– Они хотели убить тебя, мой господин! – проговорил один из стражников, демонстрируя чудеса сообразительности.
– Да, – подтвердил пророк, вдруг успокаиваясь от всеобщей тревоги и неспешно вставая. – Но бог сохранил мне жизнь и сделал еще сильнее, чем прежде. Ибо то, что надлежит совершить мне, не совершит никто вместо меня. А потому я благодарен тем, кто, изгнав досужие мысли из головы моей, напомнил о главном. Ненавистью своей оказали они мне услугу большую, чем иные почитанием. Ступай к Кархану и скажи, что мне к утру понадобится десяток ядовитых змей и большой горшок. Вернее, горшки.
И пусть сеющие зерна смерти вкусят плодов от жатвы своей!
В этот вечер Руслану Караханову не сиделось на месте. Проверив неусыпную стражу у покоев Валтасара, он отправился побродить в одиночестве увитыми зеленью галереями знаменитых висячих садов Шамурамат, или, как называли ее у него на родине, Семирамиды. Недавняя история с невесть откуда взявшимся драконом не шла у него из головы. Инстинктивно он чувствовал связь между слухом о драконе, открывавшем глаза у ног изваяния Мардука, и прилетом огромного звероящера. Конечно, это никак не вязалось с привычной для него со школьной скамьи догмой о шарлатанстве и невежестве древних жрецов, попросту дурачивших еще более невежественный люд. Вряд ли можно назвать шарлатанами людей, до градуса исчисляющих ход небесных светил в отсутствие хронометров, измеряющих время часами и минутами. Да и власть над драконами тоже не походила на дешевый фокус.
А вот огонь, который сегодня бил из рук Даниила, к фокусам отнести можно и, увы, приходится. Руслан поймал себя на мысли, что ему, по должности обязанному быть справедливым и непредвзятым, откровенно нравится этот человек. До сего дня он с удивлением смотрел на эборейского царевича, пытаясь уразуметь, неужели действительно прямое божественное вмешательство возможно, и этот диковинный старик, выглядящий едва ли старше его самого, является посланцем Господа?!
Такое незамысловатое предположение ставило с ног на голову все его представления о мире, все, чему он долго и старательно учился в университете, все, что наблюдал он вокруг себя. И вдруг закавыка! Воистину рукотворное чудо – незамысловатые, самодельные фальшфейеры – нехитрый фокус для увеселения, или, как нынче у дворцовых ворот, устрашения толпы. Впрочем, где сказано, что пророки не имеют права использовать дешевые трюки?
«В самом деле, неужто и впрямь им следует испрашивать помощи Всевышнего для всякой мелочи?» – Руслан шел меж высаженных в ряд экзотических растений, названий которых он не знал, пытаясь разглядеть сквозь причудливо изрезанные листья зажигающиеся в небе звезды. Темнело быстро. Здесь всегда темнело быстро.
Да, ясный пень, пламень в руках пророка был потешный, но вот дракон…
В реальности этого чудовища не усомнишься. И завтра Даниилу предстояло с ним сразиться. В ушах Руслана вновь зазвучали прощальные слова речи пророка: «Без меча и жезла». Насколько он помнил известных драконоборцев, победа над этими ужасающими животными давалась либо силой оружия, либо волей божьей, как у некоторых христианских святых. Ни на былинного героя, ни на святошу-молельника Даниил не походил.
Руслан приложил руку к груди, активизируя закрытую связь.
– Скиф вызывает Базу. База Восток-Центр, ответьте Скифу.
– Слышим тебя хорошо, Скиф, – раздался в ответ приятный женский голос.
– У меня здесь образовалась небольшая проблема. Завтра пророку Даниилу предстоит драться с драконом…
– Да, в священном Писании что-то об этом было.
– Верно. Это из так называемых апокрифических глав Книги пророка Даниила.
– В чем же проблема?
– Там описан способ, которым Даниил смог победить дракона. Он сварил смолу, жир и конский волос и скормил все это чудовищу, которое от такой диеты расселось, иначе говоря, издохло.
– Вот и прекрасно. – Диспетчер явно не жаловала драконов. – Кажется, подобным образом у Джека Лондона эскимосы охотились на белых медведей.
– Да, – подтвердил Руслан Караханов, – свернутая пластина китового уса, залитая в шар тюленьего жира. В желудке тюлений жир тает, пластина выпрямляется…
– Так в чем же проблема? – перебила диспетчер.
– Конский волос не китовый ус. Им дракона не пронять! Эти твари лошадей с хвостами и гривами жрут и даже подковы не сплевывают! А от смолы у него разве что запор может случиться. Так он от этого еще злее будет! – На противоположном конце канала закрытой связи воцарилось задумчивое молчание.
– А может, все же благодать Господня, – неуверенно предположила девушка. – Ведь вы же докладывали, что этот пророк творил чудеса.
– Докладывал, – печально вздохнул Руслан Караханов, с досадой вспоминая остатки фальшфейеров. – Но если можно подстраховать божью благодать спасательным катером, то и богу заботы меньше, и нам спокойнее. Пусть на случай окончания лимита чудес борт держится поблизости.
На канале связи вновь повисла неловкая пауза.
– Это довольно необычная просьба, Скиф, – наконец проговорил обескураженный голос Базы. – Я могу переключить вас на куратора стационарной агентуры. Только будьте готовы ответить на вопросы касательно целесообразности использования штатного спасательного оборудования в возникшей ситуации.
– Хорошо, – согласился Кархан, понимая, что, хотя спасательные катера, работающие в мирах от древности до средневековья, внешне и напоминают местных драконов, гонять их туда-сюда без крайней необходимости никто не позволит. И за каждый литр топлива будет спрошено. Однако, как ему представлялось, попытка одолеть дракона с помощью несъедобной приманки, как это сказано в Писании, могла не сработать, и тогда эксперимент по скармливанию зубастому монстру всякий бурды вполне мог оказаться последним фокусом эборейского царевича. И тогда…
– Кархан! – раздалось за его спиной. Руслан быстро оглянулся. Перед ним, склонив почтительно голову, стоял один из воинов, назначенных в караул к покоям Даниила.
– Что стряслось? – порывисто, точно вепрь на безумца, потревожившего его покой, устремился вперед громадный скиф.
– Там Даниил, – переводя дыхание, начал разгоряченный бегом по лестницам и переходам страж. – У него змея в кувшине… Насилу отыскал тебя… Ему нужно много змей!
Утро в доме Иезекии бен Эзры началось со слез и стенаний. Почтенный хозяин лавки у ворот Иштар потерял сон от подозрений в необдуманном поступке дочери, но то, что ее отдадут на растерзание дракону…
Напрасно он повторял себе, что верует в благодать Господню и что праведники, смерть принявшие во имя божье, обретут жизнь вечную и в небесных кущах воздаяние.
Тем более мысль о том, что Сусанну нельзя более причислить к людям праведным, бередила его душу подобно терниям и скорпионам.
Конечно, девушка отрицала все напрочь, но ведь глаза были даны Иезекии бен Эзре не за тем лишь, чтобы проливать слезы, как вот сегодня, в этот день печали и час испытаний! Он прекрасно видел и всадника в богатых одеждах, мчащегося вдаль от его дома, и серебряную монету, которую Сусанна пыталась отбросить, когда поняла, что отец застиг ее на месте преступления…
И все же одно только предположение, что его прелестная скромная девочка вдруг стала блудницей, не умещалось в его голове. Не умещалось, и оттого жгло похуже раскаленных щипцов, которыми в прежние времена захватчики мучили плоть хранивших веру эбореев. Как ни пытался он убедить себя, что сегодняшняя жертва и есть воздаяние за грех его дочери, уверовать в это было выше его сил!
И потому, когда чуть свет хмурые невыспавшиеся стражники, позевывая, толкнули дверь его дома, он бросился на них с кулаками, заслоняя дочь. Их было четверо, все они были моложе и куда сильнее. Но четверть часа воины не могли справиться с забывшим о боге и смирении отцом. Лишь оглушив его тяжелым ударом копейного древка по голове, они смогли добраться до жертвы, назначенной дракону Мардука.
– Иди, – подтолкнул ее легонько один из стражников, досадливо прикладывая ладонь к ссадине на скуле. Он аккуратно переступил через лежащее на смятых циновках тело Иезекии. – Ишь, ну чисто зверь!
В голосе стражника не было ни злобы, ни злорадства. Он смерил тяжелым взглядом заплаканных, скорбно голосящих домочадцев, недобро зыркающих рабов-нубийцев, которым лишнее движение сейчас грозило смертью, и увещевающее произнес:
– Да погодите тужить-то. Может, пророк ваш еще и управится с драконом.
Сусанна поглядела на своего конвоира с недоумением. То был вавилонянин, и меньше всего в этот миг она могла ждать от него поддержки, пусть даже скрытой. Она набросила белый плат на голову, и, закрыв концом его побледневшее лицо, ступила за порог.
