очень не понравилась Анне. Отставив чашку, она открыла страницу юноши в инстаграм, где для начала увеличила его аватарку с бесподобным селфи.
Иван явно был в курсе, что ему к лицу все оттенки голубого, по крайней мере поло такого же цвета на фотографии отлично перекликалось с его глазами. Взъерошенная прическа с эффектом мокрых волос придавала юноше дерзкий, независимый вид. Залипнув некоторое время на его полуулыбке, Анна перешла, наконец, к работам. Она не очень жаловала Климта, но сразу отметила мастерство, с которым были скопированы его картины, и чувство юмора, сквозящего в разнообразных, порой неожиданных, деталях.
Добравшись до следующего жанра, Анна напряглась. Будучи неисправимо консервативной во многих вопросах, в живописи она так же тяготела к понятной классике. Любые беспорядочные линии, пятна, штрихи и загогулины никогда не вызывали в ней ничего, кроме легкого раздражения, которое возникает в тех ситуациях, когда тебе навязчиво втюхивают что-нибудь ненужное, убеждая в ценности последнего.
Правда, неожиданные элементы классики здесь все же проскальзывали, а следовательно, работы Ивана нельзя было строго отнести к какому-то определенному жанру, да Анна и не сильна была в новых терминах, расплодившихся в последнее время. Тем не менее, представленная искаженная реальность ее совсем не зацепила.
«Но ведь о вкусах не спорят», – напомнила она себе, внимательно изучая каждый сантиметр авторских экспериментов молодого человека. – «Восхищают же кого-то работы Пикассо – его бесформенные «купальщицы» на аукционах стоят безумных денег, но для основной массы людей – это полный бред! Доподлинно известно, что его продуманно разрекламировали в свое время специально для того, чтобы повысить стоимость картин, выполненных в уродливой манере. Это был трезвый расчёт, подкрепленный большими деньгами – и он, в конце концов, сработал! Не исключено, что найдутся и те, кому понравятся творения Ивана…
На всякий случай еще раз перелистав картины, Анна лишь утвердилась во мнении, что такого рода живопись – категорически не ее тема и, несмотря на безмерную симпатию к юноше, поклонницей его творчества она никогда не станет… Постепенно приходило понимание того, что отыскать любителей данного жанра будет непросто, но проснувшийся в женщине инстинкт охотника заставлял ее непрерывно перебирать в уме кандидатуры тех, к кому можно было бы обратиться со всем этим добром.
Набросав небольшой список знакомых, которые теоретически могли бы поспособствовать ей в этой сложной задаче, Анна стала прикидывать, в какой форме задать вопрос супругу, чтобы как следует заинтересовать его… Что, если упомянуть имя Кондрашовой? Если они так сдружились – возможно, это сподвигнет Олега с большей охотой откликнуться на ее просьбу. Если он готов по-дружески поддерживать Люську себе в убыток – есть вероятность, что он поддержит и юношу, к которому неровно дышит Кондрашова, тем более, что это не потребует от него финансовых вложений.
Закрепив эту мысль последним глотком, Анна задалась вопросом, почему же Люська не помогает Ивану…Хотя если верны сведения о том, что юноша действительно избегает дизайнера – она, скорее всего, и не в курсе, что парень так разносторонне одарен. А возможно, Иван просто умолчал о том, что Люся уже разослала везде гонцов в поисках того же, что и Анна, и рано или поздно, заклятые приятельницы могут столкнуться лбами, действуя в одном направлении…
Если это так – Анна не собирается отказываться от соперничества с Люсьен, хотя бы ради того, чтобы ей насолить!
Интрига нарастала с каждой минутой, увлекая и закручивая в свой водоворот. Тем интереснее казалось возможное развитие событий, которое сложно было даже спрогнозировать…
Услышав, а вернее, почувствовав по движению воздуха, что хлопнула входная дверь, Анна вытолкнула себя из кресла. Настроившись провести вечер в приятном одиночестве, она очень удивилась, обнаружив в прихожей дочь, которая нервными движениями освобождалась от кроссовок.
– Привет! Не пошла на день рождения? – начала было Анна, но осеклась на полуслове, увидев недовольное лицо Оли. Не удостоив взглядом мать, девочка проскочила мимо нее в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.
Замков в квартире не водилось, но соблюдая негласное правило на личное пространство, никто из домочадцев не переступал порог чужой комнаты без приглашения. Анна, успевшая привыкнуть к неуравновешенным выходкам дочери, машинально переставила кроссовки на полку для обуви.
В последнее время настроение Оли совершало резкие скачки – молчание сменялось раздражением, а задумчивость – грубостью. Если раньше мать с дочкой нередко болтали по душам, то теперь у Оли появились секреты, и она постоянно спасалась от лишних разговоров за границей своей комнаты, где постоянно «сидела» в соцсетях или болтала по телефону.
Списывая вспыльчивость девушки на затянувшийся переходный возраст, Анна тактично не надоедала, выжидая, что рано или поздно гормоны утихомирятся, и все встанет на свои места, как это обычно происходит с подростками по мере взросления. Пугало лишь то, что нередко случается и по-другому, и подростки сбиваются с правильного пути. И все же Анна верила в лучшее и не решалась вступать на тропу войны, пассивно наблюдая, как любимая дочь продолжает отдаляться.
– Что случилось? – на всякий случай спросила она плотно закрытую дверь, внутренне готовая не получить никакого ответа.
– Ничего! – грубовато прилетело из комнаты, но этого оказалось достаточным. Анна не будет досаждать расспросами. То, что Оля дома, под присмотром, уже было хорошим знаком – надо просто подождать, пока она отойдет и, возможно, соизволит что-то объяснить.
Понимая, что второго куска запеканки избежать не удастся – только он способен помочь справиться со стрессом – Анна направилась на кухню.
– Ты даже не представляешь себе, какой он в постели! – восторженно тараторила Ирина, одновременно с ожесточением налегая на педали велотренажера. Поскольку нагрузки на плечевой пояс и мышцы груди все еще были противопоказаны, она решила серьезно проработать бедра. – Я на верху блаженства! Давно не испытывала ничего подобного! – Она закатила глаза, пребывая под впечатлением от продолжительного свидания с новым возлюбленным. – К тому же, совершенно не жадный – заказал доставку кавказских деликатесов и бесподобных разносолов в несметных количествах, и мне пришлось забыть о диете! – она задрала майку, оттянув пальцами тощую складку кожи на животе. – Это просто катастрофа!
Анна прыснула, яростно эксплуатируя соседний «велик» и снисходительно выслушивая преувеличения подруги. Она прекрасно знала «птичий» аппетит Ирины, стремящийся к полному нулю в периоды романтических отношений, да и продемонстрированный только что идеальный пресс говорил сам за себя.
– И все-таки южные мужчины умеют ухаживать по-настоящему, – продолжала Ирина, промокнув полотенцем лоб, а затем и грудь, с каждым движением намеревающуюся вылететь из натянутого выреза спортивной майки. – Комплименты, цветы, опять комплименты – просто сказка! – она увеличила нагрузку на панели тренажера, но тут
