Со своим обычным ледяным спокойствием Стэрди оценил тактическую ситуацию и решил не спешить с началом боя. Чтобы дать максимальный ход, линейные крейсера жгли в топках одновременно нефть и уголь. Из их труб валил такой густой дым, что следить за противником было почти невозможно. Поэтому Стэрди снизил скорость до 24 узлов и приказал "Инфлексиблу" выйти на правую раковину адмиральского корабля. "Глазго" в это время находился в 3 милях у него на левом крамболе, откуда следил за неприятелем.
Адмирал также приказал "Кенту" занять место у него на левом траверзе. Вскоре после 11.00 Стэрди снизил скорость до 19 узлов. Это позволило бы тихоходному "Корнуоллу", который еле выжимал 22 узла, догнать линейные крейсера. Шанс присоединиться к эскадре получил и "Карнавон", который мог дать только 20 узлов. Фактически отменив свой приказ о погоне, адмирал в 11.32 передал всем кораблям, что "команда имеет время обедать перед началом боя". Корабли покидали гавань в спешке, линейные крейсера так и остались запорошены угольной пылью. Экипажи кораблей Шпее тоже получили время пообедать, хотя немцам вряд лез кусок в горло. Они понимали, что попались в расставленную западню, и для многих из них этот обед будет последним.
Примерно в 11.30 только что вышедший из гавани "Бристоль" сообщил, что видит "угольщики или транспорты", приближающиеся к Порт Плезант. Стэрди решил, что немцы могут попытаться высадить десант на Фолклендах, и приказал Фэншо взять под команду "Македонию" и "уничтожить транспорты". Так как эти 2 корабля в бою участия не принимали, мы коротко опишем их действия. Около 15.00 Фэншо обнаружил "Баден" и "Санта-Исабель". Совершенно забыв "Боевые инструкции" Стэрди, которые недвусмысленно требовали "использовать любую возможность захватить вражеские угольщики", Фэншо, не утруждая себя лишними размышлениями, в буквальном смысле исполнил последнее распоряжение адмирала. Он снял экипажи и артиллерийским огнем потопил оба судна. "Бристоль" и "Македония" провозились с этим до 19.00, что спасло "Зейдлиц". Наступила темнота, и самое быстроходное из германских судов снабжения сумело удрать. Узнав о судьбе германской эскадры, его командир направился в бухту СанХосе, где намеревался встретиться с "Дрезденом". Когда это не удалось, 18 декабря "Зейдлиц" прибыл в аргентинский порт Сан-Антонио, где и был интернирован.
На "Инвинсибле" "примерно в 12.20 капитан пришел на корму и сообщил, что адмирал решил начать бой. Матросы на палубе закричали "Ура!" Видя, что "Карнавон" находится в 6 милях за кормой линейных крейсеров и не может развить более 18 узлов, Стэрди решил начать бой, имея только 2 линейных крейсера и "Глазго". Он решил оставить позади даже делающие 22 узла "Кент" и "Корнуолл". Скорость была постепенно увеличена до 26 узлов, и в 12.47 на мачту взлетел сигнал "Открыть огонь и начать бой".
Через несколько минут "Инфлексибл" с дистанции 16500 ярдов открыл огонь по "Лейпцигу", замыкающему немецкую колонну.
Старший артиллерист "Инфлексибла" вспоминал: "Это была изумительная картина: голубое безоблачное небо над головой и голубое спокойное море внизу. Воздух был исключительно прозрачным. Два линейных крейсера на полной скорости неслись по тихому морю, оставляя за собой хвосты белой пены. Кипящая вода часто заливала палубы на корме.
Масса маслянистого черного дыма валила из труб, и на его фоне резко выделялись белые стеньговые флаги. Грохот орудий носовой башни, и над полубаком взлетают тяжелые клубы шоколадно-коричневого дыма. Потом долгое ожидание, и высокие белые всплески вырастают из моря позади далекого врага".
Британские корабли шли на юго-восток, а немцы в это время двигались почти параллельным курсом чуть справа по носу. Это означало, что каждый линейный крейсер мог вести огонь только из 2 башен, то есть давать 2-снарядные залпы каждые полминуты.
Англичане располагали только самыми примитивными приборами управления огнем, и потому им потребовалось около 20 минут, чтобы пристреляться.
Но фон Шпее понял, что отстающий "Лейпциг" все равно скоро получит попадание, это лишь вопрос времени. Также стало ясно, что его броненосные крейсера не смогут уклоняться от боя со страшным противником слишком долго. Поход через весь Тихий океан привел к большому износу машин "Шарнхорста" и "Гнейзенау", и они не могли развить более 18 узлов. И тогда Шпее принял решение, которое делает честь ему и всему германскому флоту, хотя, справедливости ради, следует отметить, что это был единственный тактически правильный вариант. В 13.20 он сигналом приказал "Дрездену", "Лейпцигу" и "Нюрнбергу" "покинуть строй и попытаться спастись". Как только легкие крейсера повернули на юг, сам адмирал круто развернул броненосные крейсера на ONO и открыл огонь по британским кораблям. Но Стэрди помимо ледяной невозмутимости обладал еще одним полезным качеством – даром предвидения. Кроме того, "он специально изучал тактику" (Убийственная характеристика для командного состава Королевского флота!). По пути к Фолклендским островам его корабли провели учебные стрельбы, первые с начала войны. Перед выходом со стоянки у рифов Аброльос Стэрди написал "Боевые инструкции", в которых говорилось: "Мы можем встретить вражескую эскадру, состоящую из 2 броненосных и 3 легких крейсеров и, вероятно, нескольких угольщиков. Главной задачей линейных крейсеров будет бой с броненосными крейсерами. Британские броненосные и легкие крейсера не должны в начале боя пытаться завязать перестрелку с вражескими броненосными крейсерами. Если вражеские легкие крейсера отделятся и попытаются спастись, их задача – бой с легкими крейсерами противника… Линейные крейсера должны атаковать броненосные крейсера врага и вести бой на дистанции от 12000 до 10000 ярдов, сближаясь до 8000 ярдов, когда огонь станет эффективным.
