- Что ж, с этим не поспоришь.
- Тогда все, - Таллар поднялся, за ним и Рейналь.
Проводив их до дверей, я позвонил оператору:
- Пленку скопируйте и зарегистрируйте. В конце недели зайду за ней.
ГЛАВА 18
Спеша на свидание с Альфредом Баумом, я специально прошел по улице Этьен Марсель, чтобы посмотреть на дом, куда меня привез лже-Баум. И... Ничего похожего! Мне казалось, этот дом находится между улицами Монторгюэль и Тюрбиго, но, видимо, в тот день я совершенно утратил способность ориентироваться: не запомнил ни одной вывески, ни одного подъезда. Да и к чему тогда было запоминать?
Подлинный Баум поджидал меня в бистро возле Шатле - он сам назначил место встречи. Он заказал для нас обоих boudin aux pommes de reinette кровяную колбасу с жаренными яблоками и в ожидании, пока её принесут, извлек из кармана блокнот.
- Вы должны были отыскать дом на улице Этьен Марсель...
- Пробовал - ничего не вышло.
- Ладно, мы к этому вернемся. А пока вашим делом занимаются два моих сотрудника.
- Что-нибудь прояснилось?
- Давайте по порядку, - он засунул за ворот клетчатую салфетку и приступил к еде. Пил большими глотками вино, отламывал здоровенные ломти хлеба - словом, ел, как подобает французу.
- Кое-что у нас есть, - сказал он с набитым ртом, - Насчет автошколы этой, Марсо, - Он прожевал и заговорил более внятно: Полиция о ней знает. Хозяин - корсиканец, зовут Панелли. За ним много чего числится - разные сомнительные делишки, вымогательство, связи с преступным миром. Boudin хороша, правда? Я здесь часто обедаю. Жорж! Он у нас раньше работал, этот Жорж. Мы бы ещё выпили.
Жорж, в длинном фартуке и шапочке с козырьком, принес бутылку, сам откупорил. Его толстая, туго затянутая в черное шелковое платье жена сидела за кассой как черная курица.
- Знакомитесь. Господин Пэнмур, мой приятель. А это Жорж, превосходный повар, в прошлом - неплохой сыщик, ха-ха!
Жорж протянул мне пухлую лапу:
- Англичанин, да? Я англичан повидал. Дважды в Лондоне был. Один раз с Большим Шарло6, другой раз с Помпиду. А когда ваш Черчилль приезжал, я был в группе охраны.
- Великий был человек! - жуя, заметил Баум.
- Вокруг него всю дорогу такая суета была, как он только выдержал. Великий человек - это точно, - Жорж ухмыльнулся и отправился на кухню.
- Мы тут прощупали этого Робертона, - сказал Баум, - Как бы от налоговой полиции. Проверили, как Брансон платит налоги. Его биржевой маклер дал нам перечень поручений, - Баум протянул мне листок, - Брансон покупает ценные бумаги, хорошо в них разбирается, ошибается редко. Вы это хотели узнать?
- Именно это, - подтвердил я, - Большое спасибо.
- Сегодня целый час читал досье Маршана. Возьмите себе еще, - он сам положил мне на тарелку кусок колбасы с кружками поджаренных яблок, взял и себе, крикнув в сторону кухни:
- Жорж, ты настоящий мастер!
Жорж немедленно возник у нашего столика и пообещал угостить в следующий раз этим же блюдом, приготовленным на фламандский манер, с добавлением изюма и корицы.
- Так вот, досье Маршана, - продолжал Баум, когда тот ушел, - Сколько я над ним бился в прежние годы! Но, знаете, кто-то над ним поработал исчезли четыре важных документа. Я знаю точно, потому что все документы нумеруются, а на обложке папки помещается их полный список. Брали эту папку двое - один из них мой шеф, Вавр. Кто вынул документы? Вавр брал папку не для себя, а для начальства. Любой мог это сделать. Что за документы, сказать не могу. Не помню. относились они к разным годам - сорок девятому, пятьдесят первому, пятьдесят восьмому и шестьдесят третьему... Вынули их в прошлом месяце, не раньше. Вы, похоже, расшевелили осиное гнездо...
- И потому нам пытаются помешать... И вам, и мне.
- Этого следовало ожидать, - ответствовал Баум, - Как я уже говорил, политикам доверять нельзя. А нашему отделу волей-неволей приходится им служить. Я принял кое-какие меры предосторожности, - разговор явно мешал ему обедать, - Сегодня же проверю некоторые детали... Сообщу завтра... но не ждите сенсаций... - он хлебом подобрал остатки соуса с тарелки, - Больше всего меня интересует это здание, похожее на наше, но с видом на Эйфелеву башню. Мои люди его ищут. Надеюсь, к завтрашнему дню найдут. Тогда вы понадобитесь - для опознания, - он усмехнулся и спросил неожиданно:
- Хотите что-то сказать?
Его проницательный взгляд меня смутил. То ли этот хитрец пытается что-то у меня выведать, то ли уже знает о событиях прошлой ночи. Я решил довериться ему и рассказал о том, как накануне в ресторане за нами следил какой-то алжирец, о взрыве в квартире Изабел и о машине, поспешно отъехавшей от тротуара при моем приближении.
- Вы бы узнали этого человека из ресторана? - спросил Баум.
- Пожалуй, да. Если не сбреет усы и не изменит прическу.
- Покажу вам снимки, сделанные нашими сыщиками. Может, опознаете кого-нибудь, - прикрыв деликатно рот ладонью, Баум поковырял в зубах зубочисткой, - Хорошо бы установить связь автошколы Марсо с "Луной" и выйти на того, кто стоит за их спинами. Плясать мы должны от этой печки...
- Мне придется слетать на денек в Германию и на денек в Лондон, сказал я.
- Ничего не имею против, мы пока постараемся отыскать дом. И наведем справки в алжирском землячестве.
Принесли великолепный рокфор - он мгновенно исчез.
- Только не возвращайтесь самолетом - в аэропорту жесткий контроль, посоветовал Баум, доедая сыр, - Лучше всего через Бельгию по шоссе. Номер 365, пропускной пункт в Эргюлине. Там у вас проблем не будет, - он записал что-то в блокнот.
- Может оказаться полезным Шаван? - спросил я, - Как вы думаете? Ведь он был связан с Артуняном.
- Этот тип всегда полезен, когда нужно связаться с преступным миром. Но у вас другой случай. Знаете, в вашем деле я бы и родной бабушке не доверился.
- Так вы ему не доверяете?
- Никому я не доверяю, в том числе и вам. Профессиональная привычка. А что касается Альбера Шавана - и в полиции у него немало друзей, и в преступном мире. И те, и другие с ним считаются, даже уважают. Такие посредники существуют повсюду. Но есть одна тонкость - его собственный бизнес не совсем легален. Он сам из мафии и, стало быть, уязвим. И управляем. Неспроста вас взяли в оборот у самого его порога. Откуда узнали, что вы к нему собрались?
Я припомнил чернокожего охранника у входа в заведение Шавана - как он приплясывал от холода в своем длинном не по росту плаще. И двух молчаливых подручных с напомаженными волосами. Та ещё публика...
- Кстати, - прервал мои воспоминания Баум, - Кто такой Брансон?
- Расскажу, когда вернусь, - пообещал я.
- Мы заодно проверили и Робертона, - сказал Баум, - Таков порядок. Может, вам это интересно - он состоял в "Союзе молодых коммунистов", когда учился в лицее в Гренобле. Был членом троцкистской ячейки в Сорбонне. Теперь подвизается в крайне правой экстремистской националистической группе "Аксьон де ля Франс". Странные политические метания и довольно проворные для человека его лет - ему под сорок. Так не забудьте мне рассказать о Брансоне...
Сообщение о взрыве появилось в первых выпусках "Франс Суар" и "Монд" хорошо хоть, не на первых полосах. Я и так причинил Изабел множество хлопот - не хватало еще, чтобы газеты подняли шумиху. К счастью, репортеры пока не связали событие с английским посольством: просто взрыв в квартире по неизвестной причине, пострадавших нет.
- Тебе обязательно писать об этом? - спросил я Артура, когда мы встретились в его любимом баре.
- Конечно. "Рейтер" не может обойти этот случай, ведь Изабел английская подданная. Полиция утверждает, что была использована пластиковая бомба и, стало быть, это попытка убийства. Изабел все утро допрашивал полицейский инспектор. Такого не скроешь.
- Ну хоть смягчи как-нибудь, Артур, - попросил я.
- Попробую. Но боюсь оказаться в дураках: если не будет других новостей, то все газеты по обе стороны Ламанша распишут этот взрыв.
- О Господи, этого только не хватало!
Артур решил переменить тему:
- Как тебе Таллар? Какие у него были мотивы для встречи?
- Встреча прошла с пользой для меня, - сказал я, - Получил от него координаты одного любопытного парня в Кельне...
- Поедешь в Кельн?
- Завтра же. Оттуда в Лондон. Вернусь через пару дней. А насчет мотивов Таллара - у него их попросту нет. Мотивы есть у "нашей партии". У этой дамы все есть - мнения, познания и прочее. Таллар сам по себе не существует, он просто инструмент для исполнения пожеланий "нашей партии".
Вечером того же дня Изабел принесла то, что осталось от моих пожитков, в грязноватую гостиницу на Левом берегу. Бритвенный прибор уцелел, но весь оказался забит пылью.
- Остаться не могу, - сказала Изабел, - Меня ждет подруга. Поживу у нее, пока не уладится с моим жильем. Береги себя, милый.
Мы поцеловались, как всегда, нежно и она ушла.
Я достал из кармана бумаги, которые получил от Таллара. На одной странице - биография Иоханнеса Мюллера, на трех - материалы суда, в том числе множество подробностей о том, как жестоко он обращался с заключенными. И, наконец, указания, как обращаться с ним самим. Если попробует уклониться от беседы, проявить жестокость - это помогает. Он зациклен на двух вещах: страшится Божьего суда и уверен, будто стал жертвой судебной ошибки. Можно сказать, что меня прислал Рейналь. Можно предложить похлопотать за него - за Мюллера, то есть - перед международным судом. Естественно, на самом деле этого делать не следует.
