— Я не принял такого будущего, — просто ответил он, — Я решил бороться. Бороться за нас. За всех Крылатых.
— Но… будущее неизбежно!
Лёр подошел почти вплотную, наклонился к самому лицу Лии и, глядя ей прямо в глаза, тихо произнес:
— Нет ничего неизбежного, Впередсмотрящая. Я искал источник угрозы — я нашел. Я стал искать выход… — он выпрямился, — Кажется, я отыскал его.
— И откуда исходит угроза, Лёр?
— От того, что ты считаешь только лишь философским понятием, но которое существует, и уже явило себя в нашем мире. От Вечной Тьмы.
— Но Лёр… — слабо попыталась возразить она, — Нет никаких доказательств существования Вечного Света и Вечной Тьмы. Эти понятия ввел Кир, когда разрабатывал свою философскую систему.
— Вечного Света я не видел, — согласился с ней Белый Дракон, — А Вечная Тьма существует. Я сталкивался с ней. Неужели ты думаешь, что я только лишь забавы ради взлетал выше, чем кто-либо, и облетел мир, ни разу не дав отдыха своим крыльям? Нет, Лия, я просто боялся приземлиться или оказаться слишком низко.
— Боялся? Ты?!!
— Я, — подтвердил он, — Не так уж страшно потерять жизнь. Потерять душу — гораздо страшнее.
— Извини, Лёр, но во все это очень трудно поверить, — покачала головой она.
— Тогда посмотри сама, — он вытянул руку и дотронулся до ее лба кончиком пальца.
Видения всплыли перед взором Лии ясно и отчетливо, так, будто это она парит там, высоко в небесах, напряженно всматриваясь в проплывающую снизу землю. Она увидела…
Дрожащие и рассыпающиеся горы, меж пиками которых клубятся сумеречные тени, то вытягивая жадные щупальца, хватая пролетающих неосторожных птах, то уплотняясь, складываясь в мрачные, лишенные формы фигуры.
Руины, от которых веяло такой древностью, что сам народ Крылатых казался бабочкой-однодневкой. Руины, чья архитектура была столь непривычна и непохожа ни на что ею виденное, что дух захватывало. Руины, среди которых, то тут, то там, мстились неясные угрожающие тени, ничего общего не имеющие с миром живых.
Цитадель, сотканная, казалось, из самой Тьмы, чьи башни и шпили возвышались где-то на горизонте.
Мертвые, засохшие на корню леса, чьи листья и цветы сохраняли свой первозданный цвет, но стали ломкими, ломались и крошились в труху от малейшего дуновения.
Долины, объятые негасимым огнем, пылающие багровым пламенем день за днем, на много лиг окрест, хотя совсем рядом с ними зеленели свежестью луга, но пламя не перекидывалось туда. Оно продолжало полыхать в строго очерченных границах, хотя поддерживать его горение было совершенно нечему.
Поля, полные жирной, зловонной золы, где неторопливо вздымаются и опадают пологие холмы.
Разорванное на тысячу тысяч клочков полуденное небо.
Черные и фиолетовые звезды, бросающие двоящиеся тени к подножию гор из стали и плоти, двигающихся, шумно вздыхающих, сопящих и постоянно что-то громко и смачно жующих.
Черное солнце на белом небе.
Лия вскрикнула и прервала поток мыслеобразов.
— Что это?., - еле слышно выдохнула она, — Чьи это города, почему все это так… неправильно?
— Это эхо давней войны, Лия, — негромко и печально произнес Лёр и сложил руки на груди, — Войны, в которой Вечная Тьма одержала верх. Пока… пока она переваривает те земли, которые достались ей после победы, пока она не знает о Крылатых, но наступит день, и ее жадные щупальца протянутся и сюда.
— Кто же противостоял ей? — удивилась Лия.
— Я думаю, мантикоры. Не делай такого лица, Лия. Это сейчас они — жуткие, лишенные малейших проблесков разума твари. Не знаю, одичали они так после гибели своей цивилизации, или потеряли свои души в той войне, но когда-то они были могучим и многочисленным народом, под их рукой были почти все земли на той стороне океана. Видела б ты, Лия, сколько там было городов, ныне превращенные в груды щебня! Мало что уцелело. Несколько статуй, несколько полуразрушенных домов… это все, что от них осталось.
— Неужели… Неужели и от нас останется то же самое, а Крылатые превратятся в прожорливых тварей, злобных и безумных? — ужаснулась Лия.
— Если ничего не предпринять — да.
— Но, что мы можем?
— Мы? — Лёр улыбнулся, — Мы выведем новую расу существ, специально приспособленную для того, чтобы бороться с Вечной Тьмой. Она поглощает все вокруг, а они будут поглощать ее.
— Сосуды для Тьмы?
— Да. И для Света — одна лишь Тьма безмерно усилит их, превратит в свои послушные орудия. Ее следует уравновесить.
— Это, пожалуй, может сработать, — задумчиво произнесла Лия — Но почему нам самим не уравновесить себя таким образом.
— В наших душах нет места ни для Света, ни для Тьмы, Впередсмотрящая.
— А где ты возьмешь души для этого нового народа? Никто не умеет их творить, никому неведомо, куда они уходят и откуда являются!
— Я изменю свою, — спокойно ответил Лёр, — Правда, я перестану при этом быть собой, я даже перестану быть Крылатым… Но цель того стоит. Мне осталось лишь найти еще одну душу — я не хочу делать этот народ бесполым.
Лия помолчала несколько мгновений.
— Второй буду я, Лёр, — глухо произнесла она, — Я Впередсмотрящая Крылатых, это мой долг. Но это решение должен утвердить Конвент. Ты… выступишь там?
— Да, — он вздохнул, — Я надеялся на тебя, Серебристая Лия, ведь лучше чем ты, никто не подошел бы для этой роли. А теперь… — он улыбнулся, ясно и открыто, — Полетаем?
Они вместе прыгнули с балкона вниз, перекинувшись на лету. Белый Дракон и Серебристая Драконесса последний раз поднялись в небеса.
* * *
Сэр Алан помотал головой, отгоняя наваждение — все эти давние события, казалось, он видел наяву.
— Выходит, все мы немножко драконы? — поинтересовался Лавора.
— Не совсем, — вздохнул Каах, — Лёр и Лия изменили свои души, но при этом изменилась и их сущность. Изменилась настолько, что трудно говорить о кровном родстве. Мы даже общих детей иметь не можем.
— Хм-м-м… — советник ненадолго задумался, — А что, были попытки?
— Одна была, — вздохнул дракон.
— Негусто, — заметил Лавора, — Меня вот что еще заинтересовало. Вы, когда в раздражении, поминаете вивернов, однако ж, из рассказа о нашем творении следует, что они часть вашего народа. Как такое объяснить?
— Они были частью нашего народа, сэр Алан. Вернее… как бы это объяснить… Мы жили как единый народ — Крылатые — но мы различные существа. Виверны — полиморфы, и свое людское обличие меняют как вы одежду, в то время как мы этого их умения лишены. Зато они — Каах хмыкнул, — не могут огнем дышать, да и помельче нас будут. А так… мы просто похожи, но и браки с вивернами столь же бесплодны, как и с людьми. Психология у них тоже… весьма своеобразная.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
