащем дворе. Долго ждать не пришлось. Трое накачанных парней лениво вывалились из дверей ресторана и двинулись на стоянку к своей "аудишке". Видно, хотели ехать развлекаться в другое, более отвязное место, где можно снять девочек и получить дополнительный заряд энергии.
Стоянка представляла собой всего лишь заасфальтированный участок, уходящий вглубь прилегающего к зданию зеленого массива. Машины просто заезжали на нее с проезжей части и парковались одна к другой, как патроны в магазине пистолета. А "шестерка" с боевиками Назара стояла прямо на проезжей части у въезда на стоянку. Они увидели троицу, неспешно шагающую к машине, и переглянулись.
- Кто такие? - поинтересовался Кучер, плохо зная в лицо парней из конкурирующих группировок.
- Воротаевские! - кивнул Лелик, который как раз знал их неплохо, поскольку встречался частенько на стрелках и разводах.
- Тогда валим! - коротко приказал Кучер и включил зажигание.
Он слегка надавил на газ, машина тихо отъехала от бордюра и перегородила для "аудишки" выезд со стоянки. Лелик с Гариком опустили справа стекла, вынули наружу два укороченных ствола модифицированного "Калашникова" и дали две короткие очереди. Поскольку расстояние от "шестерки" до бредущих к машине боевиков составляло меньше десяти метров, пули аккуратно пошли в цель, не разбрасываясь в стороны.
Боевики Кривого даже не смогли вынуть свои стволы в ответ, как полегли под градом автоматных пуль. Впрочем, двое попытались отпрыгнуть в сторону и спрятаться за стоящими машинами, но пули все же достали их, и они упали замертво. А третьего положили сразу, он продолжал еще корчиться, упав на грязный асфальт под колеса "аудишки", но скоро затих, поскольку одна из пуль, по-видимому, угодила ему в легкое.
Когда стало ясно, что три парня больше не шевелятся и не стонут, а значит, несомненно, мертвы, Кучер вдавил педаль газа. "Жигуль", взвизгнув покрышками, рванул с места и мгновенно растворился в потоке машин, как корабль-призрак в морском тумане.
Несколько прохожих, на глазах которых произошло столь неординарное и, в то же время довольно обычное по российским меркам, происшествие, застыли на одном месте, все еще не веря глазам своим. И только один из них догадался вынуть мобильный телефон, чтобы звякнуть в ментуру. Из ресторана повылезали посетители, которые в массе своей представляли собой воротаевских боевиков. Они слышали выстрелы, но выскочили слишком поздно, когда киллеров уже и след простыл. Братки увидели только три распростертых на земле тела с многочисленными огнестрельными ранениями. И сделали неутешительный вывод - их корешей только что положили самым наглым и вызывающим способом, можно сказать, во время отдыха, а не на работе, что являлось явным нарушением негласно установленных правил. Прохожие из числа свидетелей поспешили скрыться с места трагедии, чтобы не связываться с милицией. Таким образом, когда подъехал патруль из близлежащего отделения, ни одного свидетеля происшествия на месте не оказалось, а только стояли разгоряченные парни, орали матом, размахивали руками и грозились устроить в отместку мочилово по всему городу. Но кого конкретно они собирались мочить, было неясно даже им самим.
Вернувшись в особняк Назара, Кучер доложил шефу об удачно проведенной операции. Три боевика Кривого были убиты на глазах у всех, чем нанесено несмываемое оскорбление коварному авторитету. Теперь смыть оскорбление можно, только еще большей кровью, чем была пролита. Назар остался доволен. Следующий шаг должен сделать Кривой. И от того, какой это будет шаг, зависит, кем является на самом деле Дмитрий Кривошеин - настоящим корешем или кровным врагом.
- И как ты собираешься это установить? - полюбопытствовал Кучер.
- Просто! - буркнул Назар. - Когда у человека нет врагов или их слишком много, он не знает, с какой стороны ему нанесли удар. И попытается это узнать. Так что если Кривой начнет выяснять, кто на него наехал, значит, он против меня ничего не имеет. И я еще подумаю, записывать его в свои враги или обождать.
- А если не станет выяснять?
- Если не станет... - Назар пристально посмотрел на своего оруженосца, словно проверял, враг тот или кореш, - и сразу ответит мне ударом, значит, он, вне всякого сомнения, считает меня своим врагом. Понял?
