- Не двух. Трех, - поправил его Смирнов. - Несостыковка не только с опереттой. Несостыковка и в двух известных нам операциях. Вся Викторова история - это цепь мелких акций, весьма характерных для секретных служб. Как обязательное условие - полная тайна, неизбежные провокации, множество запутанных фальшивых ходов, действие через вторые-третьи лица. А подавление группировок проводилось совершенно по-другому. Исчерпывающие агентурные сведения о них, точно выбранный момент для нанесения удара, решительное и почти открытое осуществление этого удара. ОМОН, чистый ОМОН! В связи с этим моя заковыка на причине убийства Алексея.
- Какая тут заковыка, Алексея убили из-за меня! - встрял Виктор.
- Нужен ты им! - небрежно отпарировал Смирнов.
- Нужен, коли за мной охотились! - обиделся Виктор.
- Они за тобой не охотились, они тебя садистски пугали, - уточнил Смирнов.
- Я все думаю, Александр Иванович, - отвлекся в сторону Виктор, почему они меня запугивали, но не убили? Ведь я вышел на их концы.
- Во-первых, тебя убивать - дело хлопотное. Худо-бедно, ты - человек известный, и расследовать убийство милиция бы стала дотошно и широко.
- Но ведь убили и Серегу, и паренька этого, конюха!
- Они - бомжи. Они есть, и их как бы нет. Их не стало, и их вроде бы не было. Никто, включая государство, их не хватится.
- Тебе радоваться бы, что живой, - ворчливо укорил Виктора Казарян, а ты все вроде бы даже обижаешься на этих граждан за то, что они тебя не ухлопали.
- Надеешься их сбороть, Саня? - вдруг спросил Алик.
Все посмотрели на него. Менее всего подходило сейчас к нему детское имечко Алик. Усталость прожитых лет долгой жизни и безнадежность сегодняшнего дня читались в неподвижных глазах на тяжелом немолодом лице. Он указательным и большим пальцами небрежно растер набрякшие веки и в свою очередь оглядел всех. Смирнов поймал его взгляд и, не отрываясь, ответил ему:
- Я не надеюсь, что мы их сборем, Алик. - Смирнов отчетливо надавил на обязывающее всех "мы". - Я надеюсь, что нам удастся их разоблачить.
- Они - миф, Саня, они пока существуют в твоем воображении, - с горечью констатировал Алик. - Ты становишься маньяком, которому всюду чудятся заговоры.
- Убийство Алексея - миф? - яростно вопросил Смирнов.
- Убийство Алексея - это может быть ревность, конкуренция, сведение старых счетов... Мало ли что это может быть!
- Ты будешь мне помогать? - совсем спокойно осведомился Смирнов.
- Буду, - Алик с улыбкой глянул на Смирнова, как на шаловливого ребенка. - Куда я от тебя, старый хрыч, денусь?
- Их, судя по всему, много. Нас - раз-два и обчелся, - сказал Казарян. - Они шуруют почти в открытую, нам придется действовать тайно, со всей мыслимой осторожностью. Наша тактика, Саня?
- А почему ты решил, что мы будем действовать тайно?! - с ходу азартно завелся Смирнов - работа началась, работа. - Официальная афишка не нужна в первую очередь им. Они - тайная организация, а мы - свободные граждане правового государства...
- Нет такого, - перебил Алик.
- А мы будем считать, что есть! - Смирнов опять встал. - Терять нам нечего, они нас знают, так к чему же прятаться? Действовать будем открыто, нагло и непредсказуемо для них. Нам нечего бояться, мы можем замазаться, открыться, по мелочи нарушить общественный порядок, и чем больше мы наследим, тем рискованнее для них любая попытка нас ликвидировать.
- Думаешь, такие попытки будут? - осторожно спросил Алик.
- Будут, если мы загоним их в угол, - бодро ответил Смирнов и склонился над картонным ящиком. - Разделим подарки, пацаны.
Сорвал широкую ленту скотча, раскинул на две стороны две части крышки, вынул пенопластовую прокладку и стал выгружать на журнальный столик подарки заботливого Александра Петровича: три пистолета с наплечными сбруями, три пачки патронов, четыре ножа в чехлах, четыре изящных кастета, десяток баллончиков в упаковке с нервно-паралитическим газом, два миниатюрных японских фотоаппарата.
- Больших денег все это хозяйство стоит, - задумчиво оценил подарки Казарян. - За что нам такие подарки?
- За дружеские услуги, которые мы оказали и еще окажем любезному бизнесмену Александру Петровичу, - объяснил Смирнов и вновь предложил: Выбирайте, кому что нравится, дорогие мои мальчишки.
