ИНТЕРЛЮДИЯ
20… год. Одна из арабских республик
Капитан-лейтенант Хасим Хасханов, позывной «Самум»
Хас ехал на «Тигре» к соседнему блоку. Заводченко послал его к «соседям», потому что очередные сведения о наступлении противника из категории «слухи» стали стремительно переходить в категорию «реальность». Все признаки этого были налицо: во-первых, местные «союзники» стали потихоньку сбегать, простите, тактически маневрировать в направлении собственного тыла; во-вторых, участилось движение машин на позициях противника, подвозили боеприпасы и людей; в-третьих, по всем сводкам, а, главное, по собственным радиоперехватам прошло, что «душки» все-таки планируют отжать территорию.
На блоке не было тяжелого вооружения, а весь «тяжеляк» группы (ПТРК, АГС и НСВ)[69] не «плясал» против духовских «тачанок»[70].
У соседей на блоке обнаружился танк. Даже два. Но в одном был полностью российский экипаж. Самум подошёл к старшему сержанту, командиру танка, курившему, сидя на броне:
– Приветствую, джентльмены. Огоньком не выручите при оказии? Сорока на хвосте принесла, что «душки» очередное наступление планируют и даже вроде как наконец-то сходят в него. А у нас «тяжелого» на блоке нет.
Сержант не спеша оглядел Хаса с ног до головы – кепка, борода, плитник 5.11[71], обвешанный подсумками с магазинами и гранатами, боевой пояс, на котором висит кобура с «Гюрзой», аптечка и подсумки, на левом бедре – платформа с выстрелами к «подствольнику». На ногах немецкие треккинговые ботинки, облегчённые для пустыни. Одет в американский камуфляж мультикамного цвета. В руках «обвешенная» «семьдесятчетверка» с ГП[72].
– Помочь-то можно, – степенно сказал танкист с сибирским говором. – Только на открытом пространстве мы вам недолго помогать будем. До первого залпа из РПГ.
– Варианты?
– Видишь бугорок? – Танкист рукой указал на бархан метрах в тридцати от блока. – Мы за ним стоять будем. Как «душки» подъедут к вам метров на триста-четыреста, ты нам просигналь, от нас это метров семьсот-восемьсот будет. Мы выкатимся, отработаем и опять за барханчик спрячемся.
– А сумеете? – засомневался Хас. – С ходу? По двигающейся технике? Ночью?
Танкист усмехнулся:
– Вы нас сориентируйте, где вы будете и откуда ждёте противника. Мы сдюжим.
Хас достал «джипер»[73] и сориентировался, где находится их блок, где позиции противника и откуда они ждут наступления. Быстро накидал диспозицию танкисту. Сержант привстал на танке, осмотрел горизонт и снова присел.
– Добро. Как противник появится, выйдите по связи на нас, скажите «коробочка, работай», дистанция такая-то, двигаются оттуда туда. Или наоборот. Дистанцию от вас давайте. Мы сориентируемся. Расстояние между нашими блоками мы знаем.
– Добро! – Хас «дал краба» танкисту, уселся в «Тигр» и поехал к своему опорнику…
3 ноября 1755 года.
Перешеек Шиньекто у форта Босежур
Полковник Хасим Хасханов, позывной «Самум»
Хас вместе со своей сотней укрывался в лесополосе и ждал. Операция по захвату форта Босежур, которую он вначале планировал назвать «Операция „Маскарад“», а потом со свойственным ему чувством юмора назвал «Операция “Ы”»[74], должна была вот-вот вступить в свою начальную фазу.
Самум пристально вглядывался в пространство перед собой, сжимая винтовку. Наконец, он увидел то, что хотел: эскадрон французских драгун, преследующий отряд англичан. Англичане выбежали из леса и со всех ног понеслись в сторону форта. Всадники, которые не так шустро передвигались по лесу, как пешие, на открытом пространстве сразу снивелировали свое отставание, стремительно сокращая дистанцию до «красных мундиров».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поняв, что им не уйти, англичане развернулись и дали нестройный залп из ружей. Несколько французов упало с коней, и всадники чуть замедлили свой ход. Англичане снова, собрав все силы, понеслись к воротам форта.
Хас переключил свое внимание на Босежур: там, на сторожевых башнях и насыпных валах, за забором стояли люди и внимательно следили за тем, что происходило. Гарнизон крепости состоял из ополченцев, которых в Босежуре насчитывалось около трехсот. Хас рассчитывал, что отсутствие армейской выучки и дисциплины окажется серьезным подспорьем в захвате форта. Теперь же весь план грозил полететь в тартарары. Как там пела Алла Пугачева? – «Фарш невозможно провернуть назад, и мясо из котлет не восстановишь?»[75]
Наконец, группка людей в форте – человек десять-пятнадцать – понеслась к первым воротам, чтобы открыть их и впустить красномундирных солдат под защиту спасительных стен. Одновременно пушки с валов дали залп в сторону французов. Но он оказался неприцельным – ядра зарылись в землю далеко за спинами кавалеристов. «Конечно, – злорадно подумал Хас, – попробуй прицелиться по быстро двигающейся мишени из неповоротливой и тяжелой пушки».
Залп артиллерии словно пробудил второе дыхание в бегущих солдатах. Они обернулись, дали еще один неприцельный залп в сторону французов и, словно игрок в регби с мечом, ломанулись к воротам. Англичан было около полусотни. Видимо, французы подловили на марше и разбили британскую пехотную роту, следовавшую в форт на усиление гарнизона. Пушки выстрелили еще раз, и опять мимо. Хас порадовался, что англичане не догадались оборудовать стрелковые позиции у первого забора – он был предназначен для того, чтобы просто задержать наступающих. Но погоню французы явно проигрывали…
ИНТЕРЛЮДИЯ
20… год. Одна из арабских республик
Капитан-лейтенант Хасим Хасханов, позывной «Самум»
Подъехав к своему блоку, Хас пошёл к Антохе докладывать о результатах переговоров с танкистами.
Заводченко он нашёл сидящим возле джет-бойла и пьющим кофе.
– Ну что, – спросил Антоха, протягивая Хасу кружку. Заводченко был с Балтийского РП[76], прослужил там несколько лет группником, сначала в РСпН[77], затем в РПМ[78]. Антоха был выпускником факультета спецразведки Новосибирского института, но на флот попросился сам, море принял, водолазную службу полюбил. И искренне считал себя моряком. Он был на пять лет помладше Хаса, у него ещё не было такого опыта, потому Самума и поставили к нему «замком». Но Леший был толковым группником и матерел на глазах. Они были в одном звании, оба каплеи, но Хас уже третий год перехаживал, а Тоха только полтора года назад получил.
– Все белиссимо, – ответил Самум, присаживаясь к группнику, принимая кружку с кофе и закуривая сигарету. – Танков там даже два. Но один союзный, на него надежды мало. Там главное, чтобы, если что начнётся, они с перепугу по нам не влупили. А второй наш, российский. Там экипаж толковый вроде…
– Наш? – брови Лешего поползли вверх. – Откуда здесь наш танк?
– Не знаю, – Хас пожал плечами. – Я как-то не спросил…
– А связь как держать будем с ними?
– По «тапику»[79]. У командира танка есть «тапик», мы обменялись номерами…
– Добро. Давай отдыхай, через шесть часов твоя подгруппа на фишку заступает.
– Добро. – Самум допил кофе и выплеснул остатки на песок. Сполоснул кружку кипятком из бойла и пошёл к своему спальнику. Когда разведчику нечего делать, он либо спит, либо ест…