- Ага, - кивнул Кучер. - Когда у человека только один враг, тут нечего разбираться - этот враг и наехал!
- Так и есть! - усмехнулся Назар. - Видишь, как все просто. Так что теперь ждем ответных действий. Поехали в ресторацию!
И, подхватив Светку, которая нацепила умопомрачительное вечернее платье с огромным разрезом на спине, так что было видна ямочка между ягодиц, Назар погрузился в джип "Мицубиси-паджеро" и отправился вместе с Кучером в свой ресторан "Вольная птица". Уголовный бард, который по совместительству являлся режиссером танцевальных номеров, доложил, что сегодня выпустит в канкане каких-то новых классных птичек.
Беспокойная жизнь настала у оперов. Ни минуты покоя и отдыха. Даже некогда присесть на десятиминутное совещание. Приходится обсуждать дела по дороге с одного объекта на другой, то есть с одного места, где произошло убийство, на другое. Самохин собрался уже ехать в Управление, но тут пришло сообщение от наружки, которая заметила во дворе Игнатова машину Мещерякова. Полковник отправил туда Тарасенко с группой захвата, надеясь, что теперь беглец окажется в их руках. И тогда хоть в чем-то можно будет отчитаться перед начальством. А сам поехал на работу.
Черная "волга" полковника тормознула у здания Управления внутренних дел. "Волга" была старенькая, неповоротливая, небольшой скорости и маневренности, но Самохин все равно предпочитал ездить на персоналке за казенный счет. Полковник вылез из машины, поднялся в свой кабинет на третьем этаже, и стал готовить отчет о проделанной работе. Правда, о задержании беглеца он пока писать все же не стал. Многолетний опыт научил его железному правилу - не говорить "гоп!", пока дело не сделано. Но поработать ему так и не дали.
Вскоре прибыл Тарасенко и доложил, что в квартире Игнатова сбежавшего Мещерякова нет, несмотря на то, что его машина действительно стоит во дворе.
- Всю квартиру обыскали, Аркадий Михалыч! Нет нигде! Игнатов утверждает, что Мещеряков оставил свою машину еще вчера вечером. И уехал на такси, так как был сильно навеселе.
Самохин минуты две смотрел на него пристально, не выказывая никаких эмоций. И Тарасенко было подумал, что полковник его не слышит. Но тот просто осмысливал полученную информацию. И понимал, что где-то они прокололись. Обвел их Мещеряков вокруг пальца, просто как пацанов обвел.
- Нет его, в квартире, говоришь? - уточнил полковник.
- Ага, нету! - подтвердил Юра. - Машина есть, а его нету!
- Не может этого быть.
- Почему не может? - удивился старлей.
- Потому что не может! Не мог он просто так машину во дворе бросить! Зачем? Непонятно.
- Так он пьяный был!
Самохин отвел взгляд, пролистал листки с отчетом и снова посмотрел на Юру. Но теперь его взгляд был жестким, а не рассеянным.
- Этот парень кто? Новый русский, как теперь принято говорить! А новые русские, даже если пьяные в стельку все равно за руль садятся и едут, куда им надо. На ногах не будет стоять, но на такси ни за что не поедет!
- Что вы хотите этим сказать, Аркадий Михалыч? - удивился Юра. - Что он не уехал на такси?
- Не уехал, - подтвердил Самохин. - Там он, Мещеряков, там где-то крутиться, возле дома Игнатова или даже в самой квартире. А машина его во дворе стоит не зря. Рано или поздно он за ней придет.
- Так там же наш человек сидит! Он засечет, если Мещеряков во дворе появится.
- Появится... появится... - проворчал Самохин. - А если не появится? Если Мещеряков мог из машины милицейской сбежать, он не такой профан, чтобы лезть на рожон во двор. Он найдет способ, как в дом к Игнатову проникнуть, да еще и свою машину забрать из-под самого носа у наружки.
- Вряд ли он ее забирать станет, - высказал сомнение Юра. - Слишком она приметная. До первого патрульного поста доедет и все! Дальше хода нет!
- Может и так! - вздохнул Самохин. - Только надо бы кого-то в подъезде посадить в непосредственной близости от квартиры Игнатова. Тогда толк будет!
- Есть! - устало вздохнул старлей Тарасенко. Он с тоской осознал, что придется возвращаться обратно, и мечта о сытном обеде растаяла в тумане.
