– Они схватят вас? – переспросил взволнованный Парацельс. – Но зачем, почему они делают это?
– Вероятно, так надо, – ответил торговец. – Они всегда всех хватают.
– Но для чего, неужели тени не могут сразу узнать вас? Разве им обязательно дотрагиваться до вас?
Балакур пожал плечами:
– Не знаю, но так заведено издревле, – спокойно ответил он. – Вероятно, они так же плохо видят нас, как и мы их. Может, мы для них такие же тени, как они для нас. Кто его знает. Они долго не разговаривают с людьми. Выясняют, кто прилетел, и либо отпускают, либо доводят до смерти или, если бедолаге повезёт, до безумия, и после этого исчезают. Хотя кто его знает, что лучше: смерть или безумие.
– Но разве любой человек не может представиться Дериксом или дальним потомком вашего рода? – спросил Парацельс. – Может, тени поверят ему и отпустят.
Балакур пристально посмотрел на своего гостя, в его взгляде было удивление и одновременно печаль. «Надо же, какие проницательные мысли возникают в голове этого юноши, – подумал торговец. – Неужели он может угадывать прошлое?» Торговец помолчал и произнёс:
– Вы не будете против, если я расскажу вам одну историю?
– Против? – переспросил Парацельс. – Как я могу быть против, если смогу узнать нечто новое для себя? Я внимательно вас слушаю.
– Однажды, – с грустью начал свой рассказ Балакур, – произошёл подобный случай, о котором вы только что говорили. Это было очень давно.
В этот момент Парацельс увидел, как из глаз торговца потекли слёзы. За всё время его знакомства с Балакуром он ни разу не видел торговца в таком состоянии.
Юноша, удивлённый его внезапной печалью, осторожно спросил:
– Может, не стоит вспоминать об этом? Я вижу, вам тяжело даже думать об этом случае.
Балакур посмотрел в глаза своего юного собеседника и спокойно сказал:
– Прошу прощения за мою слабость, эта история действительно тяжела для меня, но она очень поучительна, и вам, я думаю, стоит узнать о ней.
Успокоившись, Балакур начал рассказывать о трагедии, которая когда-то произошла в этих горах.
– Случилось это очень давно, – медленно начал он. Каждое слово отдавалось болью в его сердце. – Страшная трагедия произошла когда-то в моей семье, точнее, в семье одного из моих предков. Звали его Алакур Дерикс. Он женился на прекрасной девушке по имени Лованна. Она славилась в округе своей красотой. К ней сватались многие молодые люди, но она всем отказывала, потому что любила только одного человека – моего давнего предка Алакура. После свадьбы прошёл год, но Лованна не стала матерью. На следующий год ей снова не удалось испытать счастья материнства. Соседи родителей Лованны стали судачить о том, что жена моего предка бесплодна, и говорили ему, что необходимо развестись с ней и подыскать себе новую жену. Бесплодная женщина, считали они, недостойна богатого мужа. Такие вот нравы были в то время. Злые ядовитые языки шептали, что она погубит весь род Дериксов. Каркали, как вороны, на каждом углу. Но Алакур и слышать ничего не хотел. Он поступил иначе. Посадив свою жену в шарабан, он отправился вместе с ней в путешествие. В каждом городе, в котором они бывали, Алакур находил лучшего лекаря и показывал ему свою любимую жену. Ни один из лекарей не находил у Лованны никаких болезней. Она была абсолютно здорова. Однажды один из лекарей посоветовал Алакуру отправиться к старой фее Мильгене и попросить её помочь найти причину их беды. Фея жила одна далеко за городом в дремучем лесу. Алакур с женой немедленно направились к ней. Их шарабан долго ехал по заросшей дороге, ведущей к дому феи. Но вот в глубине леса их взору предстал невероятной красоты старинный дом. Его острая крыша с небольшими башенками, резные окна и флюгер, изготовленный в виде чёрного кота с выгнутой спиной и поднятым к небу хвостом, который находился на большой трубе дома, из которой шёл серый дым, – всё говорило о том, что здесь живёт необычный человек. Постучав в дубовые двери, Алакур и Лованна долго ждали, когда им откроют. Когда же дверь наконец отворилась, на пороге стояла очень старая женщина. Она была совсем немощной, больше похожей на привидение. Худая и сгорбленная старушка еле стояла на ногах, опёршись на изящную трость с золотой ручкой в виде головы кота, казалось, что вот-вот жизнь покинет её бренное тело. Алакур поклонился фее и сказал, что он прибыл к ней за помощью. Мильгена с радостью приняла семейную пару. Она внимательно их выслушала, расположившись в старинном кресле. «Хватит ли ей сил помочь нам?» – пронеслось в голове Алакура. Мильгена улыбнулась, словно услышала мысли моего предка. Медленно поднялась она со своего кресла и не спеша направилась к своему хрустальному шару. Он находился на алтаре у противоположной стены её кабинета. Фея внимательно и долго глядела в шар, и вскоре поведала Алакуру причину, из-за которой он до сих пор не стал отцом. Дело в том, что когда Лованна только стала его невестой, к ней посватался Барбонелус Бедавинал – наследник одного знатного и очень состоятельного рода Горгуландии, высокомерный баловень, кутила и недоумок. Он захотел, чтобы Лованна разорвала помолвку с моим предком и стала его женой. Скорая женитьба была одна из его прихотей. Но получив отказ, Барбонелус так обозлился на девушку, что отправился к очень злому и коварному колдуну-чернокнижнику Гучинару. Заплатив ему десять сентерцев, что было не очень-то щедро с его стороны, он потребовал наслать на Лованну сильнейшее проклятье. Его желание состояло в том, чтобы она никогда не стала матерью и была из-за этого очень несчастной. Этим он хотел не только отомстить ей, но и унизить моего предка Алакура. Чернокнижник, не желая ссоры с богатым наследником, выполнил его просьбу и гарантировал, что Лованна станет бесплодной. К счастью, фея Мильгена хоть и была очень старой, но прежняя сила её не покинула, и она смогла справиться с чарами колдуна Гучинара. Мильгена сняла проклятие с Лованны. Но у неё было одно условие. Для того чтобы семейная пара заимела собственных детей, они должны были спасти от неминуемой гибели ни в чём не повинное дитя. Только после этого род Дериксов получит своё продолжение, сказала старая фея. И вот что произошло потом.
