— А ты что, умеешь?
— Если бы не умел, меня бы там не держали. Я в свое время совсем чуть-чуть не доучился в музыкальном училище.
…После кабака спекулировал аппаратурой. Потом гонял из Германии подержанные иномарки. После иномарок крышевал гастербайтеров, обеспечивал их углами в общагах и должностями каменщиков и разнорабочих на стройках. Пока однажды не повстречался с Мишей Магистром.
— И теперь выполняю для него всевозможные поручения… скажем так, щепетильного свойства.
— Я, конечно, не буду спрашивать, что это за поручения. — Тамара бросила взгляд на часы. — Мне это просто неинтересно… Уже полчетвертого. Детское время закончилось, скоро утро. Валим отсюда?
Она ожидала услышать «Куда?» И следом за этим стандарт — предложение продолжить вечер (вернее, ночь… вернее, утро) в гостях у Дениса. Конечно, она бы язвительно отказалась. И была бы довольна собой.
Но Денис поднялся из кресла, со ставшей уже привычной галантностью подал руку Тамаре и сказал:
— Я отвезу тебя в Ольгино. А твой «форд» тебе завтра пригонит кто-нибудь из моих пацанов.
«Не поняла-а-а!» — чего-чего, а такого финала Тамара не ожидала. Удар по самолюбию оказался просто нокаутирующим.
Ее не хотят! Ею брезгуют!
Несколько выпитых за вечер коктейлей моментально взбурлили у нее в голове!
«Ну уж нет, импотент! Не отвертишься!»
— Значит, в Ольгино? — Она сумела сохранить внешнее хладнокровие. И даже ослепительно улыбнулась. — А у тебя есть запасной вариант?
— Конечно.
— Воспользуемся им?
— Договорились.
— Отлично, Денис. И последний вопрос, прежде чем поедем отсюда: у тебя дома обычная ванна?
«А то у Магистра в козырной хате, которую он снял в десяти минутах от клуба „Консервы“, шикарный джакузи», — в последний момент попридержала язык за зубами Тамара.
У него не было ни джакузи, ни ванны. Всего-навсего душевая кабинка.
Зато были тысячи книг. Шкафы, стеллажи, обычные полки по всей просторной четырехкомнатной «сталинке», заставленные книгами. В спальне, в гостиной, в кабинете, в маленькой комнатушке, оборудованной под тренажерный зал… даже в коридоре… даже в кладовке… книги, книги, книги… Современные и антикварные, с блестящими глянцевыми обложками и в шикарных кожаных переплетах с потускневшим от времени золотым тиснением. Толстенные, как обувные коробки, и тоненькие брошюрки. С латинскими буквами, с арабской вязью, с иероглифами и знакомой кириллицей на корешках. Ничего подобного Тамара никогда не встречала.
— Это всё ты собирал? — Даже не пытаясь скрыть изумления, Тамара, словно в музее, медленно прохаживалась вдоль стеллажей.
— Эту библиотеку начинал собирать еще мой прапрапрадед. Она пережила революцию, сталинские репрессии, блокаду.
— Наверное, стоит целое состояние, — пробормотала Тамара, подумав при этом, что рядом с Денисом, на фоне всех этих книг выглядит сейчас махровейшей деревенщиной.
«И чего ляпнула про состояние? Почему сразу всё надо переводить на лавэ?»
— Я никогда не пытался оценить эту библиотеку. — Денис обнял Тамару за плечико («Впервые за вечер», — отметила она). — Никто никогда не пытался. В тридцатых годах рисковали оказаться из-за этих книг в лагерях, в блокаду умирали от голода в нетопленной комнате, но не держали в голове и мысли о том, чтобы бросить в буржуйку хоть один том. Кем же я был бы, если б сейчас хотя бы подумал о том, чтобы это продать? Не всё в этой жизни можно мерить деньгами, — произнес он сакраментальную фразу.
А Тамара подумала:
«Получи! Хм… состояние! Дура!!!»
— Знаешь, я сейчас ляпнула глупость. Совсем не то хотела сказать… ну, про то, сколько всё это стоит… Короче, забудь. — Она повернулась к Денису, закинула руку ему за шею. Закрыла глаза. И прошептала: — Знаешь, что ты сейчас должен сделать?
Естественно, он знал. При этом знал на отлично!
Он провел языком ей по шейке. Охватил губами ушко. Немного больно (но до чего же приятно!) прикусил мочку, и Тамаре показалась, что она расслышала, как маленькая золотая сережка слегка звякнула о его зубы. Ладони Дениса легли ей на бедра, и она ощутила, как от этого прикосновения легкой судорогой начало сводить ягодицы. И тогда Тамара, покрепче сцепив руки у Дениса на шее, слегка подтянулась и обвила ногами его поясницу. Повисла на нем, как медвежонок коала на стволе эвкалипта. Подумав при этом, какая ж она неуклюжая — взяла вот и ни с того, ни с сего решила изобразить нечто из Камасутры. Получилось так неудобно. Эксперименты в подобных делах хотя и поощряются, но не при первой же встрече.
