Через полчаса Богатырёвы провожали сантехника всей семьёй. А Боря смотрел на них и никак не мог понять, почему у него не может быть такой дружной семьи?
Простой рабочий парень всем понравился. Хотя бы за попытку растормошить Володю. Разница в пять лет между ними не ощущалась. Оба хлебнули трагичного и немного иначе смотрели на мир. Но когда брали в руки гитару и начинали петь, быстро становились душой компании.
Выходные пошли Владимиру на пользу. Богатырёв набрал ещё пару килограмм и как по виду, шёл на поправку. А что внутри — сам чёрт не разберёт. Шрамы и ссадины — это одно, а душевный покой — другое.
«К нему можно только стремиться», — отметил внутренний голос.
С Володей распрощались по-свойски, как старые друзья. Никаких обид и претензий друг к другу. За эти дни Боря понял одно — любви как таковой ни к Вике, ни к Ларисе десантник не испытывает. Разве что привязанность.
Да, удобно. Да живут вместе, кайфуют втроём. И как нормальный самец, едва придёт в себя, снова начнёт обозначать свою территорию. Но именно любви — нет. Бросится на защиту, как и поступил. Это да. А вот убить за «не тронь — моё», нет.
Но глаза Богатырёва светились. Тогда Боря и понял, что любовь у Володи где-то рядом. Возможно, в Москве. Может даже, на работе. Она была где-то рядом, он поймал с ней нить, связался.
«Но она точно за пределами этой семьи», — был уверен и внутренний голос.
— Бывай, братан, — обнял его десантник и снова сказал. — Если что, звони. — А затем неожиданно добавил. — На свадьбу-то приедешь?
«Свадьбу? Без любви⁈» — удивился внутренний голос, но сантехник не подал виду.
— Приеду. Обязательно, — добавил Боря, улыбаясь, очень надеясь там увидеть ту, от которой у Богатырёва снова заблестят глаза.
Расставание и прощение шло по плану ровно до этого момента. Как вдруг из дома вышла Вика с рюкзаком за плечами. И не говоря ни слова, села на переднее сиденье Уруса. А рюкзак забросила позади.
— Так, что происходит? — первой возмутилась Лариса.
Даже посмотрела на Галину и Бориса Степановича, на деда перевела взгляд и остановилась на Володе. А никто не знает. Все молчат. Значит, блондинка ни с кем планами не делилась.
— Ви-и-ик? — добавил Володя, едва Боря залез на водительское место и опустил им для разговора стекло.
— А что, Вика? — сложила та руки на груди, предварительно пристегнувшись. — До отца мы дозвониться не можем. Я как не иголках. И очень хочу быть рядом, когда он позвонит!
— Но он же тебе позвонит? — прикинул Володя. — Разве нет?
— А что, если Боре позвонит? — стояла на своём блондинка.
— Так я скажу ему тут же тебе позвонить, — прикинул уже Боря и снова чуть улыбнулся. — Ты не переживай. Шац как в себя придёт, мы все сразу будем на связи. А я вообще никуда не денусь. Звони мне хоть каждый час, узнавай.
— Нет! — почти вскрикнула Вика так, что сама от себя не ожидая. — Я хочу… хочу уехать! Володь, отпусти меня, а? Мне надо подумать!
— Над чем? Над свадьбой? — припомнил Богатырёв и мать тут же посветлела.
— Свадьба⁈ О! — воскликнула Галина Ивановна и заехала локтем супругу в бок. — Слыхал, батёк? Мы как раз вовремя!
— То-то думаю печень просит усугубить, — тут же нашёлся Борис Степанович. — А это ли не повод?
На что Степан Степанович тут же добавил:
— И под лимончик! А то стоим тут, мёрзнем. Пойдёмте, что ли? Махнём по единой? Не то чую, помру ненароком. Да, жена?
— Лимоны я не люблю, — добавила бабка и поморщилась. — Они же кислючие. А есть… бренди?
— Чего-о-о? — тут же протянул дед. — Ты утром из лужи хотела у порога отпить, а теперь бренди требуешь?
— Я женщина ветреная, — призналась старушка. — Не нальёшь бренди, сама сяду в жёлтую машинку и поминай как звали! Мне может тоже над свадьбой надо было подумать!
— Поздно думать, — хмыкнул дед и добавил в раздумьях. — Разве что о душе уже пора задумываться. Нет, теперь точно надо выпить!
