О Боже, это был всего лишь сон!
Мишель дрожащей рукой стерла капельки выступивших слез. Ее до сих пор трясло от увиденного, но глубочайшее облегчение разлилось в душе. Она постаралась затолкать поглубже дикий страх, что сегодняшняя идиллия всё-таки рухнет, когда Ян вспомнит свою прежнюю жизнь…
В детской она наткнулась на умилительную картину, как Ян держит на руках Дина и ласково разговаривает с ним.
— А твои глаза похожи на молодую листву. Это очень красиво! — голос мужа мягок, как сахарный сироп.
Дин, широко улыбаясь:
— Как у мамы. Она тоже красивая!!!
— Очень красивая!!! — В голосе Яна звучит неприкрытая нежность. — Самая красивая на свете…
Глаза Мишель защипало, но она сдержалась от слез. После ужасного кошмара ощущать такую удивительную нежность было невероятно волнительно. Но страх, словно затаившийся в засаде паук, готов был ужалить ее сердце в любой момент…
Тщательно скрывая свое состояние, Мишель поцеловала родных и отправилась в ванную комнату. Привела себя в порядок и настроилась на утренний ритуал.
Ей нужно было выпить чашку чая, чтобы взбодриться, но в голове снова всплыл тот жуткий эпизод из сна. Накатил иррациональный страх, что сейчас всё может повториться с абсолютной точностью. И молодая женщина намеренно бросила чашку на пол.
Та разбилась вдребезги, издав резкий звон.
Мишель замерла, чувствуя себя сумасшедшей. Зачем она это делает? Проверяет Яна? Или пытается доказать своему страху, что в этом сне нет ни капли истины???
Послышались стремительные шаги, и через мгновение в кухню вбежал Ян. Он был аккуратно одет, волосы приглажены, а на лице… тревога. Такая всепоглощающая, но светлая, как само солнце.
— Мишель? — мужчина недоуменно посмотрел на усеянный осколками пол, а потом перевел взгляд на жену. — Что случилось? Ты в порядке?
Мишель смотрела ему в глаза, не отрываясь и… не зная, что сказать. Она отчаянно ловила в его взгляде любовь, нежность, участие и… нашла их.
Ян ловко переступил через осколки и приблизился к ней, не разрывая зрительного контакта.
— Мишель… — проговорил нежно, словно догадавшись о ее душевном надломе. — Что с тобой?
Она прильнула к нему сама, обхватывая подрагивающими руками талию и прижимаясь щекой к его груди.
— Скажи, что всё будет хорошо… — попросила она хриплым шепотом, пытаясь справиться с подступающими слезами. — Скажи, что так будет всегда…
— Все будет хорошо, — голос Яна звучал мягко, но немного неубедительно. Словно ему и самому было трудно поверить в эти слова…
Мишель обняла его крепче и просто заставила себя успокоиться.
— Будет… — прошептала она, окончательно беря себя в руки. — Всё обязательно будет хорошо…
Глава 30. Семейная идиллия…
Завтрак прошел в теплой атмосфере, но молчаливо. Иноу постоянно отвлекался, погружаясь в беспокойные мысли.
Ему предстояло что-то придумать для защиты планеты, но он даже не представлял, с чего ему начать.
Помощи ждать было неоткуда, перед чёрными камнями он был бессилен, поэтому зашёл в тупик.
Находясь с рядом с Мишель, он всё сильнее желал забыться в океане призрачного счастья, которое она дарила одним только своим присутствием. Их энергообмен уже стал, кажется, беспрерывным и привычным. При малейших прикосновениях появлялись мелкие искорки, приятно щекочущие кожу. А ещё их пронзало легким волнением не только душ, но и тел. Иноу помнил, как сладко было впасть в эти ощущения, которые он классифицировал, как начало близости.
Да, сейчас было не время думать об этом, но мысли всё равно лезли в голову, подогреваемые малейшими прикосновениями.
Кажется, Мишель заметила его волнение, поэтому начала игриво прикасаться чаще, чем всегда. То плеча его коснётся, то бедром зацепит, то откровенно проведет ладонью по напряженной мужской спине.
Иноу вздрагивал всякий раз и чувствовал головокружение. Эта игра начинала ему нравиться всё больше…
После завтрака дети отправились гулять в свою комнату, а Мишель занялась домашними делами.