— Тебе не тяжело? — прошептала она.
— Ты как пушинка. — У него был приятный, слегка глуховатый голос. Он так возбуждал!
— Тогда неси меня… Знаешь, куда?
— Конечно.
Но на этот раз Денис ошибся.
Тамара ожидала этой ошибки. И рассмеялась, когда он шагнул в сторону спальни.
— Нет, не туда!
Денис растерянно замер. Весь вечер неизменно предупредительный и уверенный в словах и действиях, он впервые неосознанно изменил своему имиджу. Это показалось Тамаре настолько естественным.
И это тоже так возбуждало!
— Дени-и-ис, милый! Разве тебя не учили тому, что прежде чем идти в спальню, надо заглянуть в душ?
Он смущенно молчал.
Продолжал стоять посреди коридора. Держал ее на руках.
И смущенно молчал!!!
— Пошли в ванную. Вместе. Дени-и-ис! — Кончиком языка Тамара коснулась его подбородка. — Ты заснул?
Нет, он не заснул.
И послушно понес ее в ванную.
Где Тамаре к полнейшему ее удивлению вдруг открылась невероятная вещь: оказалось, Денис…
…такой галантный! Такой обаятельный! Такой раскрепощенный в общении! Прошедший к своим тридцати и огонь, и воду, и медные трубы!
Оказалось, Денис абсолютно неискушен в любовных утехах!!! Он просто стесняется!!!
Да каким же он выглядел при этом забавным!
Но сперва…
— Послушай, любимый, у меня впечатление, что с тобой не всё ладно, — с небольшой долей разочарования в голосе призналась Тамара, когда наконец поверила, что не ошибается: Денис покраснел и даже не пытается скрыть чувство огромной неловкости (подобное может испытывать разве что двенадцатилетний очкарик-отличник, которого вызывают к доске и заставляют полностью обнажиться перед всем классом). — Или я делаю что-то не так? — К тому моменту Тамара уже успела стянуть с Дениса довольно свободный джемпер и рубашку. И отметить, что у этого парня, оказывается, фигура хорошо тренированного гимнаста.
«Но этот атлет чего, импотент? Или, хуже того, голубой? Тогда какого же черта он набивался на свидание со мной?»
Тамара коснулась его рельефной груди, провела ладонью по плоскому животу, просунула кончики пальцев под пояс джинсов.
Денис нервно прикусил губу.
— Я же вижу, любимый, что ты не в своей тарелке. Я ж не слепая. Меня не проведешь. Что не так? Признавайся открытым текстом. Я всё пойму. И нам обоим сразу же станет проще.
Денис заставил себя немного расслабиться. Нервно хмыкнул. И прошептал:
— Что же, и правда, придется признаться. Ведь ты можешь подумать обо мне черт-те что. Хотя все не так уж и страшно. Просто я никому никогда не позволял ласкать меня там… сама понимаешь. А еще я никогда не раздевался при женщинах, за исключением разве что врачей. Вот так, дорогая.
Тамара ожидала любого признания. Но не такого! От удивления у нее до неприличия вытянулось лицо, до небывалых размеров округлились глаза. Шокированная, она непроизвольно отступила на шаг от Дениса. И просто не представляла, пугаться ей сейчас или смеяться.
— Не поняла! Но так не бывает! Если, конечно, ты не…
— Не импотент? Или не педик? — опять показал, что умеет отгадывать мысли, Денис. — Нет, ни то, ни другое. Я вполне нормальный мужчина, и даже не брал на себя обет воздержания.
— Но тогда почему… Ты что, хочешь сказать, что никогда не был с женщиной?
— Последний раз был позапрошлой ночью. А вообще-то, такую статистику я не веду.
— ?????????????
— Я еще раз повторяю: просто… я… никогда… не… раздевался… при… женщинах. Ограничивал их кое в чем, что считаю недопустимым. Но это никак не касается траха.
— У тебя что, никогда не было ну… если не жены, то хотя бы постоянной подруги?
— Не так много, но были. — Денис воспользовался моментом и успел застегнуть пуговицу на джинсах, над которой минуту назад потрудилась Тамара. — И все входили в мое положение, понимали мой пунктик или, если ты хочешь, сексуальное отклонение. Мы занимались любовью в темной комнате. Или под одеялом. Даже вдвоем принимали душ, но при этом всегда был выключен свет.
Тамара опять шагнула вперед, положила ладони Денису на плечи. После его объяснения испуг, на пару секунд возникший у нее, прошел. Осталось только желание рассмеяться:
