— Ну что тут у тебя? — поинтересовался отец, бросая под ноги сына окровавленного главаря.
Виктор даже вздрогнул от представшей перед ним картины. Наглый убийца теперь скулил как побитый щенок. Но не это поразило парня, а то, во что тот превратился за короткий промежуток времени. Весь окровавленный, в множественных порезах. Некоторые оказались настолько серьезными, что отец наложил на них грязные повязки, которые слабо справлялись с кровотечением, пропитавшись насквозь.
— Суть покажи, — глухо произнес Виктор, обращаясь к пленнику.
При этом на отца он всячески старался не смотреть. Тот сегодня открылся со столь неожиданной стороны, что теперь пугал Виктора. Даже при вскользь брошенном взгляде на Антипа, под ложечкой тут же появился противный комок, пульсирующего холодка.
Парень мысленно ругал себя, умом понимая, что такое отношение к отцу неправильное. Но ничего не мог с собой поделать. Прежде ему неоднократно приходилось бояться отца, из-за маячившей на горизонте взбучки. Но сейчас тот его пугал. И это совсем другое.
Несмотря на то, что Нестеров обратился к пленнику по-русски, тот прекрасно его понял и тут же предоставил доступ. Вообще-то от Сути одаренного он ожидал большего. Но на деле всех отличий, сразу после основных характеристик указан еще и дар художника. К слову, с весьма скромными показателями, на фоне Умений, и уж тем более «Палача». Вот и все. Ну и избыточного со свободным опытом было гораздо больше, чем у подручных.
— Ну и что скажешь, Витя?
— В общей сложности, со всех этих упырей, грубо, наберется четыреста двадцать пять тысяч опыта. Чуть больше половины от того, что мне нужно, — отводя взгляд в сторону, произнес парень.
С одной стороны, опыт ему необходим. С другой, как подумает, каким образом он был добыт, и становилось как-то не по себе. Отец уловил его настроение и покачал головой.
— Не бери в голову дурное, Витя. То что ты у них заберешь конечно добыто ими паскудным путем. Но тут уж ты ничего исправить не сможешь. Иное дело, как ты это используешь, — догадавшись о терзаниях сына, произнес Антип.
— Я понял, батя.
— Вот и ладно. Давай, забирай свои трофеи, — кивая на пленников, произнес тот.
Приказ Виктора главарь банды выполнил сразу же, не забывая при этом коситься в сторону Антипа, флегматично ковырявшегося в ногтях острием своего ножа. Взяв Нестерова за запястья, одаренный трансформировал весь свой избыточный опыт в свободный, после чего перекачал в парня. Потом обошел всех пленников, и собрал весь их опыт, который так же передал ему.
Ступень — 6
Возрождение — 1
Опыт — 0/128000
Свободный опыт — 425749
Избыточный опыт — 0
Очки надбавок — 0
Сила — 1.24
Ловкость — 1.3
Выносливость — 1.3
Интеллект — 1.4
Харизма — 1.19
Умения — 33
Глава 12. Кровь не водица
— Витя, иди сюда, — подозвал Антип, когда тот закончил со сбором опыта.
— Да Батя, — подошел он к нему вплотную, стараясь не смотреть в глаза.
Новый образ, в котором предстал отец, ему совершенно не нравился. С одной стороны настоящий боец, в одиночку вышедший против семерых и расправившийся с ними в считанные секунды. Оно вроде как героический ореол получается.
И тут же вооружился ножом и обошел всех, и хладнокровно проводя контроль. Увидел старого врага, и без тени сомнений выстрелил ему в голову. Встретился с сопротивлением главаря, и в ход пошли пытки. Причем, Виктор видел как из под сбившейся рубахи пленника выглянула поверхностная рана лишенная полоски кожи. Ремни он с него срезал, что ли!? Проверять Нестеров младший не решился.
Страх. Вот, что он испытывал глядя на отца. А от того и злость. На родителя, на самого себя и на весь белый свет.
— Возьми, — протянул Антип ему «Аптечку», — вылечи главного. Он сам себя лечить не может, а нам его еще с собой тащить.
— Так я не могу. Нужен тот, к кому привязан артефакт.
— Слышь, обезьяна, чья «Аптечка»? — поинтересовался Антип.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Его, — с характерным акцентом произнес пленник.
Вот оно как! Значит он понимает по-русски. Ну точно! Когда собирал опыт Виктор разговаривал с ним на русском. Просто был в таком состоянии, что не заметил этого. Получается, что беседы с ним отца, тот притворялся.
Указанный пленник был готов хоть пятки лизать. Это ведь не самому измываться над другими. Тут пострадать может твоя шкура. И в особенности пугал мрачный русский, все так же продолжавший ковыряться ножом в ногтях.
Поэтому он без лишних разговоров открыл крышку, вынул из петли ключ, как у заводных игрушек, вставил в скважину и несколько раз провернул его. Артефакт выдал сообщение о готовности к работе. Пленник приложил его к груди одаренного и нажал на кнопку. Никакого видимого эффекта Виктор не заметил. Зато раненный вдруг встрепенулся, словно по телу пробежал озноб. Только явно не холодный, а судя по расслабленному выражению лица, приятный.
Когда с этим было покончено Антип велел одаренному скинуть окровавленную одежду и надеть чистую. Вновь связал, и оттащил в сторону. Взял со стола один из Маузеров, проверил наличие патронов в магазине. Вогнал в ствол одиннадцатый, и протянул оружие сыну.
— Я не буду, — замотал тот головой, сразу поняв, чего именно от него хотят.
— Запомни, Витя, война это всегда грязь, кровь, кишки, дерьмо и вонь, а не то, что прописывают в книжках и показывают в кино. Ты собираешься в армию. Только время сегодня неспокойное, и я хочу знать, что если случится нужда, рука твоя не дрогнет, и ты нажмешь на крючок. А не станешь думать правильно это иль нет. Бери, — тряхнул он Маузером.
— Нет, батя. Стрелять пленных я не буду.
— Витя.
— Нет, я сказал, — отступил он на шаг, закладывая большие пальцы за поясной ремень.
— Эй. Дай мне стрельнуть, — подал голос сын убитого Антипом Данилова.
В ответ отец лишь покачал головой, и усмехнулся. Неужели тот действительно думал, что ему удастся так легко его провести. И это с пылающей во взгляде ненавистью. Потом обернулся к пленникам, стоящим на коленях, и под нескончаемые завывания и мольбы о пощаде, хладнокровно их расстрелял.
Ну или выглядел при этом хладнокровным. Все же Виктору хотелось верить, что его отец не настолько зачерствел, чтобы походя лишить жизни двенадцать пленных. А с другой стороны, куда их девать? Отпустить? Этих? У каждого из которых имеется Умение «Палач»? Судить? Ну и как их до этого суда довести? И вообще, прав ли Виктор в своих этих беспомощных метаниях? Может и не прав. Но отец стал пугать его еще больше…
Оружие они забрали не все. Разболтанный, видавший виды Наган, и четыре мосинские драгунки Антип оставил лежать на столе, присовокупив к ним пару сотен патронов. Остальное навьючили на лошадей. Усадили в седла пленного одаренного, и того самого рабочего. Остальные остались связанными у деревьев.
С полянки они ушли на рысях, двигаясь на этот раз пусть по плохонькой, но все же дороге, наезженной гужевыми повозками. Оно и проще, и направление вполне приемлемое. Тут главное выйти из леса, а там уже можно будет двигаться как дорогами, так и по степи.
Минут через пять скачки, ссадили рабочего и отпустили. Вернется обратно, освободит товарищей по несчастью, а там уж пусть выбираются по способности. Направление, в каком им следует двигаться, Антип указал. Остальное его не касается. Вот если бы были выходцами из ДВР, тогда хочешь не хочешь, а пришлось бы впрягаться в это ярмо.
Отправив рабочего, вновь пришпорили коней. Чтобы уже с гарантией их никто не догнал. А то присутствовала уверенность, что тот паренек рванет за ними, едва только завладев оружием. А уж в том, что он его себе непременно выгрызет никаких сомнений. Виктор именно так и поступил бы.
Вскоре вышли из леса на открытый простор. Не то чтобы совсем. Хватает тут и холмов и зарослей высоких трав, значительно ограничивающих видимость. Так что, дорога, что вьется серой пыльной лентой то и дело теряется из виду. Но это все же не лес, когда дальше десятка шагов уже ничего не рассмотреть из-за густого подлеска.