Иноу, чтобы собраться с мыслями вдали от неё, вышел во двор и огляделся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Соседи затеяли какую-то стройку, и кириянин с любопытством подошел к забору.
Уже немолодой пришлый забрался на крышу своего дома и начал по ней усердно стучать. Так как Иноу не совсем понимал значение этих действий, то довольно долго наблюдал за соседом исподтишка.
Но его заметили.
Когда мужчина спустился вниз, то тут же подошёл к Иноу и приветливо улыбнулся. Правда, в его чувствах было мало этой самой приветливости, но презрения у него тоже не наблюдалось.
— Ян, здравствуй! — поздоровался мужчина, оглядывая несколько озадаченного «Яна Вернера». — Смотрю, тебе уже лучше! Я рад! Что, тоже решился заняться крышей? У тебя-то совсем запущено, как я посмотрю, — сосед указал на крышу дома Мишель, и кириянин с удивлением уставился в указанном направлении. — Через месяц могут зачастить дожди, ты бы тоже немного ее подлатал… Могу поделиться инструментом…
Как ни силился Иноу разглядеть какие-нибудь дыры на крыше, но ничего не нашел. Однако… решил рискнуть.
Слабо понимая, зачем всё это затеял, кириянин взял инструменты у соседа и взобрался на крышу.
Да, он запомнил, каким инструментом мужчина стучал, но смысла все этого до конца не понимал.
Крыши домов кириян всегда создавались из очень плотного слоя сухой травы. Это была вполне надёжная защита от дождей, а кроны деревьев оберегали в принципе от любой непогоды. Здесь же вся поверхность крыши была усеяна плоскими камнями совершенно одинаковой формы. Они были уложены стройно и аккуратно, словно змеиная чешуя, и Иноу с интересом принялся их рассматривать.
Несколько камней были раздроблены, обнажая черное покрытие под ними. Ага, это те самые дыры, о которых говорил сосед! А снизу их почти не заметно. Или же Иноу просто не мог понять, как эти дыры могли выглядеть…
Осмотрев ящик с инструментами, он не нашел ничего, что могло бы починить развалившиеся куски, поэтому с тяжелым вздохом отложил его в сторону.
Значит, стоит попробовать собственные методы.
Солнце приятно щекотало кожу, испуская все больше тепла. Иноу присел поудобнее и прикрыл глаза. Светило тоже было неплохим источником энергии, но «питаться» им было несколько неудобно. Чтобы вобрать достаточное количество сил, надо было сидеть под его лучами в течение многих часов, а это было вредно для кожи. Поэтому солнечным светом кирияне подпитывались редко.
Но сейчас Иноу решил использовать солнечную энергию для некоторой сложной работы.
Открыв глаза, он кое-как собрал останки камня во что-то цельное и накрыл его ладонями. Сосредоточился на энергетической составляющей своего тела, начав впитывать солнечные лучи, и… сила потекла через пальцы.
Появился легкий дымок, который почти не чувствовался, но расплавленные камни быстро затрещали. Представив в разуме нужную форму, Иноу направил еще больше сил в ладони, а через минуту напряженно отдернул их, улёгшись спиной на горячую поверхность крыши.
Устал.
Когда немного отдышался, то посмотрел на своё творение и улыбнулся.
Что ж, у него действительно получилось!
Диковинный камень вышел не столь идеальной формы, как остальные, но выглядел предельно целым.
Воодушевленный успехом, Иноу аккуратно установил его на место и принялся «оживлять» остальные разрушенные части крыши.
Когда закончил, солнце было уже в зените.
Кириянин сполз на землю и оставил инструменты у соседа во дворе, перебросив их через забор.
Мишель как раз вышла на порог — немного растрёпанная, в переднике, измазанном мукой.
— Ян? — голос ее прозвучал тревожно. — Я видела тебя на крыше. Ты в порядке?
Губы Иноу растянулись в улыбке.
— Я ее починил, — произнес он не без гордости, напоминая первоклассника, впервые принесшего домой хорошую оценку.
Мишель заметила его умилительное довольство и улыбнулась в ответ. Позаглядывала на крышу, щурясь от солнца, а потом благодарно поцеловала его в щеку.
