К моменту прибытия на Сицилию Ричарда Иоанна была заперта в замке Палермо. Ричард немедленно потребовал освобождения сестры и выдачи ей вдовьего наследства. Помимо этого Ричард потребовал передать ему наследство, завещанное Вильгельмом Добрым Генриху II, когда тот объявил себя крестоносцем, очевидно, на нужды крестового похода. Наследство это было немалым: несколько полностью оснащенных галер, груженных зерном и вином, шелковая палатка с серебряными кольями на 200 рыцарей, золотые кубки и тарелки, золотые четырехметровый стол и стул.
28 сентября к Ричарду прибыла освобожденная Иоанна. Плененный красотой молодой женщины вдовый Филипп попытался предложить ей через брата руку и сердце. Кроме влюбленности здесь присутствовала и корысть. Отсутствие наследника у Ричарда и его возможная гибель в крестовом походе открывали Филиппу в случае брака богатые перспективы. Ричард вежливо, но твердо отверг идею Филиппа, ссылаясь на предстоящий поход. Стремясь избавиться от своего обручения, он и думать не желал о браке сестры с французским королем.
Иоанна привезла с собой миллион золотых тари (883 кг золота). Сочтя, однако, компенсацию недостаточной, Ричард немедленно переплыл пролив и занял на материке укрепленную крепость - монастырь Баньяра. Там он оставил сильный гарнизон и поселил сестру.
2 октября Ричард изгнал монахов из укрепленного монастыря Сан-Сальваторе на берегу мессинской гавани напротив Баньяры и разместил там выгруженные с кораблей продовольствие и оружие. Захват Ричардом этих стратегически важных пунктов мог быть воспринят Танкредом как угроза войны. Ричард, отправляясь в крестовый поход, как он считал сроком на три года, конечно, не думал начинать с захвата королевства, принадлежавшего хотя и узурпатору, но все же христианскому королю. Тем более что это королевство принадлежало по завещанию не кому-нибудь, а будущему императору. Кроме того, подобную операцию английский король, возможно, уже задумал провести в другом месте. Самое большее, чего хотел Ричард от короля Сицилии, это получить от него как можно больше денег и кораблей для крестового похода.
Но Танкред этого не знал и был готов к самому худшему. И это ему, видимо, усиленно внушал Филипп, ставший его советником и посредником при переговорах. Главной задачей Филиппа было поскорее вернуться во Францию, и, чтобы при этом, лучше всего, Ричард не вернулся. Филипп понимал, что победа в крестовом походе будет победой Ричарда, а поражение означало бы его, Ричарда, почти неизбежную смерть. Поэтому поражение крестового похода было для него предпочтительнее победы.
Четкая последовательность борьбы Филиппа с анжуйской империей до и после крестового похода заставляет поверить, что и во время него он, где мог, вредил Ричарду. Филипп старался обеспечить его как можно большим количеством врагов. Ричард приобретал славу надменного и беспринципного разбойника, сотрудничество с которым невозможно, а Филипп - кроткого миротворца, ставящего успех общего святого дела выше собственных интересов и гордости. Все это, безусловно, шло во вред делу крестового похода. Ричард, конечно, не был кротким агнцем, он умел наносить и удары, и обиды, но его жизнь убедительно доказывает, что ради успеха намеченного он способен был круто изменить политику и готов был идти на большие уступки.
Королевство Танкреда, включавшее в себя кроме Сицилии земли Южной Италии и большое количество мелких островов, было в то время богатым государством. Оно производило много хлеба, вина, цитрусовых, хлопка и сахарного тростника. Во второй половине XI века эти земли были завоеваны выходцами из Нормандии, ближайшими родственниками завоевателей Англии. Кроме тонкого слоя нормандских завоевателей, там тогда проживали греки, латиняне разного происхождения и арабы. Все они мирно уживались друг с другом.
Прибытие на Сицилию Ричарда, кроме обострения кризиса власти, вызвало еще и межэтническую напряженность, подогреваемую ростом цен. Считая Филиппа союзником и защитником, а также сеньором, способным усмирить «зарвавшегося вассала» - Ричарда, «гриффоны» (греки) и «лангобарды» (латиняне) всячески провоцировали армию последнего. Хотя обе армии разговаривали на разных диалектах одного и того же языка (дворяне в Англии начнут разговаривать по-английски более чем через 150 лет), мессинцы по крестам разного цвета легко отличали «англичан», подданных Ричарда, от «французов», подданных Филиппа.
Обстановка на острове становилась все более напряженной. Местные воры промышляли в лагере крестоносцев. Пойманных по приказу Ричарда вешали.
Возмущение жителей вызывало ухаживание крестоносцев за женщинами. «Паломники болтали с женщинами, но не хотели их серьезно обижать», - вспоминает менестрель Амбруаз. И далее он рассказывает: «Городская чернь и подонки, многие были греческими выродками, а другие рождены были от сарацин, глумились над паломниками; пальцы в глаза издевались над нами, называли нас смердящими псами. Каждый день чинили новые пакости, иногда убивали наших паломников и бросали их тела в отхожие места. И это - истинная правда».
Причиной взрыва стал рост цен, вызванный пребыванием большой армии. Однако несведующие в экономике крестоносцы объясняли это жадностью торговцев. Напряженность между горожанами и армией Ричарда резко обострилась после того, как тот захватил 2 октября монастырь Сан-Сальваторе. На следующий день на базаре перед городскими воротами возникла драка.
Ричард силой удержал своих людей, бросившихся к воротам. Хронист Ричард из Дивайзеса передает обращенную к воинам речь Ричарда: «...Я либо умру, либо отомщу за оскорбления, которые наносят мне и вам. Если я живым уеду отсюда, Саладин увидит меня только победителем. Если вы обратитесь в бегство, я, брошенный вами король, буду один противостоять опасности». Едва король закончил речь, зашумели его храбрые люди, потому что подумали, что король им не верит. Они обещали от всего сердца, что каждый по его приказу снесет горы и пробьет бронзовые стены... Они могут в поте лица своего покорить для него Сицилию. Если он прикажет, они пройдут вброд по крови до Геркулесовых столпов.
4 октября к резиденции Ричарда за городом направились для переговоров местные церковные иерархи во главе с Уильямом, архиепископом Монреальским, несколько сицилийских вельмож и Филипп с баронами. Должны были решаться вопросы стабилизации цен и укрепления дисциплины чужеземных армий. Переговоры были прерваны нападением мессинцев, вышедших из города, на лагерь Ричарда, на находившиеся с краю палатки Гуго IX де Лузиньяна, главы рода Лузиньянов в Пуату, племянника короля Ги Иерусалимского.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
