Кроме оказания помощи нуждающимся в г. Задонске и близлежащих местностях, святитель Тихон несколько раз посылал своего келейника с деньгами в Новгород, Валдай и Короцк. В 1773 году он послал священнику села Ездрова, находящегося в нескольких верстах от его родины, 150 рублей. При этом он написал письмо, в котором просил его раздать эти деньги самым бедным людям, а тем, которые “хотя и бедные будут, но запивают или ленятся работать, таким ни копейки не давай”. Кроме того, святитель просил, чтобы при этом не называлось его имя, но все делалось втайне, во славу Божию [373]. Таким образом, главный принцип, которым руководствовался святитель Тихон, — это осмотрительность и рассудительность. Не меньшее участие принимал Задонский подвижник в судьбе странников, больных и обездоленных. Домик, в котором жил святитель Тихон, был своего рода странноприимной гостиницей. В нем находили приют и успокоение все те люди, которых постигала какая-либо неожиданная болезнь по дороге на работу или богомолье. Святитель проявлял к ним самое сердечное участие. Кроме забот о телесных потребностях больных, он по долгу своей пастырской совести много времени уделял и для их душевной пользы, объясняя им смысл и значение жизни христианина на земле. А по выздоровлении он отпускал их с миром, обеспечивая всем нужным на дорогу. Если кто-то из них умирал, то святитель сам напутствовал их по обряду Православной Церкви и совершал погребение[374].
С подобным же самоотвержением святитель Тихон ухаживал и за больными иноками Задонской обители, увещевая их быть терпеливыми и относиться к болезням как к посещению Божьему [375].
Ко всему прочему, на свои средства он начал строить в г. Ливнах (впоследствии Орловской епархии) богадельню для бедных. Строительство здания было поручено священнику Ливенского Троицкого собора о. Стефану, которому было также вменено в обязанность регулярно сообщать о ходе дел. Когда о. Стефан, написав, что весь материал заготовлен, но из-за осенней непогоды невозможно доставить его на место, спрашивал благословения отложить строительство до зимы, святитель ответил: “Любезный о Христе брат Стефан. За старание тебе Бог воздаст. Я советую, не можно ли ныне построить, чтобы было где бедным покоиться на пристойном месте… Постарайся, брате, ради Христа. Господь да поможет тебе” [376]. Таким образом, святитель Тихон не считался с затруднениями и средствами, стремясь любыми путями устроить бесприютных и при этом не как-нибудь, а на удобном месте.
Обладая значительными средствами, святитель не считал их своей собственностью, а распределял их на нужды бедных. Он даже свою пенсию — 500 р. в год — полностью предназначил для этой цели и не тратил на себя из этой суммы ни копейки. Из-за этого святитель иногда терпел немалые лишения: у него весьма часто не хватало не только чая или сахара, но даже и самой повседневной пищи, за что очень часто роптали на него келейники. Но он, возлагая все упование на Бога, заботящегося о спасении каждого человека и подающего все нужное для пропитания, не прекращал своего подвига благотворительности. В таких случаях он отправлялся к своим знакомым и занимал у них нужную сумму, чтобы удовлетворить просьбу нуждающихся. А иногда Господь за его добродетельную жизнь неожиданно посылал ему все необходимое через каких-либо богобоязненных людей. Если и этих средств было недостаточно, чтобы помочь бедным людям, то святитель продавал свои вещи, без которых, он считал, можно обойтись, и эти деньги раздавал каждому в зависимости от их нужд[377].
Особенно живо сочувствовал святитель Тихон сиротам и семействам, в которых страдали малолетние дети. О том, какое участие принял святитель в судьбе целой семьи, оставшейся без кормильца, свидетельствует следующий пример. Однажды во время пребывания святителя Тихона в г. Ельце пришла к нему одна вдова с малыми детьми — четырьмя мальчиками и девочкой. Она жила в крайней бедности и не имела родных и знакомых, которые бы могли помочь осиротевшей семье. “Ваше Преосвященство, — говорила она со слезами. — Пришла просить Вашей архипастырской милости. Я несчастная вдова, а эти, — она указала на пятерых детей, — мои несчастные дети. У меня нет куска хлеба, ни одежды, ни копейки денег. Утратила с ними свою силу”. Святитель Тихон, вняв ее словам, прослезился и принял в семействе живое участие. Он взял с собой в монастырь двух старших мальчиков на воспитание, а вдове с остальными детьми дал денег. Трудно описать благодарность этого семейства. Женщина кланялась и благодарила. Малютки плакали, припадали к ногам святителя, целовали ему руки! Впоследствии святитель, приезжая в Елец, посещал хижину своей подопечной и, если дома никого не было, оставлял немного денег и уезжал незамеченным [378].