В каждом мужике сидит противоестественное восхищение орудиями убийства и детский восторг от обладания ими. Перезревшие пацаны примерялись к оружию: Виктор тотчас нацепил и стал подгонять сбрую с пистолетом, Казарян проверял свою машинку, выщелкнув обойму, попробовал спуск, Алик, вытянув из чехла широкий десантный нож, любовался своим отражением на поверхности сверкающего металла.
Смирнов нырнул в ящик последний раз и вытащил нечто в фабричной упаковке, на блестящих боках которой были яркие надписи на иностранном языке. Варварски, не желая заморского изящного дизайна, раскурочил упаковку и извлек из нее по очереди пять радиопереговорников. Не милицейские грубые черные кирпичи, а элегантные, как французские пудреницы, умещающиеся в ладони, безукоризненные устройства японского производства. Разложил их на столике, полюбовался и поинтересовался:
- Разобрались, что к чему?
- Я пистолет не возьму, - сказал Алик. - Стреляю я скверно, да и таскать его под пиджаком одна морока. Лучше лишний баллончик прихвачу.
- Бери, - разрешил Смирнов и взглядом обвел свое воинство. - Будем считать, что мы полностью экипированы.
- И в блестящей сей экипировке завтра полным парадом проследуем по Красной площади, - с невинным видом завершил за него фразу Казарян.
- Нет, Ромочка, - нежно возразил Смирнов. - Завтра праздника не будет. Начинаются суровые будни. Итак, намечаю основную нашу задачу. В первую очередь определить смысловую направленность организации и окончательные ее цели. Во-вторых - выявить фактическое руководство этой организации.
- Только-то? - удивился Казарян. - Два пальца об асфальт! Счас сделаем!
- Не дури, - попросил Смирнов. - Первое время, пока мы всерьез их не зацепим, они нас убивать не будут - себе дороже. И за это время нам надо как можно тщательнее отработать косвенные к ним подходы. Да, черт, совсем забыл! Давайте-ка переговорники опробуем. - Он встал, забрал одну штучку со стола. - Я в сортир, Виктор на кухню, Алик остается здесь, а ты, Казарян хренов, иди в ванную.
Все послушно разбрелись по названным помещениям. Смирнов уселся на стульчак, включил переговорное устройство и тихим голосом заговорил:
- Погода на завтра. Задание славному журналисту Спиридонову: в редакции газеты, где работал Олег, обстоятельно понюхать, что и как. О чем были его последние статьи, что новенького хотел написать, с кем контактировал, с кем собирался контактировать. Виктор будет со мной. Казарян получит конфиденциальные установки. Все. Прием.
Смирнов переключил переговорник на прием и услышал то, что и должен был услышать, подставляясь по простодушию. Казаряновский голос был громок и ядовит:
- Потешилось игрушкой, хромое дитя на пенсии? Вам, отставным полковникам, только бы покомандовать подразделением. Подразделение, правда, жидковато: двое пузатых старичков и нервический алкоголик, но оно с готовностью рапортует: есть! Да, кстати, когда со стульчака вставать будешь, задницу не забудь подтереть.
Утро было что надо, замечательное утро. Они вышли из подъезда и на мгновение остановились, потому что пришлось закрыть глаза от жестокого светового удара низкого солнца.
Смирнов, ночевавший у Виктора, безжалостно разбудил литератора в дико раннее для того время, не дал ему горевать по поводу похмелья, не дал и похмелиться. Напоил крепчайшим чаем, обругал крепчайшим матом и укрощенного - начал приспосабливать к делу.
Смирнов сел за руль "семерки", и они поехали. У Уголка Дурова вывернули на Самотеку, пересекли Садовое, по Цветному бульвару добрались до Трубной, вскарабкавшись по Рождественскому и миновав Сретенский, покатили по улице Кирова. Делая поворот в Кривоколенный, Смирнов спросил:
- Ну, ведут или не ведут?
- Ведут, - уверенно сказал Виктор. - Все тот же "Запорожец".
- Ах вы, мои милашки! - неизвестно чему обрадовался Смирнов.
Кривоколенный, Телеграфный, Потаповский, Сверчков. Повертелись по родным до слез переулкам и остановились у обширного предреволюционной постройки доходного дома. Вылезли из машины и огляделись. Метрах в тридцати от них приткнулся скромный "Запорожец". Мирно здесь было и пустынно.
- Что и требовалось доказать. Точно мы все с тобой рассчитали, Витя, - самодовольно отметил Смирнов. - Пошли.
Они поднялись по когда-то роскошной лестнице на третий этаж и у изысканной модернистской формы грязного окна расположились для наблюдения.
В "Запорожце" все спокойно было, пассажиры его смирно сидели на своих местах. Смирнов извлек из подмышки парабеллум, навинтил на него глушитель и засунул в левый боковой карман пиджака. Вынул из правого кожаную перчатку и, натягивая ее на правую же руку, объяснил Виктору ее, перчатки, появление:
