Наконец появился ее агент, Хендерсон. Это был крупный дородный мужчина, похожий на толстый обрубок дерева, только отполированный. Он считался очень способным человеком. У него была ярко-рыжая копна волос, которые слегка вились на макушке, и светло-голубые веселые глаза, очень цепкие и проницательные, широкое плоское лицо, усеянное веснушками. Все это создавало облик добродушного человека. Но впечатление было обманчивым.
Он мог улыбаться, выглядеть доброжелательным и несколько медлительным. Это было лучшее средство самозащиты. С первых дней их знакомства Рейвен поняла, что на самом деле он человек резкий, а при необходимости даже жестокий. Правда, он любил Рейвен, не только потому, что с ее помощью он разбогател, но и потому, что она никогда не противилась тому, что он делал. А Хендерсон никогда ничего не рассказывал о своих клиентах. И это вполне устраивало певицу.
Сейчас агент предоставил ей возможность развивать свою идею о поездке в Австралию и Новую Зеландию. Рейвен ссылалась на пластинки, которые уже распространились по всем странам мира. Хендерсон не спеша ел телятину, запивая ее густым красным вином, пока Рейвен рассказывала о себе и время от времени пригубливала из бокала белое вино.
Он отметил про себя, что она не упоминает о партитуре для мюзикла, о времени, проведенном в Корнуолле. Из своих источников он знал о том, как продвигается работа и что партитура уже почти готова. Разговор Хендерсона со Стивом Джареттом изобиловал похвалами. Лорен Чейз одобрила каждый из присланных номеров, начали работать и хореографы. Казалось, вся партитура будет передана для дальнейшей работы без задержек.
Поэтому Хендерсон был удивлен, когда Рейвен так внезапно вернулась из Корнуолла. Он ждал ее телефонного звонка, заверения, что партитура готова, но она известила, что они с Брэндоном хотят отдохнуть неделю или две и ничего не делать. Однако она появилась в Лондоне раньше и одна.
Рейвен явно нервничала, болтала, стремительно перескакивая с одного предмета на другой. Хендерсон не прерывал ее, делая вид, что его интересует только еда. Она говорила без остановки пятнадцать минут, затем стала выдыхаться. Хендерсон ждал.
— Ну хорошо, — сказал он, вытирая губы салфеткой, — не думаю, что возникнут проблемы с гастролями в Австралию.
— Прекрасно. — Подцепив креветку, она жевала ее с отсутствующим видом.
— Пока организуются гастроли, вам надо сделать небольшой перерыв и где-нибудь провести отпуск.
Певица удивленно подняла брови.
— Нет, я думала, вы сразу же купите мне билеты туда и обратно и быстро организуете рекламу моих выступлений.
— Я могу это сделать, — сказал он добродушно, — после того как вы проведете несколько недель где-нибудь.
— Но я хочу ехать сейчас, а не отдыхать несколько недель. Я еду немедленно, Хендерсон!
Ее глаза подозрительно сузились.
— Вы разговаривали с Джули?
Хендерсон выглядел удивленным.
— Нет. О чем?
— Да так, просто спросила. — Рейвен покачала головой и улыбнулась. — Гастроли, Хендерсон.
— Вы неважно выглядите сейчас, похудели, знаете об этом? — Он подцепил на вилку еще кусок телятины. — Это видно по вашему лицу. Побольше ешьте и отдыхайте.
Рейвен раздраженно махнула рукой.
— Почему каждый обращается со мной, как с маленьким ребенком? — пробормотала она. — Я не должна много есть. Пока я все же звезда и слежу за своей фигурой.
Хендерсон коротко выругался, но Рейвен это проигнорировала.
— Что насчет Джерри Майклса? Я слышала, ему нравится привкус скандальности. Он может заполучить меня в свое шоу.
— Это легче легкого, — согласился Хендерсон. — Он будет просто в восторге.
— Ну?
— Что ну?
— Хендерсон. — Рейвен решительно отодвинула тарелку. — Вы собираетесь показать меня в его шоу?
— Нет. — Агент плеснул себе вино в бокал. Солнце бросило на скатерть красную тень.
— Почему? — В голосе Рейвен сквозило раздражение.
— Это не для вас. — Хендерсон поднял руку, чтобы прекратить спор. — Я знаю продюсера этого шоу. Это не для вас.
Рейвен поникла. Знание им своего дела не подлежало сомнению.
— Хорошо, забудьте об этом шоу. Но что тогда?
— Хотите десерт?
— Нет, только кофе.
Хендерсон позвал официанта и заказал для себя пирог из черники и кофе для обоих. Затем откинулся на стуле.
— А что с мюзиклом «Фантазия»?
— Партитура закончена, — сказала она.
— И?
— И? — переспросила она. Веселые глаза Хендерсона прищурились. — Она закончена, — повторила Рейвен. — Да, в сущности, закончена. Я не могу предвидеть всех вопросов, которые могут возникнуть. Но уверена, что Брэндон или его агент свяжется с вами, если будут какие-либо затруднения.
— Стиву Джаретту, вероятно, захочется, чтобы вы оба были тут во время съемок фильма, — мягко сказал Хендерсон. Рейвен хмуро рассматривала золотую каемку бокала.
— Да, вы правы, я не подумала об этом. Ладно… — Она отодвинула бокал. — Я решу все это, когда придет время.
— Когда же оно придет?
Она спокойно посмотрела на Хендерсона, но мысли ее были далеко.
— Мы написали великолепную музыку, каждый из нас внес свою долю. Я уверена в этом. Мы работали на удивление слаженно.
— Вы думали, что не поладите? — Толстый агент ел пирог…
— Да, я предполагала, что не обойдется без споров. Но еще раз повторяю, мы прекрасно работали вместе.
— Вы хорошо работали вместе и до того, — сказал он. Рейвен нахмурилась, но он продолжил — Знаете, ведь нарасхват пошли пластинки после вашего совместного выступления в Нью-Йорке. Вы получили отличную прессу.
— Да. — Певица задумчиво мешала ложечкой кофе. — Я была уверена в успехе.
— Меня засыпали кучей запросов за последнюю неделю. — Он говорил вкрадчиво, несмотря на хмурый вид собеседницы. — Из-за границы, — сказал он с улыбкой, — таких же восторженных, как и здесь. Я устроил маленькую вечеринку, и предметом разговоров, по большей части, были вы и Карстерс.
— Я же сказала, мы хорошо работаем вместе. Брэндон прав: как артисты мы очень подходим друг к другу.
— А лично? — Хендерсон снова откусил от куска пирога.
— Хорошо, вот вы и добрались до сути.
— Вы не хотите ответить мне? — Агент все еще был занят пирогом. — Тогда скажите все это ему сами.
— Кому?
— Карстерсу, — произнес Хендерсон и налил в кофе сливки. — Вон он идет сюда.
Рейвен повернулась и встретилась глазами с Брэндоном. В их взглядах промелькнули одновременно и радость, и гнев. Первым побуждением Рейвен было вскочить со стула и побежать к нему. Однако она подавила свой порыв, пристально наблюдая за выражением лица Брэндона. Но его взгляд остался ледяным. Рейвен обеспокоенно смотрела, как он пробирался к ней между столиками. Посетители ресторана обращали на него внимание, но его, видно, это не занимало. Рейвен заметила, что в зале воцарилось молчание.
Он подошел к ней, не произнося ни единого слова и не замечая, как она на него смотрит. Рейвен подавила желание подать ему руку. Она побоялась, что он не примет ее. Глаза Брэндона метали молнии. Хендерсон предусмотрительно подобрал вытянутые ноги.
— Пойдем!
— Пойдем? — бессмысленно повторила она.
— Сейчас же! — Брэндон схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.
— Брэнд!..
— Сейчас же! — повторил Брэндон. Он пошел, таща ее за собой. Рейвен спиной чувствовала сопровождавшие их взгляды. Радость и тревога — все смешалось в ее сознании.
— Оставь меня! — просила она. — Что ты позволяешь себе? Ты не можешь тащить меня на виду у всех! — Она была возмущена и смущена его поведением и что-то еще бормотала, в то время как Брэндон увлекал ее к выходу, крепко держа за руку. — Брэнд, оставь это! Я не хочу, чтобы со мной так обращались в публичном месте!
Он заколебался и повернулся к ней лицом, оно было суровым.
— Ты предпочитаешь, чтобы я все сказал тебе здесь и сейчас? — Его голос прозвучал спокойно и холодно при гробовом молчании зала.
Его неистовый характер был выставлен на всеобщее обозрение.
— Нет. Но нет и надобности устраивать здесь сцены, Брэнд.
Она боролась за свое достоинство, стараясь говорить тише.
— Я тоже не расположен устраивать здесь сцены, Рейвен. — Он перешел на вежливый тон воспитанного человека. — Поэтому пойдем со мной.
Прежде чем она успела возразить, он вытолкнул ее из ресторана. На улице стоял «мерседес», он запихнул ее внутрь и захлопнул дверцу
— Ты пожалеешь об этом! — пообещала она, сорвала с себя шляпу и сердито бросила ее на заднее сиденье.
— Нисколько не сомневаюсь. — Брэндон повернулся к ней, прежде чем она снова начала говорить. — Теперь молчи, пока мы не приедем, иначе в припадке гнева я могу задушить тебя прямо здесь и разом покончу со всем.
