— Ох! — вздохнул караванщик, невольно ускоряя шаг.
Вот уже несколько часов у него во рту не было ни крошки, и он остро почувствовал голод при виде обилия блюд на столе. Два огромных окорока, курица, устрицы, целиком зажаренная рыба в винном соусе, несколько десертных чаш, горячий хлеб, масло различных оттенков, множество бутылок, гора спелых фруктов, сдобные булочки с кремом, меренги и громадный торт, утопающий в ликере. И как это принято на званых обедах, почти все было украшено вишенками и цукатами.
— Превосходное обслуживание, — мечтательно произнес лорд Эрменвир, поднимая крышку одной из десертных чаш. — «Плавучие острова»! Мой любимый десерт. Прошу тебя, Смит. Без церемоний. — Он опустил было лицо в чашу, но Балншик схватила его за ворот и оттащила прочь.
— Сядьте и возьмите салфетку, мой господин, — приказала она. — Вы только посмотрите на себя. У вас же меренги в бороде. Просто отвратительно! Смит, дорогой, садись, пожалуйста, и не обращай внимания на его светлость. Я за тобой поухаживаю.
И она действительно окружила Смита заботой: отрезала ему лучшие кусочки мяса, угощала тающими во рту фруктами и совершенно игнорировала лорда Эрменвира, который с упоением захлебывался в десертной чаше с жидким заварным кремом. Балншик наполнила бокалы, свой и Смита, и села напротив него так, словно они были одни.
— Я вижу, ты последовал совету доктора и прошел оздоровительный курс, — вкрадчиво пропела она, отбрасывая салфетку. — И поступил правильно. Эти дротики пропитаны ужасным ядом, как, впрочем, и их изобретатели. Коварны. Хитры. Даже если ты примешь противоядие, этот яд способен притаиться где-нибудь в теле и неожиданно, в самый неподходящий момент, выплеснуться в кровь.
— Так ты, извини за вопрос, больничная нянечка? — с трудом выговорил Смит с набитым ртом.
— Что ж, мне приходилось иметь дело со смертью, призналась Балншик. — Как видишь, это полезный опыт.
— Эй! Из-за тебя он не уделяет мне внимания! — возмутился лорд Эрменвир, поднимая из десертной чаши измазанную кремом бороду. — Смит — мой гость.
— Вы все перепутали, дорогой. Это вы должны уделять ему внимание, — подсказала Балншик.
— Да-а? Как тебе угощение, Смит?
— Просто замечательно, спасибо, — честно признался Смит.
— Ты еще не знаешь, что у нас приготовлено для послеобеденной оргии, — хихикнул лорд Эрменвир. — Лучшая розовая травка Салеша. Просто прелесть! — Он вновь погрузил голову в десертную чашу.
— Мне следует извиниться за манеры его светлости, — сказала Балншик. — Это последствия стресса. Для лорда путешествие было слишком напряженным.
— Полагаю, нам всем повезло, что мы остались в живых, — согласился Смит. — А те люди и раньше охотились за его светлостью?
— Угу, — кивнула Балншик, сделав глоток вина. — Но не так настойчиво. Отец лорда и подумать не мог, что у них хватит дерзости покушаться на жизнь малыша вблизи его собственного дома. Думаю, вскоре преступников ожидает суровое возмездие. Что бы ни говорил мой господин, отец очень его любит.
— А другие дети Хозяина Горы такие же, как лорд Эрменвир?
— К счастью, нет, — рассмеялась Балншик. — Мой господин — единственный в своем роде.
Лорд Эрменвир с грохотом свалился со стула.
— Прошу прощения, я на минутку, — извинилась Балншик.
Стремительно поднявшись, она схватила диванную подушку и подсунула ее под голову несчастному лорду, продолжавшему лежать без сознания. Нянюшка забрала из рук его светлости десертную чашу и поставила ее на стол.
— С ним все в порядке? — встревоженно спросил Смит.
— Просто наркотики отреагировали на сахар. Поспит полчасика и вновь будет прыгать, как ни в чем не бывало, — небрежно бросила в ответ Балншик, вновь устраиваясь напротив Смита и принимаясь за отбивную. Нянюшка вгрызалась в нее с озадачивающей яростью, и Смит обратил внимание, что на тарелке Балншик не было ничего, кроме мяса с кровью.
— Мне… не хотелось бы лезть не в свое дело, но… ведь лорд Эрменвир так молод и так болен, зачем было посылать его в Трун? — осторожно поинтересовался Смит. — Не лучше ли было оставить его дома?
Балншик закатила глаза:
— Все началось с невинной шутки, которая зашла слишком далеко. Один из братьев в сговоре с сестрами пытался убить юного лорда. Не то чтобы всерьез, как ты понимаешь, но и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать основательный конфликт среди людей Хозяина. Когда ты связан клятвой растерзать на куски всякого, кто попытается обидеть юного отпрыска, а эти отпрыски сами нападают друг на друга, то что прикажете делать. Такая ситуация кого угодно собьет с толку. Очень неразумно со стороны детей, и их мать, моя госпожа, — Балншик почтительно поклонилась, — так им и сказала, за что мы все чрезвычайно ей признательны. Во всяком случае, отец юного лорда решил, что ответственность за дипломатическую миссию будет ему полезна. Мой господин прекрасно справился с делами, но, завершив их, заскучал. — Она посмотрела на лорда Эрменвира с нежной насмешкой во взоре. — Он попал в неприятности, потом заболел. Но вернуться домой ему не позволили, а вместо этого отправили сюда.
Смит ощутил горячую волну сочувствия:
— Чертовски скверно, когда не можешь вернуться домой. Родителям следует пересмотреть свое решение.
— Со временем все образуется, — пожала плечами Балншик. — Лорду нравится Салеш-у-Моря. Здесь есть, чем заняться.
— Это хорошо, — отозвался Смит. — Но правильно ли, что его светлость наслаждается всем, чем пожелает и сколько пожелает. Вино, наркотики, женщины… Может, проблема в том, что он слишком избалован?
— Его неоднократно возвращали с того света. А ты даже не представляешь, как трудно такому ребенку привить истинные ценности.
Некоторое время они молча ели. Несмотря на внушительные размеры обеденного зала, в нем было тепло, и в ничем не прикрытом вырезе платья Балншик мелькала полуобнаженная грудь всякий раз, когда нянюшка наклонялась вперед. Насладившись обедом и вдоволь насытившись, Смит почувствовал, что начинает испытывать голод иного рода.
Стоило ему задуматься о том, кто такая Балншик, и что она собой представляет, как мозг тут же начинал невнятно бормотать, что пора допивать вино, благодарить хозяйку и оставлять как можно скорее этот гостеприимный дом. Но, встретившись с ней взглядом, Смит чувствовал, что в состоянии справиться с нелепым бормотанием мозгов, и позволял ей вновь наполнять свой бокал. После третьего бокала мозг перестал отпускать замечания и улегся в состоянии приятного оцепенения где-то в области затылка, что вполне устраивало его хозяина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