Боря завёл мотор, пока всё это снова в балаган по доставке алкоголя из бутылки в белый трон не превратилось.
«Каждый выступит как посредник», — добавил внутренний голос.
Но Вика никуда не уходила. Тогда Глобальный чуть склонился к Богатырёву у окна.
— Братан, это всего на пару дней. Я туда и обратно. Мозги все проветрим. А там на московском перроне её встретишь. А я дальше поеду.
Богатырёв только пальцем на него показал, добавил:
— Отвечаешь за неё.
— Само собой, — ответил Боря и кивнул Ларисе. — До скорого!
Де Лакрузо вдавила кнопку и откатные ворота дали выезд к дороге. Само лицо бизнес-вумен в этот момент выглядело обескураженным. Она словно перестала на миг всё-все контролировать. И от этой растерянности даже Глобального на прощание в щёчку не чмокнула.
— Не прощаемся, ребят, — добавил Боря уже через своё окно. — Я позвоню, как только ясность поймаем.
— На связи! — ответил десантник.
Вика посветлела и помахала всем рукой. Не думала, что так просто отпустят. Видимо, аура у Глобального была светлая, а карму так вообще с отбеливателем натёрли. В такие моменты уже не важно ни сколько стоил ремонт, ни кто за него платил. Главное — результат.
Не важно почти никому, кроме охранника, который с удивлённым видом как запускал автомобиль на погрузчике на территорию, так и провожал взглядом его водителей и пассажиров.
Всё-таки одним судьба даёт шанс всплыть повыше и хлебнуть воздуха, других топит даже тогда, когда к ногам камни не привязаны. Мол, слишком барахтались.
Перехватив на миг взгляд друг друга, сантехник и охранник всё это по глазам и прочли в моменте.
Затем Боря молчал минут пять, пока выезжали из посёлка на трассу. Встроенный навигатор давно настроен. И пытается умничать женским голосом. А попутно показывает, что ехать им по федеральной трассе М-10 «Россия» ровно 721 километр. А вот время в движении постоянно менялось. Если по посёлку ехали не более 60 километров в час, и оно составляло 12 часов и 35 минут. Но едва выехали на трассу, как начало стремительно сокращаться.
— Разгоняется до сотки за 3,5 секунды. Это на зимней. На летней резине ещё быстрее, — сказал Боря, чтобы тишина слишком не пугала. — Так что я буду следить за дорогой, а ты за ди-джея отрабатывай. Договорились?
Вика кивнула и тут же начала искать станции с нормальной музыкой. Боря же посмотрел на индикатор топлива. Полный бак. Заправили уже после ремонта. «Сотым». Автомобиль обещал съесть не более 60 литров за время пути. Ну а по цене это составляло без малого 3000 рублей, но в дорогу их уже заправили. Как и перекусить столько всего надавали, что можно неделю есть. Так что расход теперь лишь на гостиницу, если решит сделать перерыв в дороге.
Так ничего толком и не натыкав, Вика выключила радио, повернулась и вдруг призналась:
— У тебя сладкая сперма.
Боря от такой информации едва под фуру не залетел. Но на благо соседняя полоса была свободна. Успел перестроиться без поворотника. Урус остался на трассе, вгрызаясь в холодный асфальт новой зимней резиной.
— Ч…чего? — в этот момент сантехник едва не заговорил на японском, но водительский рефлекс взял своё и Глобальный лишь добавил привычное-матерное. И то про себя. — Когда⁈
— В больнице, — объяснила Вика. — Когда ты был в отключке,
Челюсть едва в третий раз не уехала в сторону. Сама.
— Но… зачем? — не понял сантехник.
— У тебя встал. Я не могла обратно засунуть и пришлось импровизировать. В общем, пришлось тебе подрочить, а там и… пригубить, — блондинка до предела сократила описательный процесс, но всё же добавила. — Я же не думала, что как фонтан брызнет!
— Пришлось? — тупо повторил Боря, который как раз хотел деталей. — Что, значит, пришлось? Можно спящему одеяло поправить. Или искусственное дыхание сделать человеку в отключке. Тогда да, можно сказать — «пришлось». А ты… ты-ы-ы…
Замолчал. И задумался.
Знай он об этом случае, уже бы не так уверенно отвечал бы Володе. Ведь вся эта тема с тем, чтобы успокоить Вику вечером, у камина, со всеми разговорами и поглаживанием по голове, могла выйти боком. Если Глобальный гладил её, как дочку своего знакомого, то у неё, видимо, были свои планы на него.
