Жюль также пришел к заключению, что на это строение стоит напасть. Несколько минут группа обсуждала все за и против с тем, чтобы не упустить ничего важного, но после того, как решение было принято, дискуссия свелась к тому, каким образом осуществить налет.
— Важно то, — подчеркнул Жюль, — что нам неизвестно, сколько противников размещается в здании.
— А также и то, сколько их располагается в близлежащих судах в готовности помочь соплеменникам в трудную минуту, — поддержал его Фортье. — У нас нет никакого способа выяснить это, кроме как атаковать.
— Если нет способа установить их численность, — заметила Леди А, — то мы можем попытаться сократить их число.
Жюль кивнул.
— Устроить диверсию, — согласился он. — Если противник обнаружит угрозу с какого-либо другого направления, то он двинет часть, если не большую, своих сил, чтобы отразить ее и тем самым здание окажется сравнительно слабозащищенным. В результате наши шансы на удачный прорыв возрастут.
— Чем больше диверсия, тем лучше, — заметил Иванов.
— И раз уж нам так везет, — заметил с натянутой улыбкой Жюль, — то подходящее место для диверсии поджидает нас как раз за холмом.
— Лагерь рабов! — воскликнула Татьяна.
— Точно. В лагере под стражей находится несколько сотен человек, которые наверняка ищут возможность бежать. Если мы устроим там небольшое столпотворение, то инопланетяне выдвинутся в лагерь с основной базы для того, чтобы взять ситуацию под контроль.
— Или же они могут решить сбросить несколько бомб на поражение и смести лагерь с лица земли, — заметила Леди А. — Тем самым диверсия ничего не даст, а несколько сот невинных людей погибнут.
— Не думал я, что невинные жизни для вас могут значить так много, — улыбнулся Жюль. — Я все же не считаю, что они так сделают. Им стоило немалого труда собрать рабов и начать строить свой город. Не думаю, что им захочется начать все сначала. По крайней мере, они попытаются приложить некоторые усилия и взять ситуацию в лагере под контроль, прежде чем примут окончательное решение. Если все пойдет так, то тем самым у нас будет необходимый запас времени.
— Ну а диверсия в лагере может дать тебе шанс спасти Барвинка, ведь так? — саркастически спросила Леди А.
— Не стану от этого отказываться, — ответил Жюль. — Но неужели это такая ужасная вещь?
— Только в том случае, если мы не станем забывать о том, что спасение Барвинка в лучшем случае стоит на втором месте, — заметила Леди А. — Настоящее дело ждет нас внутри штаба. По сравнению с этим агентом Барвинком можно пренебречь.
* * *
В течение нескольких часов разведчики согласовывали все детали предстоящей операции. Когда группа начала приводить в исполнение намеченный план, солнце уже давно село.
Они разделились на две группы. Одна отправилась устраивать диверсию, а вторая выдвинулась на штурм основной цели. Татьяна вошла в состав основной группы, поскольку никто, кроме нее, не смог бы определить ценность документов, которые они могли отыскать. Поскольку основной бой им предстояло выдержать внутри здания, Леди А настояла на том, чтобы в качестве сопровождения к цели направились два самых умелых участника экспедиции — она и Жюль. Таким образом, на долю Иванова и Фортье выпало устройство беспорядков в лагере рабов.
Самой главной проблемой стала координация усилий. Преждевременное проведение диверсии, как и ее окончание, не принесли бы ничего полезного штурмовой группе. Поскольку у разведчиков был всего один вертолет, было решено, что Фортье и Иванов вылетят на нем для нападения на лагерь рабов, а Жюль, Леди А и Татьяна отправятся пешком к космобазе и подождут, пока инопланетяне не выдвинутся на защиту лагеря. По оценке Жюля, штурмовая группа сумеет добраться до цели самое большее за пять часов, после чего можно будет начинать операцию. К космодрому они выйдут затемно, и группа Жюля подождет, пока начнется переполох. При отсутствии радиосвязи другого решения не предвиделось.
Жюль с дамами двинулись к месту штурма, а Фортье и Иванов провели долгие часы в ожидании. Некоторое время они мастерили из взрывчатки самодельные бомбы, проверяли снаряжение и к назначенному часу вылетели в сторону лагеря рабов.
В темноте его было отыскать совсем не просто, но диверсантам помогал свет от полной омикронской луны. Закончив работу днем, рабы мирно спали в бараках. Фортье взял управление на себя, и вертолет низко заскользил над лагерем.
Взяв на себя роль бомбометателя, Иванов принялся аккуратно сбрасывать из люка самодельные бомбы. Они разорвались невдалеке от бараков, и шума от взрывов оказалось более чем достаточно для создания паники.
Многие из тех, кто находились в бараках, всего неделю назад пережили бомбардировку инопланетян, и ужас от сыпавшегося с небес смертоносного дождя явственно запечатлелся в их памяти. При первых же разрывах бомб рабы повскакивали с лежаков и затряслись от ужаса. Взрывы следовали один за другим, в лагере началась паника. С криками ужаса рабы побежали прочь из бараков. Им уже довелось стать очевидцами того, что происходило с людьми, погребенными под руинами, и все стремились быстрее выбраться на открытый воздух. В течение секунд мирно спящий лагерь наполнился мечущимися и кричащими людьми, которые в этот миг точно позабыли о своих иноземных мучителях.
Ответ инопланетян не заставил себя долго ждать. Из одного из бараков на краю стройки на улицу выскочил отряд чужеземцев, которые расползлись по лагерю, словно муравьи из растревоженного муравейника. Все они держали в руках бластеры и принялись дружно стрелять в воздух, надеясь, что случайным выстрелом сумеют остановить невидимого противника.
Фортье всеми силами старался уклониться от лучей бластеров. Пассажирский вертолет был большим и неуклюжим и потому повиновался командам Фортье значительно медленнее, нежели быстрые армейские вертолеты, на которых обычно летал капитан. С другой стороны, вертолет был тяжелее и значительно прочнее. Инопланетяне внизу были вооружены только ручными бластерами. Иногда им удавалось задеть машину, но серьезных повреждений не было, а несколько дырок в корпусе для вертолета были точно слону дробина.
По злой шутке судьбы Фортье и Иванов стали заложниками собственного успеха. По-прежнему оставались места, куда можно было бросать бомбы, но по мере того, как охваченные паникой люди принялись бегать по лагерю, таких мест оставалось все меньше и меньше, и они могли погубить тех, кого стремились освободить. Моральные соображения не остановили бы Иванова, будь он один, но Фортье ясно дал понять, что хочет сделать количество погибших людей минимальным. Смерть инопланетян его нисколько не волновала, но очень много омикронцев и так уже погибли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
