— Один вариант я оставлю в офисе, второй спрячу тут в сейфе, а с третьим буду работать в тайной комнате, — сказала она сама себе, разбирая копии по порядку.
Маргарита взяла дневник Кэтрин, блокнот с ручкой и папку с распечатанными документами и пошла в тайную комнату.
8 сентября 1566 г. (Окраина Москвы)
Домик старухи мы нашли сразу. Низкая, но крепкая изба была в конце улицы — дальше овраг и лес. Красивый густые заросли отгораживали людей от лесных обитателей. На пороге нас встретил большой пушистый кот.
— Рыжий, — отметила я, — у ведьм обычно коты черные.
Мастер постучал в окно.
— Входите, у меня не заперто, — услышала я немного шипящий голос.
В доме было чисто и бедно: деревянная широкая лавка, прямоугольный стол, с перевязанной тряпкой ножкой, большой сундук, обитый листам железа. Глиняная печка делила комнату на две части. В меньшей стояла кровать, застеленная лоскутным одеялом, на полу лежала шкура какого-то животного. Из-за потертости и старости определить, кому она принадлежала при жизни, невозможно.
— Садитесь, кто куда сможет, — предложила старуха.
Мне стало душно, и я поняла, что если не сяду куда- нибудь, то потеряю сознание и упаду.
— Василий! Помоги барыне, видишь на ней лица нет, — крикнула старуха.
Мастер легко подхватил меня на руки и уложил на кровать. Стены медленно поползли у меня перед глазами. Старуха из сундука достала склянку с жидкостью и кусок белой ткани. Смочила лоскут и поднесла к моему носу.
— Беспокойный у тебя мальчик, — улыбаясь проговорила она. — еще никто ничем, а уже дает о себе знать.
— Ты ведьма? — едва шевеля губами, спросила я.
— Василий, метнись на двор! Принеси колодезной водицы. Видишь, барыне поплохело.
Мужчина без лишних вопросов взял деревянное ведро, на толстой веревке и вышел из избы.
— Нет, барыня, я с нечистью не общаюсь. Я разбираюсь в травах. Ведунья!
Я еще не настолько хорошо говорила по-русски, чтобы различать слова “ведьма” и “ ведунья”.
— Как ты узнала, что я жду сына? — строго спросила я.
— Ведешь себя осторожно, а рука к животу тянется — это точный признак, что женщина тяжелая. А что мальчик будет, так это у тебя на лице написано.
— Что написано? — испугалась я.
— Ты красивая, — продолжила старуха, — а девочки тянут красоту от матери себе. Мальчики же материнское лицо не трогают.
— Почему ты живешь одна?
— Нет у меня ни мужа, ни детей. Не дал бог.
Зашел Василий с полным ведром воды.
— На стол поставь, — приказала старуха.
Мужчина с грохотом поставил ведро, расплескав на стол воду.
— Сколько тебя учить, Василий? Что я тебе говорила?
— Вода в ведре — это жизненные силы! — проговорил мужчина заученную фразу.
— Ну, а дальше?
— Береги воду! Не расплескивай без надобности.
— Горе ты мое! — простонала старуха. — Мало на твою башку бед сваливается, так ты еще и воду плещешь без надобности. Подай ковш.
Старуха зачерпнула деревянным ковшом, выточенным в виде лебедя, воды и подала мне.
— Пей! Это колодезная вода! Сама чистая!
Я сделала глоток — вода на вкус показалась мне сладкой.
— Я приготовлю тебе отвар, чтобы малыш не выскочил раньше времени. А ты принимай его каждый день с утра.
— Какая трава в отваре? — спросила я.
— Барыня знает травы?
— Только ядовитые, — ответила я.
Старуха с удивлением посмотрела мне в глаза, и я поняла, что она не верит.
— Настойкой белладонны можно отравить человека, но в малых дозах — это хорошее лекарство от многих болезней.
— Помоги Василию, — вдруг проговорила старуха, — умрет же его Любава.
— Как ты узнала про зеркальный портал?
