-- А способности у вас большие. И любовь к своей профессии настоящая. При одном слове "полет" у вас загорается веселый блеск в глазах. Так бывает лишь у подлинных летчиков.
"Смотри пожалуйста! Уж не собирается ли он объявить мне благодарность за примерное поведение на гауптвахте? Вот было бы здорово! Благодарность за честное пребывание под арестом!" -- ехидно подумал Телюков.
-- Итак, -- продолжал Поддубный, -- учитывая ваши безусловные способности, любовь к полету, смелость и решительность, я хочу взять вас к себе в напарники. Попробуем с вами начать подготовку по особой программе. Я тут кое-что наметил новое...
Телюков недоверчиво поглядел на помощника командира. Уж не шутит ли он? Но лицо Поддубного было совершенно серьезно.
-- А согласится ли командир полка после того, что произошло? -- спросил он осторожно.
-- Произошла, Филипп Кондратьевич, большая неприятность. Над аэродромом реет флаг Военно-Воздушных Сил страны. Торжественный момент -- полеты. А вы сидите в кабине самолета и думаете, как бы это получше обмануть кого-нибудь, отбить мишень, сорвать полеты на стрельбу. Между прочим, об этом вам еще напомнят на комсомольском бюро. Я сам буду критиковать вас. Но, несмотря на это, думаю, что полковник согласится с моими доводами. Я лично поручусь за вас. Надеюсь, что вы меня не подведете.
-- Что ж это такое "новое"? -- поинтересовался Телюков, все еще не доверяя майору. -- На асов учиться будем? Тогда я вам буду крайне признателен. Ас -- это в переводе с французского -- туз. Самая старшая карта в колоде. Никакая другая карта не бьет ее.
-- При условии, если туз козырный, -- резонно заметил Поддубный. -- А если нет, его и шестерка козырная бьет. Но вы почти угадали.
Ас, мастер! Сердце Телюкова радостно забилось, и он сказал торжественно:
-- С мишенью, товарищ майор, такое никогда больше не повторится.
-- Верю вам, товарищ Телюков. Но у нас скоро будут новые мишени, настоящие.
-- Какие?
-- Потом увидите. Я написал в штаб... Мне ответили...
"Вот тебе и академик!" -- со скрытым восхищением подумал Телюков.
Поддубный закурил и протянул Телюкову портсигар.
-- Филипп Кондратьевич... -- сказал он и запнулся.
-- Слушаю вас, товарищ майор.
-- Филипп Кондратьевич, я по-дружески советовал бы вам сбрить усы и бакенбарды. Для чего они? Ведь совсем вам не подходят...
Телюкову стало очень неловко.
-- Разрешите быть свободным?
-- Идите.
Над аэродромом неожиданно взвилась красная ракета.
-- Что случилось? Отменили полеты? -- Летчики переглянулись.
В направлении взлетно-посадочной полосы двигался верблюд со всадником. От СКП дали вторую ракету. Но, как видно, человек, который управлял верблюдом, не очень-то разбирался в авиационных порядках. Неуклюжее животное пустыни медленно продвигалось в прежнем направлении.
Выслали солдата, чтобы тот предупредил непрошеного гостя. Солдат жестами показывал, чтобы всадник повернул назад, объяснил, что здесь аэродром. Верблюд остановился, но, понукаемый хозяином, снова зашагал.
Поддубный и Телюков подбежали на помощь.
-- Стой! Куда тебя черт несет! -- замахнулся Телюков на верблюда кулаком.
Всадник -- это был старый туркмен -- начал что-то говорить, обращаясь к офицерам на своем родном языке.
-- Аэродром здесь, -- втолковывал ему Поддубный.
-- Началнык! Началник давай! -- требовал старый туркмен, ничего не желая слушать.
-- Я начальник, -- сказал Поддубный.
-- Началнык полковнык давай. Началнык полковнык.
Эге, всадник, оказывается, не такой уж профан в военном деле!
Пришлось посылать за полковником.
-- Что здесь происходит? -- сердито спросил Семен Петрович, вылезая из машины.
Старик туркмен встретил полковника таким сладко-добродушным взглядом, что тот сразу остыл.
-- По какому вы делу?
Всадник что-то крикнул верблюду. Животное подогнуло ноги и послушно опустилось на песок. Старик проворно соскочил на землю, поклонился в пояс и начал рыться в мешке, переброшенном через спину верблюда. Наконец он вытащил моток проволоки.
Это оказался трос от планера-мишени, отбитой Телюковым.
Старик взял трос и торжественно, как драгоценный дар, преподнес полковнику. Сделав это, он остановился перед ним в согнутой позе, ожидая, вероятно, вознаграждения. Семен Петрович порылся в кармане, достал десятирублевую бумажку.
-- Большое вам спасибо, возьмите!
Старик вежливо поклонился, прижав ладонь к сердцу, но от денег отказался.
"Мало" -- решил полковник и вынул еще одну десятирублевку.
-- Нэт, нэт, нэт! -- туркмен упрямо замотал головой. Он что-то говорил, но никто не понимал его.
В полку служил старший техник лейтенант Артыков, туркмен. Пришлось послать за ним машину.
-- Ну-ка, Артыков, растолкуйте нам, чего хочет этот старик, привезший нам трос.
-- Да ведь это мой земляк! Он из аула Талхан-Али. Его знают многие здесь, -- ответил старший техник-лейтенант и обратился к приезжему на своем родном языке. Старик приободрился. Приятно было ему поговорить с офицером на родном языке. Он сел на землю, скрестив под собой ноги, и заговорил, жестикулируя руками.
А Артыков переводил:
-- Старика зовут Бояром. Ему восемьдесят лет. У него уже правнуки. Старший сын Ата -- лучший чабан в колхозе. Ата видел, как летчики уронили маленький самолетик, который тянули в небе... Старший сын долго искал его в горах. Самолетик разбился, а вот этот трос уцелел. Вещь не хитрая. Но старый Бояр много прожил на белом свете и знает: каждая вещь может пригодиться...
Так растолковал старый Бояр своим сыновьям. Он велел им пригнать верблюда, а когда они пригнали, положил в мешок найденное и отправился к усатому полковнику в Кизыл-Калу, где летчики летают, как беркуты. А денег старый не возьмет: не торговать прибыл он сюда за шестьдесят километров, а помочь летчикам.
Шестьдесят километров по знойной пустыне везти никому не нужную вещь! Об этом, однако, не сказали старому Бояру, чтобы не разочаровать его. Пусть думает старик, что сделал доброе дело...
-- Спасибо вам, Бояр, -- полковник пожал ему руку. Он знал, что старые люди Востока любят разные металлические украшения, и, прощаясь со стариком, подарил ему кокарду с фуражки. Надо было видеть, как обрадовался старый Бояр! Он покажет эту вещь сыновьям и внукам, и тогда они убедятся, что Бояр был у людей, которые летают...
Эта неожиданная встреча с туркменом отняла добрых полчаса. Полеты пришлось начать позже.
Делать на аэродроме Телюкову было решительно нечего, и он вскоре отправился на попутной машине обратно в городок. Дома подогрел воду, сбрил усы и бакенбарды -- к черту их! Посмотрел в зеркало -- ей-богу, майор Поддубный был прав: красивее стал без усов и бакенбардов, вроде помолодел. Надел белый китель, слегка обрызгал себя духами и, потушив в комнате свет, вышел на крыльцо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
