– Надеюсь, вы будете…– она осеклась. Она хотела сказать – счастливы, но это наверняка прозвучит глупо в такой ситуации. – Везучим, – добавила она. Ну вот, еще хуже.
– Да, я везучий парень, – подхватил он. – Никто не должен беспокоиться о старине Арнольде. Но на этой неделе я получил еще одну радостную весть. Какая счастливая неделя для меня, подумать только! Гигантская неделя! Знаете, я получил письмо из Корнуолла.
– Ну вот видите, как замечательно! – воскликнула она. Поменьше эмоций, Гретхен. – Это от той девушки, о которой вы мне рассказывали? Пальмы в курортном городке. Адам и Ева в райском саду.
– Да-а, – он выбросил выкуренную сигаретку. – Она узнала, что ее муж убит в Италии, и подумала, что, может, мне интересно будет узнать об этом…
Что она могла ему сказать на это? Она решила промолчать.
– Ну, мисс Джордах, наверное, мы с вами больше никогда не увидимся. Разве только вы как-нибудь не будете проезжать через Сент-Луис. Вы найдете мой адрес в телефонном справочнике. Я поселюсь исключительно в жилом районе. Не стану вас больше задерживать. Уверен, что вы собираетесь на бал по случаю Дня победы или на танцы в сельский клуб. Просто хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали для наших войск, мисс Джордах.
– Удачи вам, Арнольд! – вежливо сказала Гретхен.
– Плохо, конечно, очень плохо, что вы не смогли выкроить время и приехать в ту субботу в Лэндинг, – сказал он, манерно растягивая слова, ровным тоном. – Мы купили двух прекрасных цыплят, сами зажарили их и устроили себе настоящий пикник вдвоем. Но нам так вас не хватало!
– Я думала, Арнольд, что вы не заведете об этом разговор, – холодно сказала Гретхен. Ах, какая все же ты лицемерка, лицемерка!
– Ах, боже мой, – сказал он, – как же вы красивы. Хоть плачь!
Отвернувшись, он открыл дверь и захромал в свою палату.
Гретхен долго стояла под уличным фонарем, поглядывая на часы, и только удивлялась, почему нет автобуса. Может, сегодня загуляли и все водители? В тени дерева она увидела припаркованный автомобиль. Вдруг мотор заработал, и машина медленно покатила к ней. Это был «бьюик» Бойлана. У нее в голове мелькнула мысль: нужно немедленно, бегом, вернуться в госпиталь.
Бойлан, остановив «бьюик» перед ней, открыл дверцу.
– Не могу ли я вас подвезти, мэм?
– Благодарю вас, не нужно. – Она не видела его уже больше месяца, с той ночи, когда он привез ее в бордель в Нью-Йорке.
– А мне казалось, что мы сможем вместе поблагодарить Господа за то, что Он ниспослал нам эту блестящую победу над врагом!
– Нет, я подожду автобус, – настаивала на своем Гретхен.
– Ты получила мои письма?
– Да, получила. – В офисе у нее на столе лежали два его письма, в которых он приглашал ее встретиться с ним у универсального магазина Бернстайна. Она на свидание не пошла и на письма не ответила.
– Ну что же, твои ответы, вероятно, затерялись на почте, – сказал он. – Почтовая служба в наши дни работает из рук вон плохо, не находишь?
Гретхен отошла от его автомобиля. Бойлан вышел из машины, подошел к ней, взял за руку.
– Поехали ко мне. Поехали, прямо сейчас, – хрипло сказал он.
Его прикосновение внезапно успокоило ее растревоженные нервы. Гретхен ненавидела его, но ей так захотелось сейчас оказаться в его кровати.
– Отпусти мою руку, – нервно сказала она, выдергивая свою руку из его крепкой руки. Она быстрым шагом пошла к автобусной остановке, но он не отставал.
– Хорошо, – сказал Бойлан. – Тогда я здесь скажу то, ради чего я сюда приехал. Я хочу на тебе жениться.
Гретхен засмеялась. Она не знала, почему ее разобрал смех. Какой-то сюрприз.
– Я сказал, что хочу на тебе жениться, – отчаянно повторил он.
– Вот что я скажу тебе: поезжай-ка ты на Ямайку, как и собирался, и я напишу тебе туда. Оставь свой адрес у моего секретаря. Извини, мне надо ехать – мой автобус!
Автобус подкатил к тротуару, и, как только двери перед ней раздвинулись, она ловко вскочила на подножку. Отдав билет водителю, прошла в салон и села. Она сидела одна, рядом никого не было, и чувствовала, как дрожит всем телом. Если бы не подошел сейчас автобус, она сказала бы ему «да» и вышла бы за него замуж.
Когда автобус подъезжал к Порт-Филипу, она услыхала вой и трезвон пожарных машин. Она посмотрела на знакомый холм. Там полыхал большой пожар. По-видимому, горел особняк Тедда Бойлана. Как сейчас хотелось, чтобы он сгорел дотла.