— Несколько лет назад была у меня странная барышня. Тоже думала, что я ведьма. Расспрашивала про Темный мир и про крылатых мужчин. Я ничего об этом не знала. Барыня рассердилась, затопала ногами, закричала и ушла. Я решила после нее вымыть пол колодезной водой. Так обычно делают, если в доме покойник был. Но я нарушила традицию. Когда все убрала, то нашла на полу блестящую металлическую вещицу, похожую на монету. Я ее подняла и увидела, как барыня исчезает в ней. Страх овладел мной. Я завернула вещицу в лоскут и закопала в саду, под яблонькой. В первую же грозу молния расщепила ствол дерева. В следующую грозу искореженное дерево было сожжено молнией. Я поняла, что вещица это опасная, но доставать ее из земли не стала. Я ждала новую грозу. Раскаты грома были такими страшными, что казалось, что земля разверзнется и ад накроет всех нас. Потом молния ударила туда, где я спрятала эту вещицу. Земля загорелась, и я увидела красивое маковое поле. Девушка говорила мужчине, что эти цветы волшебные. Кругом лил дождь, гремел гром, сверкала молния, а они стояли в поле, и светило солнце. Я видела их точно также, как вижу сейчас тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Где эта вещица? — задыхаясь от нетерпения, спросила я.
— Так вот же!
Старуха достала из кармана и подала мне. Это было зеркало, изготовленное тем же способом, что и мои.
— А почему ты не можешь помочь Василию? — строго спросила я.
— Мой предмет очень маленький, через него не может пройти человек! Но я иногда слушала, о чем говорят там.
— Что? — удивилась я.
— Через эту штуку можно слушать!
— Ты еще кому-нибудь об этом говорила?
— Что ты, барыня! Я, итак, живу на птичьих правах, а если бы об этом сказала, то уже болталась бы на первом суку.
— Мне нужен этот предмет! — по-деловому строго сказала я.
— Возьми!
— Что ты за него хочешь?
— О чем может мечтать старуха? Ничего мне не надо. Бери и все. Про Василия не забудь!
— А если я приглашу тебя к себе? И ты будешь помогать мне с ребенком и по хозяйству, — спросила я.
— Хочу, конечно, но спроси сначала своего барина! Вдруг он выгонит меня, — жалобным голосом проговорила старуха.
— Как зовут тебя?
— Я не помню своего имени, которое дали мне при рождении, но меня всю мою жизнь кличут Марухой.
— Маруха?
— Да, барыня! В древних историях Мара — это призрак, приведение. Ни злое, ни доброе существо. Непонятное! Вот меня так и прозвали.
— Хорошо. Я сегодня поговорю с мужем, а ты собирай вещи, завтра Василий на телеге за тобой приедет.
— Барыня, вот еще что!
Старуха замолчала и начала нервно теребить кисти пояска.
— Говори, что?
— Рыжего бы забрать с собой!
— Какого рыжего? Кота?
— Да, барыня, он мне как сын. Много лет вдвоем живем.
— Конечно, Рыжего тоже берем, надеюсь, что ежика и змеи в сыновьях у тебя нет.
Маруха засмеялась и я заметила, что все зубы у нее на месте.
— Странно для старухи, — подумала я. — Обычно в преклонном возрасте зубы — это самое уязвимое. Их теряют раньше волос.
— Сколько тебе лет? — быстро спросила я.
— Да, кто ж их считал?
— А документы о рождении у тебя есть?
— Бумаги есть, но читать я не умею.
— Хорошо. Возьми все, я потом разберусь.
Пока Василий управлял тройкой скакунов, запряженных в карету, я думала о зеркальце, которое получила от Марухи. Лошади не привыкли к упряжке, поэтому карету трясло и дергало. Меня снова начало мутить, и я приказала остановиться.
— Почему они так дергают карету? — спросила я у Василия.
— Дык, матушка, эти лошади скаковые. Им карета мешает!
— И что я теперь всегда буду ездить с остановками?
— Матушка, другие лошади нужны для кареты, понимаешь?
— А ты в лошадях разбираешься?
— Матушка, дык я же раньше конюхом служил. Люблю лошадей с детства.
— А почему в мастеровые пошел?
— Денег думал больше заработать.
— И что? Заработал?
— Куда там! Пока струменты купил, пока руку набил, а уже и струменты другие появились, и место конюха занято.
— К себе конюхом позову, пойдешь?
— К тебе, матушка, хоть конюхом, хоть дворником, хоть золотарем — все хорошо. Пойду.
10 сентября 1566 г. (Москва, дом в Бронной слободе)