Броненосные крейсера не должны вступать в бой с броненосными крейсерами врага, пока те не будут повреждены".
Как мы видели, Фэншо забыл эти инструкции, но Люс, Эллертон и Аллен их превосходно помнили. Как только они увидели, что германские легкие крейсера поворачивают, "Глазго", "Кент" и "Корнуолл" повернули вправо и погнались за ними без специального приказа адмирала. Стоддарт сразу понял, что не угонится за ними. Кроме того, 2 броненосных и 1 легкого крейсера было вполне достаточно, чтобы уничтожить 3 легких крейсера немцев, и поэтому "Карнавон" продолжал следовать за линейными крейсерами.
В результате бой распался на 2 независимых столкновения. "Глазго", "Корнуолл" и "Кент" гнались за уходящими германскими легкими крейсерами, а линейные крейсера и примкнувший к ним "Карнавон" преследовали главные силы германской эскадры. Бой начался на параллельных курсах, когда обе эскадры шли на восток. "Инвинсибл" открыл огонь по "Шарнхорсту", а "Инфлексибл" – по "Гнейзенау". Дистанция в этот момент составляла 13500 ярдов, линейные крейсера вели огонь из 6 орудий главного калибра.
Хотя неравенство в силах было колоссальным, бой не стал учебной стрельбой по мишеням. Стрельба немцев "была превосходным зрелищем. Вспышка залпа одновременно пробегала по всему силуэту корабля. Облачко коричневого дыма с яркой точкой посередине отмечало выстрел каждого орудия… Их стрельба была превосходной. Они накрывали нас раз за разом", – вспоминает один из английских участников боя. В 13.44 "Инвинсибл" начал получать повреждения. Тут Стэрди сообразил, что его намерение расстреливать противника, не подходя на дальность действия его орудий, сорвано тем, что немцы находятся под ветром. Поэтому дым из труб линейных крейсеров и пороховой дым залпов несло на противника, что сильно мешало английским наводчикам. Стэрди не знал, что "Гнейзенау" уже получил 2 попадания, в том числе в подводную часть, и что "Шарнхорст" тоже пострадал. Адмирал не желал давать противнику даже тени шанса, поэтому он повернул на 2 румба влево и увеличил дистанцию. Из-за этого в 14.00 бой временно прекратился. Стэрди попытался вывести линейные крейсера на более благоприятную позицию, но Шпее парировал его маневр, повернув под ветер и взяв курс почти точно на юг. Стэрди оставалось лишь гнаться за ним. В 14.45 дистанция снова сократилась, и бой возобновился. На сей раз Шпее не пытался уходить от противника, а наоборот, повернул прямо на британские линейные крейсера. Дистанция быстро сократилась до 10000 ярдов, и "Шарнхорст" и "Гнейзенау" сумели ввести в действие 150мм орудия.
В этот момент на поле боя внезапно появился новый участник. Это был большой норвежский парусник "Фэрпорт", возвращающийся домой. К своему ужасу норвежцы вдруг оказались в самой гуще жестокого морского боя, причем в таком отдаленном районе океана, где этого можно было ждать менее всего. Норвежцы подняли все паруса и постарались побыстрее убраться прочь.
Стрельба немцев была очень меткой. Призовые корабли германского флота полностью подтвердили свою репутацию. В 15.15 Стэрди был вынужден описать циркуляцию, чтобы выйти из густого облака дыма, которое мешало стрелять. Дистанция увеличилась до 14000 ярдов. В этот момент осколок срезал фалы, на которых был поднят флаг Шпее. Меркер сразу запросил "Шарнхорст": "Почему приспущен адмиральский флаг? Он убит?" Шпее немедленно ответил: "Со мной все в порядке. Вы получили повреждения?" Меркер ответил: "Дым мешает наблюдениям". После этого Шпее поднял свой знаменитый сигнал, признавая, что попытка атаковать Фолкленды, против которой возражал Меркер, была ошибочной. "Вы оказались совершенно правы". И все-таки, как бы хорошо ни стреляли немцы, начало сказываться подавляющее превосходство англичан в весе залпа – 6000 фунтов против 3000 фунтов. Германская официальная история говорит: "Более тяжелые снаряды легко пробивали палубы казематов [германских кораблей] и вызывали огромные разрушения в нижних отсеках. [Хотя] сила взрыва была меньше, чем можно было ждать от 305-мм снарядов, повреждения постоянно росли, особенно в средней части "Гнейзенау".