VI
Клод сидел на заднем сиденье и здоровой рукой держался за Тома. Они ехали по узкой дорожке с другой стороны поместья Бойлана. Том не был опытным мотоциклистом и ехал медленно, а Клод за его спиной громко стонал, когда их заносило или они попадали на ухаб. Том не знал, в каком состоянии рука его приятеля, но, как бы там ни было, нужно что-то предпринимать. Если отвезти Клода в больницу, там начнут расспрашивать, что случилось, почему у него так сильно обожжена рука, и не нужно быть великим Шерлоком Холмсом, чтобы увязать его ожог с пожаром на холме, в поместье Бойлана. А Клод никогда не возьмет на себя вину целиком, в этом он был уверен. Его никак не причислишь к героям. Он никогда не умрет под пыткой, чтобы и тайна умерла вместе с ним, это точно.
– Послушай, – сказал Том, снижая до минимума скорость, так что теперь казалось, они не ехали а едва тащились по дороге. – У вас есть семейный врач?
– Да, – ответил Клод. – Мой дядя.
Ну и семейка! Священники, доктора, может, даже среди них найдется адвокат, который весьма будет кстати, потом, когда их обоих арестуют.
– Где он живет?
Клод несвязно пробормотал адрес дяди-врача. Он был так перепуган, что не мог даже вразумительно говорить. Том крутанул ручку газа, и вскоре они уже были возле небольшого домика на окраине города с вывеской на лужайке: «Доктор Роберт Тинкер, кандидат медицинских наук».
Том остановился, помог Клоду слезть с сиденья.
– Значит, так, слушай, – сказал он. – Пойдешь к нему один и, что бы ты ни наплел своему дядюшке, помни: мое имя не вспоминай! И скажи отцу, чтобы он отправил тебя куда-нибудь подальше из города. Сегодня же ночью. Завтра в городе начнется суматоха, и если кто-нибудь вдруг увидит тебя с обожженной рукой, то ему хватит и десяти секунд, чтобы сообразить, в чем тут дело, и тебе точно не поздоровится.
Клод лишь простонал в ответ и еще крепче уцепился за плечо Тома. Тот его оттолкнул.
– Стой на своих двоих, парень, – недовольно сказал он. – Теперь ступай в дом, да смотри, чтобы тебя видел только один дядя и больше никто, понял? Не дай бог, я узнаю, что ты меня предал, тебе конец. Я тебя убью.
– Том…– прошептал Клод.
– Ты слышал, что я сказал? Я убью тебя. И ты понимаешь, что это – серьезно. – Он подтолкнул его к двери.
Клод, пошатываясь, подошел к ней. Здоровой рукой нащупал звонок и позвонил. Том не стал ждать, когда Клод войдет. Он поспешил вниз по улице. Над городом все еще полыхал пожар, ярко освещая почти все небо.
Томас пошел к реке, к заброшенному складу, где отец хранил свою гоночную лодку. На берегу было темно, хоть глаз выколи, и чувствовался резкий запах ржавого металла. Он снял свитер. От него пахло паленой шерстью. Найдя камень, завернул его в свитер и бросил узелок в воду. Послышался негромкий всплеск. На темной водной поверхности он увидел белые пузырьки – это шел на дно его свитер. Этот свитер всегда приносил ему удачу. Сколько раз в нем он выходил победителем в драках. Но наступает время, когда нужно избавляться от ненужных вещей. Такое время пришло.
Он пошел домой, чувствуя, как холод проникает через тонкую рубашку. Он размышлял о том, придется ли ему на самом деле прикончить Клода.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
I
Ну вот, явился со своей немецкой жратвой, подумала Мэри Джордах, когда муж вошел в столовую с подносом в руках, на котором лежал жареный гусь с красной капустой и яблоками, запеченными в тесте. Чертов иммигрант!
Она никак не могла вспомнить, когда она в последний раз видела Джордаха в таком приподнятом настроении. Капитуляция третьего рейха на этой неделе изменила его. Он стал таким веселым, таким экспансивным. Теперь он просто пожирал глазами газеты, довольно фыркал над фотографиями немецких генералов, подписывающих документы в Реймсе. Более того. В воскресенье был день рождения у Рудольфа, ему исполнилось семнадцать, и Джордах объявил этот день семейным праздником. Никаких дней рождения в семье никогда не отмечали. На любое предложение он отвечал недовольным ворчанием. Он купил Рудольфу подарок – потрясающую удочку, и только одному Богу было известно, сколько он на нее ухлопал денег. На радостях он сказал Гретхен, что теперь она может оставлять себе половину жалованья, а не четверть, как прежде. Даже дал денег Тому на новый свитер, так как этот болван потерял старый. Если бы немцы капитулировали каждую неделю, то жизнь в доме Акселя Джордаха могла стать вполне сносной.