Еще больше сделал святитель Тихон для другого семейства, положение которого было гораздо сложнее и несчастнее. Как говорилось, в послеобеденное время святитель прохаживался за монастырем в роще. И вот однажды увидел он трех бедных женщин с детьми, о чем-то горько плачущих. Сострадательный святитель стал расспрашивать их и узнал, что мужья двух женщин, служившие причетниками Задонской приходской церкви, по наветам и клевете были отданы на военную службу, а дома остались девять детей и престарелая мать. Святитель Тихон стал содержать их за свой счет. “Но кто может заменить для матери сына, для жены — мужа, для детей — отца?” Святитель хорошо чувствовал это и поэтому, разузнав обстоятельнее все дело и уверившись в невиновности обвиненных, решился во что бы то ни стало возвратить семейству их полное счастье.
Несмотря на то, что дело, по-видимому, было уже потеряно, ибо оба брата давно уже были разосланы в разные пограничные полки, он написал от имени сирот просьбу в Св. Синод и вместе с личным письмом к Петербургскому митрополиту Гавриилу отправил ее с нарочным из своих келейников. Дело подвергли новому рассмотрению. Оказалось, что суд действительно был неправый, и оба брата, к несказанной радости их семейств и утешению святителя, были освобождены от военной службы и определены, как и прежде, в церковные причетники [379]. Так святитель Тихон стал защитником невинно оклеветанных.
Приходили к святителю, ища у него заступничества перед власть имущими, обиженные и притесняемые. Чаще всего это были крестьяне, и святитель Тихон ходатайствовал о них перед их господами. Бывало так, что святой отец, зная о жестоком обращении с крепостными, сам являлся к помещикам и своим личным предстательством и кротким увещеванием склонял их к человеколюбию и снисхождению [380]. Если притесняемые были из числа служащих, то святитель посылал просительные письма к их начальникам и судьям, призывая быть снисходительнее [381].
Кроме того, любвеобильный архипастырь проявлял большую заботу о заключенных в темнице. Сначала, пока г. Задонск не был уездным городом, тюрьма находилась в г. Ельце, и святитель Тихон часто ездил туда. Желая сохранить эту добродетель в тайне, святитель оставлял свою запряженную лошадь за городом, а сам, дождавшись темноты, шел в город пешком. При входе в темницу он приветствовал узников как братьев. Он дружески расспрашивал их о причине заключения и каждому говорил по нескольку слов в назидание: невинно страждущих призывал к благодушному несению креста, виновных — к покаянию, увещевал их не отчаиваться, но в Господе распятом искать исцеления от душевных ран. Отбывающим наказание за долги давал выкупные деньги, а уходя из темницы всех оделял каким-либо подаянием. После этого святитель Тихон с такими же приношениями заходил в богадельни и, нисколько не отдохнув от поездки, уезжал из города [382]. В 1779 г. Задонск стал уездным городом, и сюда были перенесены больница и тюрьма. Так как в городе не было общественных строений, то их разместили в монастырских зданиях. Теперь, по словам одного из жизнеописаний святителя Тихона, “вполне могла удовлетвориться человеколюбивая душа его заботами о несчастных, и он по целым часам просиживал или у постели больного, или в затворе узника. В особенности же святитель… любил ходить туда в ночные часы… а на Пасху первого дня, приходя в тюрьму, со всеми христосовался”[383].
Таким образом, христианская любовь святителя Тихона и его евангельская благотворительность выражались в самых разнообразных формах. Эти добродетели составляли в основном весь его жизненный подвиг, или, лучше сказать, они были выражением его подвига, самим подвигом. В деятельной любви святитель находил для себя источник утешения и радости. Дела благотворения нередко служили для него целебным средством от искушений. По словам Филарета, митрополита Московского, святитель лечил свое уныние и скорбь тем, что тотчас делал кому-либо новое добро [384].
