Повернувшись спиной к окну, мистер Ив спустил с карниза сначала одну ногу, затем другую. После чего, ловко цепляясь, пополз по плющу вниз по стене. Примерно в пяти футах от земли мистер Ив разжал пальцы и с веселым взвизгом приземлился в разросшийся розовый куст, в котором исчез с головой.
Сперва из куста вылетела туфля, за нею — зеленая шляпа, после — несколько весьма изворотливых ругательств, а уж следом показался и сам мистер Ив. Шутки ради или попросту из злости он всего за несколько мгновений выдрал весь куст, устроив настоящий фонтан из колючих стеблей, кроваво-красных бутонов и зеленых листьев.
Удовлетворившись содеянным и вытащив зубами несколько длинных шипов из различных мест по всему телу, включая классическое место приземления на стулья (мистер Ив вертелся и изворачивался, но все-таки доставал колючки даже оттуда и непременно зубами), он натянул туфлю, шляпу и, оставляя глубокие следы на клумбе, попрыгал к калитке. Одним движением перемахнув через нее, он, посвистывая, зашагал по улице.
Фиолетовые утренние сумерки рассеивались невероятно медленно, а вокруг тощей долговязой фигуры мистера Ива они, наоборот, будто бы лишь сильнее сгущались. Туман лип к нему, а он этого словно и не замечал.
Мистер Ив шел по улочкам спящего городка и подчас развлекал себя тем, что, подкравшись к чьему-то забору, замирал и начинал громко лаять, отчего все собаки в округе тут же поднимали дружный вой.
Подгоняемый визгом, лаем и ругательствами из окон, он со смехом продолжал путь, чувствуя себя при этом совершенно беззаботно. Еще бы, ведь у него были выходные, каникулы, один сплошной праздник…
Вскоре мистер Ив оказался на главной улице. Остановившись у основания Глухой башни, единственной городской башни с часами, он глянул вверх, задрав голову, и прищурился, пытаясь различить циферблат.
Так и не узнав, который час, мистер Ив кивнул, будто бы с кем-то здороваясь, и двинулся дальше. Три пристальных взгляда сквозь прорези цифр на циферблате сверлили ему спину. Мистер Ив поежился, обернулся и показал часам кулак — «сверление» тут же прекратилось. Тогда, продолжая насвистывать, он направился в сторону городской больницы.
Массивное здание из бурого кирпича нависало над улицей, отбрасывая тень, сотканную из различных хворей, недугов и инфекций. Мистер Ив притворно чихнул и глянул вверх, что-то высматривая под самой крышей. Его губы расплылись в широкой улыбке.
В одном из окон башенки, где располагался больничный колокол, мистер Ив заметил невысокую старческую фигуру. Женщина в остроконечной шляпе и серой комковатой шали открыла окно и свесила с карниза клетку со спящей черной птицей.
Решив кое-что проверить, мистер Ив обернулся и посмотрел в конец главной улицы. Там темнело здание городской пожарной части, очертания которого расплывались в тумане.
Как следует прищурившись, мистер Ив отметил еще одну небольшую клетку с черным комочком в ней, свешенную с карниза одного из окон башенки пожарной части.
Мистер Ив нахмурился и вдруг перестал напоминать ирландского клоуна в День святого Патрика. Этот начисто лишенный совести тип вдруг вспомнил, что он давно не ребенок — ему напомнило об этом обращение «мистер», которое всегда шло перед его именем.
Вместе с беззаботностью исчез и блеск из глаз. В голову, как непрошеные гости, почуявшие запах дармового угощения, полезли различные мысли о снах. Печальных, жутких, кошмарных и болезненных. Снах о предсмертных муках и невыплаченных долгах. Снах о смерти близких и разбивающихся сердцах. Снах о безысходности и отчаянии. Туман вокруг фигуры мистера Ива сгустился еще сильнее, и тот медленно пошагал дальше по главной улице.
Так он и брел, думая о чем-то своем, взрослом и серьезном, лишенном какой бы то ни было радости, как вдруг опомнился, вздрогнул и огляделся.
Мистер Эвер Ив стоял возле большого понурого здания из серого камня с колоннами и золоченой вывеской над арочным входом. На вывеске значилось: «Банк гг. Горбэнкс».
Мистер Ив подошел к единственному окну банка, из которого на тротуар лился рыжий пляшущий свет. Не считая, что заглядывать в чужие окна хоть сколько-нибудь зазорно, он встал на носочки и нескромно уставился внутрь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кабинет был невероятно, по-конторски скучным: дубовые панели на стенах, шкафы с папками, огромный письменный стол, в котором значимости и величия больше, чем полезных функций. В углу стоит вешалка-стойка: на одном крючке висит угольное пальто, на другом — котелок.
На этом обыденность обстановки заканчивалась. И ее, эту самую обыденность, нарушало происходящее. По кабинету с невообразимой для подобных габаритов скоростью перемещался мужчина, чей необъятный живот был плотно упакован в костюм. Мистер Ив отметил, что черная жилетка на хозяине кабинета едва не лопается по швам, а в его штаны можно было поместить трех таких, как мистер Эвер Ив.
Толстяк обильно потел — еще бы: то, что он выделывал, нельзя было назвать спокойным времяпрепровождением. Банковский клерк бегал по кабинету, а в воздухе вокруг него вихрями носились какие-то бланки, документы, договоры — между полом и потолком висело одновременно не менее сотни листов. Толстяк суматошно подхватывал какую-то бумагу, спешно на ней расписывался, после чего хватал другой документ, прохаживался по нему печатью, швырял в воздух, подцеплял следующий и так далее…
Клерк был очень занят и крайне увлечен своим делом, поэтому мистер Ив не стал надоедать ему своим назойливым вниманием. Да и увиденное в кабинете его огорчило.
Фигура некогда веселого и прямого как шест мистера Ива согнулась, плечи подвернулись, словно края бумаги, которую подожгли лучиной. Почему-то перед его мысленным взором вдруг предстали сироты, замерзающие на улице, подготавливающие для себя петлю разорившиеся джентльмены, одинокие старики, умирающие в своих каморках и лежащие там, пока запах не просочится на другие этажи.
Туман сгустился вокруг прорисовавшегося под темно-зеленым пальто горбом…
Мистер Ив побрел, медленно переставляя по брусчатке ноги в коричневых туфлях. Грязь, которая налипла на их подошвы, весила, казалось, сотню фунтов, но дело в том, что никакой грязи не было и в помине.
Свернув с главной улицы на Гретхен-лейн, мистер Ив прошел два квартала и… уткнулся в тупик.
— Ненавижу тупики! — воскликнул он. — Только тупицы попадают в тупики!
И тут сбоку раздался скрип. Характерный скрип петель…
Мистер Ив повернул голову и увидел открытую дверь.
— Гм… Как нельзя вовремя!
Не обременяя себя лишними мыслями о том, что заходить в первую попавшуюся открытую дверь не очень-то разумно, он стукнул каблуками и нырнул в темный коридор. В конце коридора горел свет.
Недолго думая, мистер Ив потопал туда и в какой-то момент оказался перед очередной дверью; над ней на крючке висела керосиновая лампа.
Подергав ручку, мистер Ив досадливо фыркнул. Заперто! На миг он подумал, а не просочиться ли ему через замочную скважину, и… отверг эту мысль: он слишком плотно поужинал для подобных трюков.
За спиной раздались шаги, и мистер Ив обернулся. В коридоре был старик в залатанном пальто и с длинным полосатым шарфом. Откуда он здесь взялся?! Тут ведь только один коридор, и появиться в нем можно было бы, разве что выйдя прямо из стены…
Старик меж тем направлялся к двери, в которую вошел сам мистер Ив. Он быстро добрался до нее, переступил порог и обернулся. На его губах застыла мерзкая, коварная улыбка.
— Даже не думай! — крикнул мистер Ив и сорвался с места. Он уже почти-почти был у самой двери, как тут подлый старик захлопнул ее.
Мистер Ив влетел в дверь носом, отчего тот хрустнул и превратился в кожаную кляксу. Ругаясь на чем свет стоит, мистер Ив вылепил из кляксы обратно свой великолепный нос и схватился за ручку.
— Да чтоб вам всем пусто было! — воскликнул он, когда понял, что старик запер его в коридоре.
Согнувшись, мистер Ив заглянул в замочную скважину — в ней была чернота. Чернота зашевелилась, ключ вытащили. На миг мистер Ив увидел улицу, на которой он стоял совсем недавно, а затем что-то зазвенело, как будто кто-то встряхнул связку ключей.