Балакур замолчал, перевёл дух и продолжил:
– Сполна отблагодарив Мильгену, Алакур и Лованна отправились в путь. Они заезжали в города и деревни, которые встречались на их пути, там они помогали всем детям, которые нуждались хоть в какой-то помощи. Они создавали детские приюты, давали деньги на строительство домов, где могли бы обучаться бедные дети, помогали больным малышам, оплачивали их лечение у лекарей. Но в их семье всё ещё не было долгожданного прибавления. Около года продолжалось их путешествие. И вот однажды, проезжая через лес, они услышали крики о помощи. Алакур бросился на голос. И, к своему ужасу, увидел оборотня, напавшего на семью лесника, чей дом стоял на опушке леса. Рядом с домом лежало окровавленное бездыханное тело лесника, недалеко от него находились его молодая жена и их новорождённый сын. Волкоподобный оборотень уже убил лесника, и в тот момент, когда Алакур направил на него свою волшебную палочку, нанёс смертельный удар молодой женщине, которая закрыла собой недавно родившегося сына. Убив оборотня, Алакур бросился к ребёнку, который, к счастью, остался жив. Похоронив его отца и мать, семейная пара отправилась в ближайшую деревню, где они узнали, что волкоподобные оборотни в этих местах появлялись крайне редко, а у спасённого ими ребёнка не было больше никаких родственников, он остался круглым сиротой. Тогда Алакур и Лованна забрали ребёнка с собой. Они усыновили его, сказав всем, что он их сын, родившийся у них во время путешествия. В дальнейшем в их семье каждый год стали рождаться дети. Род Дериксов продолжился. Старшего, приёмного сына они назвали Рангаром. Это был чудесный малыш. Родители в нём души не чаяли. Он был их помощник и опора. Будучи старшим, он заботился о своих младших братьях и сёстрах, был милым и умным мальчиком. Алакур не хотел, чтобы его приёмный сын, считавший его своим настоящим отцом, а Лованну своей родной матерью, когда-либо узнал, что он их приёмный ребёнок. Тайна усыновления Рангара раскрылась позже.
Балакур замолчал, достал из кармана носовой платок и вытер слёзы, катившиеся из его глаз. И продолжил говорить.
– Алакур постоянно брал старшего сына на охоту, обучал его секретам семейного дела. Ему и в голову не приходило, что тени, которым он всегда говорил, что Рангар его родной сын, каким-то невероятным образом могут узнать о том, что в этом юноше нет крови Дериксов. Никто и подумать не мог, что тени судят о человеке не по чувствам, а по крови, текущей по его венам. Возможно, из-за этого они и хватают первого, кто вступает на территорию гор Санджара, которая является собственностью семьи Дериксов. Раньше никому и в голову не приходило, что только кровный представитель рода Дериксов может безнаказанно первым вступать на эти земли и делать свой первый шаг. Поэтому никто не придал значения тому, что однажды юноша, не дождавшись, пока его отец спустится с дракона, спрыгнул первым, но споткнулся и, чтобы не упасть, сделал пару шагов. Тени тут же его схватили. «Я Рангар из рода Дериксов», – только успел крикнуть юноша. И в этот момент тени издали невероятный, душераздирающий крик. «Ты не Дерикс, – послышался их страшный голос. – Как ты посмел ступить на эту землю и пройтись по ней?» Крик теней был больше похож на пронзительный вой ужасного зверя. Никто из наших родичей раньше не слышал их зловещего голоса. Тени – они ведь и есть чудовищные создания. Кровь застыла в жилах всех, кто находился рядом с Рангаром. Напуганы были даже транспортные драконы. А бедный юноша изменился в лице, лишился рассудка и никогда уже не оправился. Не крик напугал его, нет, на Рангара повлияло никому не известное магическое воздействие, которое оказали на него тени. Многие лучшие чародеи мира пытались привести его в чувство. К кому только не обращались несчастный Алакур и его горем убитая жена для того, чтобы вылечить их приёмного сына. Но никто не смог вернуть бедному юноше его утраченный рассудок и здоровье. Фея Мильгена к тому времени уже умерла. И до конца своих дней Рангар не оправился от этого ужасного воздействия на его разум и тело. Проклятие, наложенное когда-то чернокнижником Гучинаром на мою семью, частично сбылось. Лованна и мой предок Алакур стали несчастными. После этого и был построен тот приют, где доживали свои дни те браконьеры, которые выжили после того, как их схватили тени.
